Зачем шутить? И без того все смешно. (Мандельштам)
Чеховские герои из «Трех сестер» мне знакомы давно. И много раз. И всегда они казались мне современными. Могу его перечитывать бесконечно, с любой страницы любого тома.
Вон - тот дружочек: так стремится работать. А попробует - и снова в поиске.
А эта дамочка - ой, быстро как захозяйствовала на чужой территории и требует: «Я вас спрашиваю!» и мигом, она же: «Молчите!», или «Встань! При мне не смей сидеть! Ступай отсюда!» - все это детали, намекающие на мир, где не аукаются в роще, не пьют весело шампанское, не умеют ценить долгие завтраки на терассе,,, Здесь - иное счастье, другие сладкие минуты. Низкопотолочные.
Еще одна знакомая у подъезда толкует с соседкой, как Анфиса. Товарка ей долдонит о том, что ее сегодняшний день куда хуже прошедшего, а счастливого будущего нет, а наша «Анфиса» довольна именно настоящим, ее оно радует: “И-и, деточка, вот живу! Вот живу! В гимназии на казённой квартире, золотая, вместе с Олюшкой - определил Господь на старости лет. Отродясь я, грешница, так не жила <...> Проснусь ночью и - о Господи, Матерь Божия, счастливей меня человека нету!”
Похоже вот она, реализованная чеховская мечта. Не о таких ли счастливцах мечтают герои его пьес? Ведь всюду его персонажи думают о человеке будущего. Доктор Астров говорит о том, как будет счастлив человек через тысячу лет. А Треплев - хочет во что бы то ни стало знать, каковой станет жизнь через двести тысяч(!!!) И в сегодняшнем спектакле режиссер следует за автором «Трех сестер» и размышляет о том, каким будет Человек через 300 лет. Приблизится ль он к Чехову? Один из главных вопросов, что поставлен был сегодня перед зрителем!
Кто-то верно сказал, что рядом с Чеховым все - дети. Я уже давно знаю, что Антон Павлович самый-самый - самый тонкий лирик, самый насмешливый сатирик, самый мощный драматург, самый известный в Европе, самый трудный,,, И для всего мира всегда современник.
Необъяснимая пьеса! И - вечно - новая. О, этот зеленый пояс!!!!!!!!!!!!!! Пошла посмотреть в том числе и на то, как это сделает Кончаловский. Секрет не раскрою. Пойдете - сами все увидите! Только смотреть нужно внимательно.
Не укрылась от Кончаловского и реплика без содержания «У Лукоморья дуб зеленый», произносимая не раз Машей (Ю. Высоцкая) - чтобы скрыть дурные мысли.
Чехова трудно спародировать. Кончаловскому ироническая интонация удалась.
Ах! Как летят качели в начале спектакля! Стильно. Изящно! Красивый спектакль - это красиво.
Ой-ей-ей, как сплющилась жизнь к концу пьесы. Все скучнее люди и сумеречней сумерки. И как непонятно понятна почти надбожественная вера «В Москву!»
А остается (?) ль обещанная надежда в конце: «Если бы знать, если бы знать!» Еще один вопрос Кончаловского и Чехова - зрителю.
Люблю интеллектуальный уровень постановок. Люблю, когда в зале - созвучные зрители. Люблю, когда ставят моих авторов. Люблю - нормальное интонирование со сцены. Люблю красоту речи, вслушиваюсь в звуки произносимого. Мне хорошо там, где слышна музыка текста.
Прекрасный был у меня сегодня вечер! Живут на сцене слаженно люди, они (не)любят, (не)дружат. Какие бури проносятся перед нами! Наташа (мед в словах, яд в делах) не выбирает нравственных ориентиров - и живет припеваючи! За чаем о труде говорят бездельники, о науке - невежды, о будущем - лузеры, о нелечении - врачи…Как всегда это у Чехова. Нет революций, нет войн. Но битвы нечасты, а чай мы пьем каждый день.
Спасибо за чеховский свет. За полифонию смыслов. За симфонию игры.
Пойду - перечитаю «Три сестры». И вновь услышу марш, и воскликну: «Если бы знать, если бы знать!». Невероятный финал, и я заплачу.
Вон - тот дружочек: так стремится работать. А попробует - и снова в поиске.
А эта дамочка - ой, быстро как захозяйствовала на чужой территории и требует: «Я вас спрашиваю!» и мигом, она же: «Молчите!», или «Встань! При мне не смей сидеть! Ступай отсюда!» - все это детали, намекающие на мир, где не аукаются в роще, не пьют весело шампанское, не умеют ценить долгие завтраки на терассе,,, Здесь - иное счастье, другие сладкие минуты. Низкопотолочные.
Еще одна знакомая у подъезда толкует с соседкой, как Анфиса. Товарка ей долдонит о том, что ее сегодняшний день куда хуже прошедшего, а счастливого будущего нет, а наша «Анфиса» довольна именно настоящим, ее оно радует: “И-и, деточка, вот живу! Вот живу! В гимназии на казённой квартире, золотая, вместе с Олюшкой - определил Господь на старости лет. Отродясь я, грешница, так не жила <...> Проснусь ночью и - о Господи, Матерь Божия, счастливей меня человека нету!”
Похоже вот она, реализованная чеховская мечта. Не о таких ли счастливцах мечтают герои его пьес? Ведь всюду его персонажи думают о человеке будущего. Доктор Астров говорит о том, как будет счастлив человек через тысячу лет. А Треплев - хочет во что бы то ни стало знать, каковой станет жизнь через двести тысяч(!!!) И в сегодняшнем спектакле режиссер следует за автором «Трех сестер» и размышляет о том, каким будет Человек через 300 лет. Приблизится ль он к Чехову? Один из главных вопросов, что поставлен был сегодня перед зрителем!
Кто-то верно сказал, что рядом с Чеховым все - дети. Я уже давно знаю, что Антон Павлович самый-самый - самый тонкий лирик, самый насмешливый сатирик, самый мощный драматург, самый известный в Европе, самый трудный,,, И для всего мира всегда современник.
Необъяснимая пьеса! И - вечно - новая. О, этот зеленый пояс!!!!!!!!!!!!!! Пошла посмотреть в том числе и на то, как это сделает Кончаловский. Секрет не раскрою. Пойдете - сами все увидите! Только смотреть нужно внимательно.
Не укрылась от Кончаловского и реплика без содержания «У Лукоморья дуб зеленый», произносимая не раз Машей (Ю. Высоцкая) - чтобы скрыть дурные мысли.
Чехова трудно спародировать. Кончаловскому ироническая интонация удалась.
Ах! Как летят качели в начале спектакля! Стильно. Изящно! Красивый спектакль - это красиво.
Ой-ей-ей, как сплющилась жизнь к концу пьесы. Все скучнее люди и сумеречней сумерки. И как непонятно понятна почти надбожественная вера «В Москву!»
А остается (?) ль обещанная надежда в конце: «Если бы знать, если бы знать!» Еще один вопрос Кончаловского и Чехова - зрителю.
Люблю интеллектуальный уровень постановок. Люблю, когда в зале - созвучные зрители. Люблю, когда ставят моих авторов. Люблю - нормальное интонирование со сцены. Люблю красоту речи, вслушиваюсь в звуки произносимого. Мне хорошо там, где слышна музыка текста.
Прекрасный был у меня сегодня вечер! Живут на сцене слаженно люди, они (не)любят, (не)дружат. Какие бури проносятся перед нами! Наташа (мед в словах, яд в делах) не выбирает нравственных ориентиров - и живет припеваючи! За чаем о труде говорят бездельники, о науке - невежды, о будущем - лузеры, о нелечении - врачи…Как всегда это у Чехова. Нет революций, нет войн. Но битвы нечасты, а чай мы пьем каждый день.
Спасибо за чеховский свет. За полифонию смыслов. За симфонию игры.
Пойду - перечитаю «Три сестры». И вновь услышу марш, и воскликну: «Если бы знать, если бы знать!». Невероятный финал, и я заплачу.