С Днём благодарности чёрным котам!
Совмещаем сегодня приятное, мой День рождения, с полезным рассказом о моём Воздушном замке. Ношусь уже которое столетие который год с организацией своего издательства «Кот Баюн», замешанного исключительно на краудфандинге. Мечтаю собрать в кучу всех мыкающихся таланливых авторов и иллюстраторов, сотворивших что-то особенное, которое ни одно нормальное издательство не может или не хочет печатать. Бумага верже, уникальный дизайн, виртуозная печать в такой же виртуозной типографии и прямые продажи без посредников. Одним словом, по-читательский «Клуб Кота Баюна» в полной красе. Собирательство эксклюзивных книг - наше всё! Однако кожаные переплёты в стразах и брульянтах не предлагать! Кстати, о чёрных котах. Я вам обещала совершенно правдивую историю, как чёрный кот… нет, три чёрных кота, нет… давайте танцевать от печки, то есть от крыши, то есть… А, бог с ними! Кстати, о Боге, предупреждаю сразу, сказка крамольная, рискую задеть чувства верующих и бесчувственность атеистов… Но клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды! Аминь!
Рис. любимого Художника Людмилы Коноваловой
Часы Уюта пробили полночь… потом ещё полночь и ещё…
- Они невыносимы, - сказал большой чёрный кот, лежащий на крыше слева от разбитой красной черепицы.
- В прямом и переносном смысле, - согласился большой чёрный кот, лежащий на крыше справа от разбитой красной черепицы.
- Сейчас весь дом перебудят, - вздохнул большой чёрный кот, лежащий на крыше прямо на разбитой красной черепице.
И триКОТаж хором согласился, что «с этим-надо-что-то-делать».
Делать ничего не хотелось, хотелось спать, потому что Часы Уюта не только будили котов каждый час в дневное время, когда котам полагается спать, они еще постоянно заикались ночью на больших цифрах. Убежать с крыши коты не могли, они были очень материально ответственными. Кот, который лежал слева, отвечал за сохранность примуса, тот, что справа - за гусли, третий кот следил за соблюдением безопасных норм поведения на крыше двух других котов. От нечего делать он ходил то направо, то налево, пел частушки и бубнил себе под нос крылатые фразы (расстояние «от кота до кота» было слишком мало, чтобы замахнуться на крупные литературные формы).
- Сказку им надо рассказать или песню какую спеть, - догадался кот, лежащий слева.
- Вот ты и рассказывай, - зевнул кот, лежащий посередине, - у меня в памяти большие куски текста не застревают.
- Сам пой, - обиделся кот, лежащий справа, - Кот учился не на баюна, а на Хранителя музыкальных инструментов.
Клык кота, лежащего слева, нехорошо блеснул в лунном свете. Он перегнулся через карниз, засунул лапу в чердачное окошко и вытащил старый медный примус. Смахнув пыль, дыхнул на него и старательно потёр лапой блестящую поверхность…
Туман, окутавший Иудею, запах дымом и паленой шерстью… Клонился к закату сто первый день от Рождества Христова…
- Баю-баюшки-баю, не ложися на краю… - надрывался Кот, - придёт… бог ты мой, кто может еще прийти… уже все пришли.
- Серенький волчок и укусит за бочок, - заботливо подсказал младенец и осуждающе посмотрел на Кота, - Кусаться, между прочим, не по-христиански.
- Между прочим, я не тебя, а себя спрашивал, - разозлился Кот, - Спать собираешься? Нужно спать! Хотя бы ради Отца и… этого… Святага Духа.
- Зачем? - искренне удивился младенец, - жизнь слишком коротка, особенно моя, чтобы тратить её на сон.
- Но детям положено спать, набираться сил, чтобы расти здоровенькими и сделать много полезного в жизни, - настаивал Кот.
- Ещё пой и ещё сказывай, хочу про кота - потребовал младенец, - тогда я обещаю набираться сил, расти здоровеньким и сделать много полезного в жизни…
- КОШмар! - вздохнул Кот. - Ладно, слушай: «У кота-воркота была мачеха люта, Она била кота, приговаривала, А-а-а-а, а-а-а-а. Не ходи ты, коток, на чужой на шесток, Приходи помогать - нашу люлечку качать, А-а-а-а, а-а-а-а», - старательно выводил первым сопрано Кот.
Младенец захныкал. - Не над-а-а-а-а бить котов!
- Ну хорошо… хорошо, - Кот задумался. - Вот! Этого, кажется, не было! Слушай и засыпай! «Котенька-коток, котя - серенький хвосток, Баю-бай, баю-бай. Повадился коток ко вдовушке в погребок, Баю-бай, баю-бай. Ко вдовушке в погребок, по сметанку по творог, Баю-бай, баю-бай. Увидали кота красны девки из окна, Баю-бай, баю-бай. Ушибли кота об угол головой…» Всё-всё, дальше не буду, не плачь, я куплю тебе… господи, забыл, что я тебе куплю. Ну конечно, правильно, молодец, калач! Я же не виноват, что у меня из народных только негуманные колыбельные остались, сам понимаешь, мне тоже они не нравятся, но я уже все гуманное тебе спел. Сказок гуманных тоже, кстати, не осталось. Не будешь спать… даже не знаю, что я с тобой сделаю… я же клятвенно обещал Деве Марии тебя убаюкать, ну… я тогда… тебя съем, - в сердцах ляпнул Кот и скорчил, на всякий случай, страшную морду. И вернемся мы, - Кот мечтательно закрыл глаза, - слава богу, назад в язычество… и я пойду наконец-то спать.
Кот, лежащий слева, прислушался к Часам Уюта, они в ужасе молчали… было понятно, что они собираются дожидаться первых петухов.
- То-то же… - Кот, лежащий слева, вздохнул и добавил: - Как вы понимаете, Деве Марии не понравился последний ляп, и с этих пор все чёрные коты были объявлены Нечистью, а Кота Баюна стали подозревать в людоедстве и дурной наклонности убаюкивать до смерти.
- Что КОТострофически несправедливо, - недовольно буркнул кот, лежащий справа.
- Зато, когда младенец вырос и даже воскрес, он вспомнил, что у него был в детстве Кот, а вот собаки не было, поэтому для котов всегда открыты двери в Храм, а собакам туда путь заказан, - гордо объявил кот, лежащий прямо на разбитой красной черепице дома, в котором уже битый час в парижской кофейне Трех Кофей молчали настенные Часы Уюта.
Примечание сказочницы: Кому нравится или не нравится мой Воздушный издательский замок, дайте знать в комментариях. Мерси!
Рис. любимого Художника Людмилы Коноваловой
Часы Уюта пробили полночь… потом ещё полночь и ещё…
- Они невыносимы, - сказал большой чёрный кот, лежащий на крыше слева от разбитой красной черепицы.
- В прямом и переносном смысле, - согласился большой чёрный кот, лежащий на крыше справа от разбитой красной черепицы.
- Сейчас весь дом перебудят, - вздохнул большой чёрный кот, лежащий на крыше прямо на разбитой красной черепице.
И триКОТаж хором согласился, что «с этим-надо-что-то-делать».
Делать ничего не хотелось, хотелось спать, потому что Часы Уюта не только будили котов каждый час в дневное время, когда котам полагается спать, они еще постоянно заикались ночью на больших цифрах. Убежать с крыши коты не могли, они были очень материально ответственными. Кот, который лежал слева, отвечал за сохранность примуса, тот, что справа - за гусли, третий кот следил за соблюдением безопасных норм поведения на крыше двух других котов. От нечего делать он ходил то направо, то налево, пел частушки и бубнил себе под нос крылатые фразы (расстояние «от кота до кота» было слишком мало, чтобы замахнуться на крупные литературные формы).
- Сказку им надо рассказать или песню какую спеть, - догадался кот, лежащий слева.
- Вот ты и рассказывай, - зевнул кот, лежащий посередине, - у меня в памяти большие куски текста не застревают.
- Сам пой, - обиделся кот, лежащий справа, - Кот учился не на баюна, а на Хранителя музыкальных инструментов.
Клык кота, лежащего слева, нехорошо блеснул в лунном свете. Он перегнулся через карниз, засунул лапу в чердачное окошко и вытащил старый медный примус. Смахнув пыль, дыхнул на него и старательно потёр лапой блестящую поверхность…
Туман, окутавший Иудею, запах дымом и паленой шерстью… Клонился к закату сто первый день от Рождества Христова…
- Баю-баюшки-баю, не ложися на краю… - надрывался Кот, - придёт… бог ты мой, кто может еще прийти… уже все пришли.
- Серенький волчок и укусит за бочок, - заботливо подсказал младенец и осуждающе посмотрел на Кота, - Кусаться, между прочим, не по-христиански.
- Между прочим, я не тебя, а себя спрашивал, - разозлился Кот, - Спать собираешься? Нужно спать! Хотя бы ради Отца и… этого… Святага Духа.
- Зачем? - искренне удивился младенец, - жизнь слишком коротка, особенно моя, чтобы тратить её на сон.
- Но детям положено спать, набираться сил, чтобы расти здоровенькими и сделать много полезного в жизни, - настаивал Кот.
- Ещё пой и ещё сказывай, хочу про кота - потребовал младенец, - тогда я обещаю набираться сил, расти здоровеньким и сделать много полезного в жизни…
- КОШмар! - вздохнул Кот. - Ладно, слушай: «У кота-воркота была мачеха люта, Она била кота, приговаривала, А-а-а-а, а-а-а-а. Не ходи ты, коток, на чужой на шесток, Приходи помогать - нашу люлечку качать, А-а-а-а, а-а-а-а», - старательно выводил первым сопрано Кот.
Младенец захныкал. - Не над-а-а-а-а бить котов!
- Ну хорошо… хорошо, - Кот задумался. - Вот! Этого, кажется, не было! Слушай и засыпай! «Котенька-коток, котя - серенький хвосток, Баю-бай, баю-бай. Повадился коток ко вдовушке в погребок, Баю-бай, баю-бай. Ко вдовушке в погребок, по сметанку по творог, Баю-бай, баю-бай. Увидали кота красны девки из окна, Баю-бай, баю-бай. Ушибли кота об угол головой…» Всё-всё, дальше не буду, не плачь, я куплю тебе… господи, забыл, что я тебе куплю. Ну конечно, правильно, молодец, калач! Я же не виноват, что у меня из народных только негуманные колыбельные остались, сам понимаешь, мне тоже они не нравятся, но я уже все гуманное тебе спел. Сказок гуманных тоже, кстати, не осталось. Не будешь спать… даже не знаю, что я с тобой сделаю… я же клятвенно обещал Деве Марии тебя убаюкать, ну… я тогда… тебя съем, - в сердцах ляпнул Кот и скорчил, на всякий случай, страшную морду. И вернемся мы, - Кот мечтательно закрыл глаза, - слава богу, назад в язычество… и я пойду наконец-то спать.
Кот, лежащий слева, прислушался к Часам Уюта, они в ужасе молчали… было понятно, что они собираются дожидаться первых петухов.
- То-то же… - Кот, лежащий слева, вздохнул и добавил: - Как вы понимаете, Деве Марии не понравился последний ляп, и с этих пор все чёрные коты были объявлены Нечистью, а Кота Баюна стали подозревать в людоедстве и дурной наклонности убаюкивать до смерти.
- Что КОТострофически несправедливо, - недовольно буркнул кот, лежащий справа.
- Зато, когда младенец вырос и даже воскрес, он вспомнил, что у него был в детстве Кот, а вот собаки не было, поэтому для котов всегда открыты двери в Храм, а собакам туда путь заказан, - гордо объявил кот, лежащий прямо на разбитой красной черепице дома, в котором уже битый час в парижской кофейне Трех Кофей молчали настенные Часы Уюта.
Примечание сказочницы: Кому нравится или не нравится мой Воздушный издательский замок, дайте знать в комментариях. Мерси!