Мор и пошести -Чёрная смерть в хрониках Львова.
Originally posted by bruchwiese at Мор и пошести - "Чёрная смерть" в хрониках Львова.
В хрониках города Львова мор и пошести оставляли свои чёрные метки и сопровождали жизнь города на протяжении всей его истории до конца XVIII века...
Питер Брейгель-старший. «Триумф смерти», 1562 год
1439 год Зиморович описывает голод и мор в Польше, что сам король Владислав III Ягайло (в будущем Варненчик), со всей семьёй и двором переехал на зиму во Львов.
Похороны жертв чумы в Турнэ. Фрагмент миниатюры из "Хроник Гилля Майзета" (1272-1352), настоятеля монастыря святого праведника Мартина. Библиотека короля Альберта I, Брюссель
В 1467 году городская власть за свой счет пригласила из Кракова медика Зигмунта, который и стал первым городским врачом, но вскоре «зима очистила воздух», и городская власть, экономя на здоровье своих граждан, признала городского врача Зигмунта ненужным (minus necessarius), а затем расстались с ним.
Зачумлённые. Иллюстрация из Тоггенбургской Библии, 1411 год.
И вновь 1479 год Ходинецкий пишет про мор людей во Львове в осеннюю пору.
1547 года во время последнего года правления короля Сигизмунда I во Львов пришла моровая пошесть пишет Денис Зубрицкий.
Чума на картине Йоссе Леферинксе XVст.
1573 год - и снова моровая пошесть во Львове.
1588 году - году коронации Сигизмунда III в Кракове, во Львове и его предместьях властвовал мор занесённый в город монахами кармилитами и купцами.
Осенью 1594 года мор во Львове набирал силу. Погибало все больше людей, общественная жизнь замерла, и городской врач Павел Кампиан сообщил бургомистру и войту о том, что от эпидемии умер каждый восьмой житель города ...
D лавничий зале львовской Ратуши сидели, листая хроники прошлых лет, и совещались бургомистр Станислав Гонсьорек, староста Якуб Вйотецький и городской врач Павел Кампиан. Руководители городской и королевской власти пытались сделать все возможное, чтобы как можно эффективнее бороться с моровой заразой, которая правила бал в городе.
Во время подобных эпидемий в городах из десяти жителей погибает трое, среди нищих и бродяг почти восемь, а среди патрициата один из десятка. Каждый, в зависимости от своего имущественного положения, имеет большие или меньшие шансы остаться живым.
На всех въездах в город Львов, а не только на воротах, были устроены карантинные пропускные пункты, где проверяли как чужих граждан, так и своих, возвращающихся домой. Были закрыть все школы и максимально ограничена торговля, отменялись все ярмарочные дни и торговали только продовольствием и всем необходимым после тщательной проверки. Также запретили цеховые собрания, всевозможные забавы, торговлю поношенными вещами, среди которых могут быть вещи умерших. Зараженных больных немедленно направляли в госпиталь святого Станислава, их одежда обязательно сжигалась, а умерших нищих хоронили за счет города. Охранники - ципаки следили за тем, чтобы на улицах и площадях города не собиралось много людей, и вылавливали всяких сумасбродных паникеров. В случае, если оказывались отдельные зараженные участки, окапывали их окопами и перекапывали к ним все дороги.
Городской суд приостановил рассмотрение всех дел, и только нотариусы продолжали оформлять завещания, но исключительно для смертельно больных.
Противочумной амулет начала XVII века, Англия. Современная реконструкция/
В древнем Львове горячая вера в провидение и опеку святых во времени моровой язвы были мощным духовным фактором борьбы против эпидемий, потому психологическое самовнушение и безоговорочная вера в помощь святого усиливали физическую сопротивляемость организма во времена болезни, подавляли страх, плохие предчувствия и ипохондрию. Страх перед эпидемией был так велик, что даже в городской хронике есть запись, что во время мора «когда птица над городом пролетала, то падала и издыхала».
Львовяне смиренно молились своим святым, которых давно считались патронами во время эпидемий. На башнях и воротах города, будто крепкие щиты против эпидемий, висели каменные изображения патронов: Яна из Дуклы, Каэтана, Яна Канта, Станислава Костки. Этот последний святой, признан патроном города 1726 году, имел во Львове особый культ и был даже назван «спасителем города» (servator urbis). Образ святого с этой надписью поместили в Ратуше в зале советников. Станислав Костка был охранником города во времена пожаров, войны и мора, культ его вырос непомерно, и львовское простонародье горячо молились ему во времени больших эпидемий.
Неоспоримым покровителем львовских мещан во времени мора был и святой Ян из Дуклы, который умер собственно от эпидемии и был похоронен за городскими стенами во дворе Бернардинского монастыря 1484. Через год мощный и чистый источник ударил в том месте где он был похоронен, люди верили, что вода из источника лечит тяжелые болезни, поэтому братья бернардинцы перезахоронили тело блаженного Яна в серебряной раке в главном алтаре костела, а над источником построили колодец. Врачи говорили, что эта вода излучает особые флюиды сопротивляемости организма различным болезням. К опеке святого Яна из Дукли довольно часто прибегали даже польские короли и, на удивление, исцелялись. Галицкие предмещане после мессы в Бернардинском костеле жались у источника и набирали целебную воду, чтобы окропить ею свои жилища.
Жители улицы Длинной, которая простиралась вдоль западных городских укреплений, страстно молились в часовне Иезуитов над Полтвой и давали обеты святой Розалии, славной защитницы от эпидемий. Прихожане благодарили мещанке Юстине Маньковской, которая спонсировала алтарь святой в костеле и пожертвовала для хранения реликвий замечательную золотую шкатулку в виде розы.
В костеле на Краковском предместье люди в общей молитве обращались к святой Анне, которую еще полвека назад городской совет объявил патронной Львова во время эпидемий.
Также считались в городе защитниками от заразы святые Косма и Дамиан, при жизни арабские врачи, святые Шимон, Бернард, Карл Боромей 1610 г., Франциск Ксаверий 1622 г., Квирин, праздники Агаты и святой Севастьян.
Святой Рох. Средневековая миниатюра.
Но особой любовью львовян радовал святой Рох, во времени своей болезни покинут людьми. Он выжил только благодаря заботе пса, который приносил ему пищу, и ангела, который лечил его раны. Во львовском Латинском кафедральном костеле прихожане составляли этому святому обеты и молились у его алтаря, который за свой счет построили львовские райцы - патриции.
_-_St_Macarius_of_Ghent_Giving_Aid_to_the_Plague_Victims_-_WGA16655.jpg)
Святой Макарий в Генте исцеляет от "Чёрной смерти". Худ. Якоб ван Оотс 1679г.
И, конечно же, никто не обходил в своих молитвах главной защитницы всех больных и нуждающихся - Девы Марии, покровительницы всех трех главных львовских христианских храмов. Львовяне верили, что Покров Богородицы - надежную защиту от эпидемии.
После литургий в каждом храме все львовяне - духовенство, патриции, райцы магистрата, мещане, монахи всех орденов и конфессий - собирались на Площади Рынок и обходили город с молитвенной процессией. Люди несли в руках много зажженных свечей, кресты и хоругвы непрерывно страстно молились, в воздухе одновременно звучали колокола всех храмов города. По окончании процессии люди расходились по домам с большую надеждой на то, что нынешняя эпидемия будет легкой и принесет меньше смертей ...
Перевод отрывка из книги Ілька Лемка "Любовь и смерть" ( «Кохання і смерть»).
Никола Пуссен. «Чума в Ашдоде», 1630 год.
Но в 1625 году снова возобновилась моровая пошесть, от которой в самом Львове погибло больше трёх тысяч жителей. Славный Павел Зиморович завещал госпиталю св. Духа 200 злотых.
В 1642 году возобновилась моровая пошесть, которую завёз из Турции львовский купец Михайло Алвизий.
1651 год вновь отмечен во Львове большой моровой пошестью.
1705-1706 гг. вместе с войной и беженцами принесли львовским мещанам двухлетнюю эпидемию моровой пошести. Жители были подавлены и ограблены контрибуциями шведских, польских и саксонских войск.
В городе пустовали десятки брошенных каменных домов, он был опустошён.
1709 год Станислав Лещинский осадил город и Львовяне в 14 раз откупились от осаждающих шведских приспешников. Войска короля Августа под руководством гетмана Сенявского выгнали Лещинского и шведские войска со львовщины, но новым "освободителям" пришлось опять платить и кормить... В результате в городе вновь началась морова пошесть которая погубила большое количество горожан.
1718 г. начавшаяся на Руси моровая пошесть дошла в 1719 г. до Львова и так распростронилась, что вновь прекратилась торговля и даже судебные тяжбы. Провинциальный синод руського духовенства. созванный во Львове для установления и упорядочения унии, был перенесён в Замостье.
Чумной столб в Вене. Подобные памятники ставились над чумными рвами - общими могилами умерших от Чёрной смерти.
В хрониках города Львова мор и пошести оставляли свои чёрные метки и сопровождали жизнь города на протяжении всей его истории до конца XVIII века...
Питер Брейгель-старший. «Триумф смерти», 1562 год
1439 год Зиморович описывает голод и мор в Польше, что сам король Владислав III Ягайло (в будущем Варненчик), со всей семьёй и двором переехал на зиму во Львов.
Похороны жертв чумы в Турнэ. Фрагмент миниатюры из "Хроник Гилля Майзета" (1272-1352), настоятеля монастыря святого праведника Мартина. Библиотека короля Альберта I, Брюссель
В 1467 году городская власть за свой счет пригласила из Кракова медика Зигмунта, который и стал первым городским врачом, но вскоре «зима очистила воздух», и городская власть, экономя на здоровье своих граждан, признала городского врача Зигмунта ненужным (minus necessarius), а затем расстались с ним.
Зачумлённые. Иллюстрация из Тоггенбургской Библии, 1411 год.
И вновь 1479 год Ходинецкий пишет про мор людей во Львове в осеннюю пору.
1547 года во время последнего года правления короля Сигизмунда I во Львов пришла моровая пошесть пишет Денис Зубрицкий.
Чума на картине Йоссе Леферинксе XVст.
1573 год - и снова моровая пошесть во Львове.
1588 году - году коронации Сигизмунда III в Кракове, во Львове и его предместьях властвовал мор занесённый в город монахами кармилитами и купцами.
Осенью 1594 года мор во Львове набирал силу. Погибало все больше людей, общественная жизнь замерла, и городской врач Павел Кампиан сообщил бургомистру и войту о том, что от эпидемии умер каждый восьмой житель города ...
D лавничий зале львовской Ратуши сидели, листая хроники прошлых лет, и совещались бургомистр Станислав Гонсьорек, староста Якуб Вйотецький и городской врач Павел Кампиан. Руководители городской и королевской власти пытались сделать все возможное, чтобы как можно эффективнее бороться с моровой заразой, которая правила бал в городе.
Во время подобных эпидемий в городах из десяти жителей погибает трое, среди нищих и бродяг почти восемь, а среди патрициата один из десятка. Каждый, в зависимости от своего имущественного положения, имеет большие или меньшие шансы остаться живым.
На всех въездах в город Львов, а не только на воротах, были устроены карантинные пропускные пункты, где проверяли как чужих граждан, так и своих, возвращающихся домой. Были закрыть все школы и максимально ограничена торговля, отменялись все ярмарочные дни и торговали только продовольствием и всем необходимым после тщательной проверки. Также запретили цеховые собрания, всевозможные забавы, торговлю поношенными вещами, среди которых могут быть вещи умерших. Зараженных больных немедленно направляли в госпиталь святого Станислава, их одежда обязательно сжигалась, а умерших нищих хоронили за счет города. Охранники - ципаки следили за тем, чтобы на улицах и площадях города не собиралось много людей, и вылавливали всяких сумасбродных паникеров. В случае, если оказывались отдельные зараженные участки, окапывали их окопами и перекапывали к ним все дороги.
Городской суд приостановил рассмотрение всех дел, и только нотариусы продолжали оформлять завещания, но исключительно для смертельно больных.
Противочумной амулет начала XVII века, Англия. Современная реконструкция/
В древнем Львове горячая вера в провидение и опеку святых во времени моровой язвы были мощным духовным фактором борьбы против эпидемий, потому психологическое самовнушение и безоговорочная вера в помощь святого усиливали физическую сопротивляемость организма во времена болезни, подавляли страх, плохие предчувствия и ипохондрию. Страх перед эпидемией был так велик, что даже в городской хронике есть запись, что во время мора «когда птица над городом пролетала, то падала и издыхала».
Львовяне смиренно молились своим святым, которых давно считались патронами во время эпидемий. На башнях и воротах города, будто крепкие щиты против эпидемий, висели каменные изображения патронов: Яна из Дуклы, Каэтана, Яна Канта, Станислава Костки. Этот последний святой, признан патроном города 1726 году, имел во Львове особый культ и был даже назван «спасителем города» (servator urbis). Образ святого с этой надписью поместили в Ратуше в зале советников. Станислав Костка был охранником города во времена пожаров, войны и мора, культ его вырос непомерно, и львовское простонародье горячо молились ему во времени больших эпидемий.
Неоспоримым покровителем львовских мещан во времени мора был и святой Ян из Дуклы, который умер собственно от эпидемии и был похоронен за городскими стенами во дворе Бернардинского монастыря 1484. Через год мощный и чистый источник ударил в том месте где он был похоронен, люди верили, что вода из источника лечит тяжелые болезни, поэтому братья бернардинцы перезахоронили тело блаженного Яна в серебряной раке в главном алтаре костела, а над источником построили колодец. Врачи говорили, что эта вода излучает особые флюиды сопротивляемости организма различным болезням. К опеке святого Яна из Дукли довольно часто прибегали даже польские короли и, на удивление, исцелялись. Галицкие предмещане после мессы в Бернардинском костеле жались у источника и набирали целебную воду, чтобы окропить ею свои жилища.
Жители улицы Длинной, которая простиралась вдоль западных городских укреплений, страстно молились в часовне Иезуитов над Полтвой и давали обеты святой Розалии, славной защитницы от эпидемий. Прихожане благодарили мещанке Юстине Маньковской, которая спонсировала алтарь святой в костеле и пожертвовала для хранения реликвий замечательную золотую шкатулку в виде розы.
В костеле на Краковском предместье люди в общей молитве обращались к святой Анне, которую еще полвека назад городской совет объявил патронной Львова во время эпидемий.
Также считались в городе защитниками от заразы святые Косма и Дамиан, при жизни арабские врачи, святые Шимон, Бернард, Карл Боромей 1610 г., Франциск Ксаверий 1622 г., Квирин, праздники Агаты и святой Севастьян.
Святой Рох. Средневековая миниатюра.
Но особой любовью львовян радовал святой Рох, во времени своей болезни покинут людьми. Он выжил только благодаря заботе пса, который приносил ему пищу, и ангела, который лечил его раны. Во львовском Латинском кафедральном костеле прихожане составляли этому святому обеты и молились у его алтаря, который за свой счет построили львовские райцы - патриции.
Святой Макарий в Генте исцеляет от "Чёрной смерти". Худ. Якоб ван Оотс 1679г.
И, конечно же, никто не обходил в своих молитвах главной защитницы всех больных и нуждающихся - Девы Марии, покровительницы всех трех главных львовских христианских храмов. Львовяне верили, что Покров Богородицы - надежную защиту от эпидемии.
После литургий в каждом храме все львовяне - духовенство, патриции, райцы магистрата, мещане, монахи всех орденов и конфессий - собирались на Площади Рынок и обходили город с молитвенной процессией. Люди несли в руках много зажженных свечей, кресты и хоругвы непрерывно страстно молились, в воздухе одновременно звучали колокола всех храмов города. По окончании процессии люди расходились по домам с большую надеждой на то, что нынешняя эпидемия будет легкой и принесет меньше смертей ...
Перевод отрывка из книги Ілька Лемка "Любовь и смерть" ( «Кохання і смерть»).
Никола Пуссен. «Чума в Ашдоде», 1630 год.
Но в 1625 году снова возобновилась моровая пошесть, от которой в самом Львове погибло больше трёх тысяч жителей. Славный Павел Зиморович завещал госпиталю св. Духа 200 злотых.
В 1642 году возобновилась моровая пошесть, которую завёз из Турции львовский купец Михайло Алвизий.
1651 год вновь отмечен во Львове большой моровой пошестью.
1705-1706 гг. вместе с войной и беженцами принесли львовским мещанам двухлетнюю эпидемию моровой пошести. Жители были подавлены и ограблены контрибуциями шведских, польских и саксонских войск.
В городе пустовали десятки брошенных каменных домов, он был опустошён.
1709 год Станислав Лещинский осадил город и Львовяне в 14 раз откупились от осаждающих шведских приспешников. Войска короля Августа под руководством гетмана Сенявского выгнали Лещинского и шведские войска со львовщины, но новым "освободителям" пришлось опять платить и кормить... В результате в городе вновь началась морова пошесть которая погубила большое количество горожан.
1718 г. начавшаяся на Руси моровая пошесть дошла в 1719 г. до Львова и так распростронилась, что вновь прекратилась торговля и даже судебные тяжбы. Провинциальный синод руського духовенства. созванный во Львове для установления и упорядочения унии, был перенесён в Замостье.
Чумной столб в Вене. Подобные памятники ставились над чумными рвами - общими могилами умерших от Чёрной смерти.