Сказочник
…Здесь проходят мимо столетья,
Иногда пробегают сказки…
(с) Тэм
Сказочник
Я построил этот дом давно. Не то, что бы хотел отгородиться от людей или от обычной жизни - просто я люблю свежий легкий горный воздух, огромные просторы и тишину. А еще я люблю встречать солнце первым. Отсюда, свысока отлично виден восход. Солнце сперва окрашивает далекую кромку моря, делая горизонт изумрудно зеленым, а затем золотистым. Как только краешек яркого диска показывается над поверхностью, снег на далеких вершинах из синевато белого становится цвета расплавленного золота, а серые скалы блестят оранжевым.
А на воде начинает расти дорожка. Ровная, яркая, как тканый ковер с волнистыми краями.
Это прекрасно - ранним утром за минуту до волшебных мгновений рассвета выходить из дома на высоком-высоком скалистом утесе, вдыхать стылый воздух и смотреть, как солнце раскрашивает шапки далеких исполинов и рисует на море широкую тропинку почти к моему дому.
Наверное, по этой тропинке ко мне и приходят сказки. Они являются в разных образах - это может быть и юная дева в сиреневых одеждах, и шепелявая старуха в черном платке с витиевато загнутой клюкой, и парнишка в зеленом камзольчике веселый и задорный как сама весна. Каждый раз они приходят по-разному. И каждый раз я знаю, что это - сказка. И все, что мне нужно сделать - это пригласить её в дом, угостить чаем с ореховой халвой или малиновым вареньем. Или сварить крепкий кофе с молоком. К каждой сказке есть свой подход. И у меня всегда получается его найти. Не знаю, шестое чувство, наверное. Попробовал бы я как раз тому пареньку предложить кофе! Конечно же, нет! Только лимонад!
И тогда, когда завяжется разговор, мне останется только записать сказку. Такой, какая она есть. Ни много, ни мало. Раньше я хранил их - стопки исписанных листов пылились на полках. Мне некому было рассказать эти сказки, ведь я почти не видел людей. Меня считали отшельником, и лишний раз старались не общаться. Я не обижался - у меня были мои сказки. Но, к моему великому сожалению они были только у меня. И я решился.
Однажды, ветреным утром, когда восход красил горизонт алым, а волнующееся море на горизонте разрывало дорожку на много мелких ярких лоскутков, я взял коробку со сказками и подошел к краю обрыва.
Там, внизу, был небольшой поселок, тамошние жители ловили рыбу и выращивали свёклу, вязали носки и строили заборы, чтобы отгородиться от соседей. Они были вполне обычные люди. Такие как все. Но ведь и им нужды были сказки.
Я сел на край, поставил коробку с исписанными листами рядом, стал сворачивать самолетики и отпускать их на ветер. Благодарные подаркам потоки воздуха подхватывали крылатые листочки и несли их куда-то. Куда - было известно только ветру. Самолетики получались разными. Ровными с острыми носами, неуклюжими с неровными крыльями, короткие с приподнятыми хвостами. И они летели один за другим.
Коробка опустела, и я вернулся домой совершенно счастливый. Кто-нибудь, когда-нибудь найдет самолетик, развернет его и прочитает сказку. И, может быть, улыбнется.
Прошло много лет, и каждый раз, принимая у себя в гостях сказку, я записывал её и отпускал самолетиком с обрыва.
* * *
В один из весенних вечеров, когда ручьи, стекавшие с гор, уже почти успокоились и шумели не так громко, ко мне в дом пришла очередная сказка. На сей раз, сказка была в образе прекрасной женщины в белых как зимний снег одеждах. Она была ослепительно красива, нежна и мила, но во взгляде её карих глаз читалась тяжелая печаль, граничащая с отчаянием.
- Привет. - Сказала она. - Я пришла к тебе. Я - последняя сказка.
Я побледнел. Последняя? Как такое может быть? Но сам остался верным традиции и пригласил её в дом.
- Пойдем, Сказка. Будь моей гостьей.
Я открыл перед ней дверь и пригласил присесть. А сам стал варить какао. Не знаю почему, но эта леди непременно предпочла бы сладкое какао, конечно же, на молоке.
- Я - действительно последняя, Сказочник. - Сказала она. - Ты даришь сказкам свободу - это прекрасно. Но мои братья и сестры больше не придут к тебе. Не обижайся на них. Так получилось. Так решили. И ты, Сказочник, здесь совершенно не при чём.
Я протянул ей чашку с дымящимся розово-коричневым напитком. В доме пахло шоколадом и молоком. Рядом на блюдце лежали два кусочка кекса. Девушка-сказка зябко взяла в обе руки фарфоровую чашку и вдохнула аромат.
- Желающих прийти к тебе последней было много, признаюсь честно. Но я смогла убедить их всех, что я - самая нужная тебе сказка.
Я опустился кресло. Ощущения были странные. Будто прощаешься с самым ценным, что было у тебя в жизни. С кусочком своей души. Но было светло. И чуть грустно.
- О чем ты, Сказка?
- Я? - Она сделала маленький глоток какао. - Я о Чуде. О том, что если верить в Чудо, то оно обязательно сбудется.
Я достал бумагу, перо и стал записывать. Слово за словом я писал новую, последнюю сказку. А силуэт красивой девушки медленно истаивал по мере того, как сказка обретала форму на бумаге.
В итоге на столе осталась пустая чашечка с легким осадком, и крошки кекса. А в руках был текст моей последней сказки.
Весенний день уже был в самом разгаре, когда я решился выйти с листом на край обрыва. Листок в руках свернулся один раз, потом другой. Пальцы заботливо прошлись по крепким крыльям, чуть отгибая их в стороны.
- Лети! - Бумажный самолетик взмыл в небо, подхваченный легким ветром и закружил вниз, пока я не потерял его из виду в тумане. Странно. Тумана не было сегодня. Это в глазах что-то мокрое и туманное…
Я отвернулся и зашагал к дому.
* * *
- Дедушка-волшебник, дедушка-волшебник!!! - Маленькая девчушка в цветастом платьице запыхавшаяся от поднятия по узкой горной тропе бежала к одинокому дому на уступе утеса.
Я вышел из дома ей на встречу. Это было нечто из ряда вон выходящее - жители поселка, пусть даже дети, никогда не поднимались ко мне. Но эта девочка была радостная, да еще и называла меня волшебником!
- Дедушка-волшебник! - Она остановилась в нескольких шагах от меня, рассматривая с любопытством и пытаясь поймать взгляд. - А ты и вправду существуешь! - Это было утверждение, но никак не вопрос.
- Я не волшебник, дитя… - Я вздохнул. - И, увы, никогда им не был.
- А вот и очень даже волшебник! - Девочка засунула руку за пазуху и вытащила оттуда стопку мятых листов исписанных мелким знакомым почерком. - Я знаю, это твои сказки, дедушка-волшебник!
Я кивнул.
- Мы с братом находили самолетики внизу. Разворачивали и читали вслух. - Девчонка бесцеремонно уселась на лавочку возле дома. - И когда мы читали сказку про то, как капитан вернется к той девушке, которую любит - к пристани и впрямь подошел корабль с алыми парусами, а девушка, которая стояла на пристани последние дни, долго обнимала вышедшего из корабля человека и плакала. А когда читали сказку про город, где все были счастливы, потому что видели его зеленым - в нашей лавке стали продаваться очки с зелеными стеклами. - Девочка доверительно кивнула. - И еще много было сказок. А потом… Потом мы с братом решили сами написать сказку. Про то, как волшебник пишет сказки и отправляет их самолетиками к нам в поселок. И вот! Я вас нашла!
Девчонка, казалось, была счастлива. Я присел рядом.
- Это не я волшебник… Это вы с братом…
- Сестренка! Сестренка! Еще одна!!! - по горной тропинке к дому выбежал паренёк, чуть старше девочки, худющий, жилистый, размахивая листком с моей последней сказкой.
Добежав до сестры и заметив меня, он остановился, пряча лист бумаги за спину.
- Здравствуйте. Значит, вы и вправду существуете?
Я вздохнул и кивнул. Спорить с ними было, похоже, бесполезно.
- Ваши родители не будут вас искать?
- Мы одни живем. На жизнь зарабатываем тем, что читаем людям ваши сказки. - Ответил парень.
Холод пробежал по коже. Не будет больше сказок. Как же они теперь? Как не хотелось верить в то, что эта сказка была последней.
- Можете оставаться у меня. Втроем будет проще. - Сказал я, а сам понимал собственное отчаяние и безнадежность ситуации.
- Правда? Правда-правда-правда? - Девчонка подпрыгнула со скамейки, обняла меня и стала кружиться как волчок.
- Ну, конечно. - Чтобы сказки приходили ко мне снова, можно было надеяться лишь на чудо…
Чудо… Сегодня ночью я записал именно эту сказку. Именно она, по словам вчерашней гостьи, была мне нужнее всего. Может быть и правда?
- Послушайте, а прочитайте мне эту, последнюю сказку? - Они ведь маленькие волшебники. А значит то, что то, о чем они читают, непременно сбывается.
И мальчишка начал. Неспешно, словно пробуя слова на вкус, он читал сказку. Девочка присела рядом, и они разыгрывали диалоги по ролям. Иногда девчонке доставались целые абзацы. Иногда мальчишка просто прерывался, а продолжала она. Сказка из их уст лилась как песня. Как заклинание.
- …Ведь если верить, - прочитал мальчик.
- …Искренне верить в Чудо - сказала девочка.
- …Оно непременно сбудется. - Произнесли они хором, и парнишка отложил листок.
И я верил. Искренне верил. Изо всех сил.
* * *
Утром, когда верхняя кромка солнца еще не коснулась морской поверхности, его свет можно разглядеть сквозь толщу воды. Море тогда становится изумрудно зеленым, а через мгновение, когда светило показывает свой отдохнувший за ночь бок из-за линии горизонта, вода взрывается золотым и оранжевым, и ей вторят горный снег и серые скалы. Утро - это чудесное время. Иначе говоря - время чудес.
Именно тогда, когда алый и золотой завладели небосклоном, морем и скалами можно было заметить, как над небольшим поселком, уютно устроившимся у подножия утеса, кружат три самолетика, ловя утренние лучи на свои исписанные мелким почерком крылья.
(с) Все права защищены
Публикации, полное или частичное копирование
или иное использование текста или его частей
только по соглашению с автором