УГОЛОВНОЕ ДЕЛО №9003
(Дается в сокращении)
Игорь Милютин, спецкор газеты «Луганская правда»
Параллельно с расследованием неизвестных ранее захоронений в районе Сучьей балки проводилось и расследование захоронений на Гусиновском кладбище. У следствия имеется достаточно материала для того, чтобы сделать вывод: на Гусиновском кладбище также проводились захоронения жертв репрессий 30-40-х годов.
В серии материалов, опубликованных в «Луганской правде» («Что скажут старожилы?», «Тайно погребенные», «Меня ведут на расстрел» и другие) рассказано о том, как хоронили на Гусиновском кладбище. После публикации прошло время. И следствие пополнилось новыми фактами. Свидетель Е. Ф. Грибанов рассказал, что, работая с 1934 по 1939 годы в фельдсвязи УНКВД, принимал участие в погрузке трупов на машины и захоронении расстрелянных. Так, в августе-сентябре 1937 года на одну из машин загрузили 40-50 трупов. Примерно в 00 часов выехали через ворота горотдела НКВД -Ленина,19,- поехали в сторону 11- й Линии, затем по 5-й Донецкой, до центрального входа Гусиновского кладбища. На кладбище свернули на правую аллею, проехали метров сорок и остановились. Справа была вырыта яма 2х4 метра и глубиной более двух метров. Трупы уложили в яму и закопали.
Трудным оказалось установить фамилии тех, кто был похоронен в Сучьей балке и на Гусиновском кладбище. Ведь среди сотен архивноследственных дел, которые просмотрели работники прокуратуры, нигде не значится место захоронения.
И все же две фамилии удалось установить. Вот как это произошло.
В архиве сохранилось многотомное уголовное дело на бывших сотрудников УНКВД - Соколова, Воскобойникова, Балычева, Павлычева, Тарасовского, которые были осуждены за нарушения социалистической законности при ведении следствия.
На допросе 25 сентября 1939 года начальник административно-хозяйственного отдела УНКВД Я. И. Нерозин показал, что в сентябре 1938 года Ступницкий (тогда комендант УНКВД) привез из тюрьмы В. Максименко (о Максименко «Луганская правда» рассказывала в материале «Подпишись, что ты - предатель») и просил принять для погребения. Труп Максименко был погребен на Гусиновском кладбище вместе с трупами расстрелянных.
В октябре 1938 года во время приведения приговора в исполнение в подвал был принесен труп подследственного Эпштейна (бывшего начальника горфинотдела Ворошиловграда) с указанием начальника УНКВД Коркунова вывезти его на кладбище.
Бесспорно, Гусиновское кладбище стало местом погребения не только двух этих жертв сталинских репрессий, но и сотен, а может быть, нескольких тысяч ни в чем не повинных людей. И, возможно, что тайна Гусиновского кладбища, как и тайна Сучьей балки, в скором времени будет раскрыта.
Может возникнуть вопрос: надо ли делать раскопки на Гусиновском кладбище, коль на раскопке в районе Сучьей балки наложен запрет? Это уже компетенция местного Совета народных депутатов.
Ясно одно: память о жертвах репрессий не должна быть предана
забвению. Безвинно погибшим в годы сталинского террора должен быть установлен памятник. Где? Таким местом, например, может стать Гусиновское кладбище. Это наша святая обязанность перед светлой памятью тех, кто погиб от рук палачей.
Газета «Луганская правда», 5 сентября 1990 г
Игорь Милютин, спецкор газеты «Луганская правда»
Параллельно с расследованием неизвестных ранее захоронений в районе Сучьей балки проводилось и расследование захоронений на Гусиновском кладбище. У следствия имеется достаточно материала для того, чтобы сделать вывод: на Гусиновском кладбище также проводились захоронения жертв репрессий 30-40-х годов.
В серии материалов, опубликованных в «Луганской правде» («Что скажут старожилы?», «Тайно погребенные», «Меня ведут на расстрел» и другие) рассказано о том, как хоронили на Гусиновском кладбище. После публикации прошло время. И следствие пополнилось новыми фактами. Свидетель Е. Ф. Грибанов рассказал, что, работая с 1934 по 1939 годы в фельдсвязи УНКВД, принимал участие в погрузке трупов на машины и захоронении расстрелянных. Так, в августе-сентябре 1937 года на одну из машин загрузили 40-50 трупов. Примерно в 00 часов выехали через ворота горотдела НКВД -Ленина,19,- поехали в сторону 11- й Линии, затем по 5-й Донецкой, до центрального входа Гусиновского кладбища. На кладбище свернули на правую аллею, проехали метров сорок и остановились. Справа была вырыта яма 2х4 метра и глубиной более двух метров. Трупы уложили в яму и закопали.
Трудным оказалось установить фамилии тех, кто был похоронен в Сучьей балке и на Гусиновском кладбище. Ведь среди сотен архивноследственных дел, которые просмотрели работники прокуратуры, нигде не значится место захоронения.
И все же две фамилии удалось установить. Вот как это произошло.
В архиве сохранилось многотомное уголовное дело на бывших сотрудников УНКВД - Соколова, Воскобойникова, Балычева, Павлычева, Тарасовского, которые были осуждены за нарушения социалистической законности при ведении следствия.
На допросе 25 сентября 1939 года начальник административно-хозяйственного отдела УНКВД Я. И. Нерозин показал, что в сентябре 1938 года Ступницкий (тогда комендант УНКВД) привез из тюрьмы В. Максименко (о Максименко «Луганская правда» рассказывала в материале «Подпишись, что ты - предатель») и просил принять для погребения. Труп Максименко был погребен на Гусиновском кладбище вместе с трупами расстрелянных.
В октябре 1938 года во время приведения приговора в исполнение в подвал был принесен труп подследственного Эпштейна (бывшего начальника горфинотдела Ворошиловграда) с указанием начальника УНКВД Коркунова вывезти его на кладбище.
Бесспорно, Гусиновское кладбище стало местом погребения не только двух этих жертв сталинских репрессий, но и сотен, а может быть, нескольких тысяч ни в чем не повинных людей. И, возможно, что тайна Гусиновского кладбища, как и тайна Сучьей балки, в скором времени будет раскрыта.
Может возникнуть вопрос: надо ли делать раскопки на Гусиновском кладбище, коль на раскопке в районе Сучьей балки наложен запрет? Это уже компетенция местного Совета народных депутатов.
Ясно одно: память о жертвах репрессий не должна быть предана
забвению. Безвинно погибшим в годы сталинского террора должен быть установлен памятник. Где? Таким местом, например, может стать Гусиновское кладбище. Это наша святая обязанность перед светлой памятью тех, кто погиб от рук палачей.
Газета «Луганская правда», 5 сентября 1990 г