Куда исчезли утки?
Прошлым летом на нашем озере было много развесёлых семей диких уток:
К концу лета они уже чувствовали себя совсем спокойно. Несмотря на то, что населения в этих краях заметно прибавилось, и на берегу стало оживлённее, эти водоплавающие птицы стали почти ручными.
До конца лета мы считали, что попали в какое-то совершенно позитивное и благодушное сообщество, в котором дикие утки - это украшение природы.
Народ подходил к берегу, бросал что-то, к ним тут же бросались десятки серо-коричневых птичек невероятного изящества.
Ближе к концу лета времени ходить к озеру как-то не стало. Только к началу сентября, войдя в начинающий редеть лес, мы направились по тропинке к берегу. Было пусто, только одна фигура слегка охотнико-камуфляжного вида склонилась невдалеке, на месте старого кострища.
Мы подошли к озеру. Оно было совершенно гладким, как темное зеркало. На поверхности воды не было ни одной птицы. Стояла тишина.
Мы прошли по пустынному берегу, и направились обратно, уже в стороне от дорожки.
На пути оказалось кострище, около которого уже не было камуфляжного призрака.
От него остались только клочки нежных серо-коричневых перьев. Они разлетелись повсюду, насколько позволил размах рук потрошителя:
Только сейчас мелькнула мысль: а почему я так плохо думаю о людях? И почему решила, что уток съели?
Это было в начале сентября, утки могли уже улететь - куда они там летают?
К концу лета они уже чувствовали себя совсем спокойно. Несмотря на то, что населения в этих краях заметно прибавилось, и на берегу стало оживлённее, эти водоплавающие птицы стали почти ручными.
До конца лета мы считали, что попали в какое-то совершенно позитивное и благодушное сообщество, в котором дикие утки - это украшение природы.
Народ подходил к берегу, бросал что-то, к ним тут же бросались десятки серо-коричневых птичек невероятного изящества.
Ближе к концу лета времени ходить к озеру как-то не стало. Только к началу сентября, войдя в начинающий редеть лес, мы направились по тропинке к берегу. Было пусто, только одна фигура слегка охотнико-камуфляжного вида склонилась невдалеке, на месте старого кострища.
Мы подошли к озеру. Оно было совершенно гладким, как темное зеркало. На поверхности воды не было ни одной птицы. Стояла тишина.
Мы прошли по пустынному берегу, и направились обратно, уже в стороне от дорожки.
На пути оказалось кострище, около которого уже не было камуфляжного призрака.
От него остались только клочки нежных серо-коричневых перьев. Они разлетелись повсюду, насколько позволил размах рук потрошителя:
Только сейчас мелькнула мысль: а почему я так плохо думаю о людях? И почему решила, что уток съели?
Это было в начале сентября, утки могли уже улететь - куда они там летают?