чужой: завет
здравствуй, мой милый брат! Давно не общались мы с тобой. После нашей последней встречи протекло не мало времени. Увы, судьба не знает теоретических раскладов. Злоключения, которые окружали наше окружение, подошли к логической развязке, в результате чего наша разлука, хоть и вынужденная, но пришла к своему завершению. Хронос, это пожирающая всё на своём пути река, извивающаяся по шероховатой глади Вселенной, вывела стремящиеся в бурном потоке свои исхищрённые послания.
да, Хронос не щадит подопечных. Помнишь, брат, как в былые времена, скрывшись под тенями могущественных буков и вязов, мы алкали странные тексты, не раз откопированные незримыми постмодернистами? Помнишь, неудержную дрожь, безапелляционно испытываемую при погружение в Cultes des Goules. Или повальный ужас, окутывающий все наши члены при чтении Пнакотических рукописей. Но ничто не могло сравниться с охватыванием сознания при погружении в тексты из чудовищного Некрономикона безумного араба Абдула Аль-Насреда.
что-то подобное упоминал в своих художественных изысканиях писатель Лавкрафт, живший в далёкой Новой Англии в далёкие, унесённые лавиной Хроноса года первой трети двадцатого столетия. Брат, помнишь его Старшие тексты, что давали просраться похлеще бабушкиного слабельного?! Этот космический мрак в образе непонятных грибов с Юггота, этот ждущий пробуждения кошмарный Ктулху, эти омерзительные полурыбы-полулюди с захолустного испанского города Имбок. Бррр, во сне присниться - не отмашешься. Увы, Лавкрафт, умер от рака горла, сохранив до последнего вздоха аристократические черты, несмотря на полный раздрай в финансах. И так бы и канул он в небытие, если бы не Август Дерлет.
Дерлет всецело продвигал и даже зачастую дописывал тексты Лавкрафта. С точки зрения популяризации мифов Ктулху (термин, которым зачастую описывают всю вселенную Говарда Филлипса) этот человек сделал большое дело. Вероятно культурологи его вклад могут оценить по достоинству. Но как самостоятельный автор Август явно лишён божественности. Его книги сухи, как хворост, положенный в ведьминый костёр. Брат, ты же знаешь, насколько требовательно я обожаю анализировать содержимое кладезей различных фолиантов. Но тут оставим это соответствующим специалистам. Выделим лишь общие аспекты. Дерлет каждый эпизод, на который писатель из Провиденса не видел смысла заострять внимание, буквально разжёвывает. Лавкрафт даёт картину ужаса, а читатель уже вправе её дописать сообразно своим умозаключениям. Притом все картины выстроены таким образом, что найти в них брешь проблематично. Из лучших побуждений Дерлет по двадцатому кругу повторяет одни и те же аспекты, чем "вымывает минералы". Дистиллированную воду, на крайний случай, пить можно. Но надо ли?
при всей своей вторичности Август Дерлет поддержал знамя литературы ужаса. А далее все имеющиеся творения нашли своё выражение в иных формах. Неумолчные порывы арабского чернокнижника перетекли в руки яростного швейцарского художника по фамилии Гигер. Уже один взгляд этого человека говорил об имеющихся отклонениях в его психическом развитии. Мир, визуально представленный Гигером, имеет недосказанность Лавкрафта, но при этом не зацикливается на известных мифах. Швейцарец не стал долго углубляться в свои изыскания, разжёвывая пред зрителем подзабытые местами образы, а попросту перекладывал их сквозь призму своего видения. Итогом таких путешествий в пучины сновидений по мотивам чарующих и пугающих лавкрафтианских текстов стали жуткие монстры, аэрографически помещённые холсты и металлические поверхности, будто прокладываемый путь по хребтам Безумия. Ходят слухи, что этот человек состоял в закрытом ордене тайных поклонников владельца Преисподней, именуемого у нас под разными именами. Поэтому неудивительно, что прогремевшая на весь просвещенный мир серия его работ была названа просто - Некрономикон.
что далее случилось, брат, ты наверняка знаешь. Английский кинорежиссёр Ридли Скотт сработался со швейцарским безумцем. В результате деятельности их тандема на свет родился зловещий ксеноморф, рождаемый из груди жертвы-носителя, умерщвляя своего носителя, стал одним из самых запоминающихся образов искусства. И имя ему Чужой. Словно пражский голем это создание убивало всё на своём пути, став заветной целью могучих корпораций, специализирующихся на развитии массовых способов убийства (жирные капитализдические свиньи). С 1979 года люди получили возможность взирать на ожившие сны Лавкрафта, испытывая потаённый ужас и попутно откладывая личинки при погружении в сон и лицезрении стекающих кусков смолы.
будучи своего рода просветителем, вышеупомянутый Скотт задавался вопросов происхождения и развития человечества. И на ряд вопросов попытался ответить в своём новом труде под названием "Чужой: Завет". С одной стороны, брат, если ты вспомнишь эту кинокартину, то поймёшь, что ряд ответов был получен, одновременно породив кучу новых вопросительных вопросов, нерешимых с точки зрения рассудительной логики. Мой разум отказывался верить стройному рисунку, который раз от раза ускользал от пристального взгляда исследователя. Посуди сам.
человеческая раса порождает андроидов (нет, не только терминаторы могут хотеть видеть сны) с носимой свободой воли. Естественно они прекрасны, поскольку вобрали в себя все высокие черты арийской прародины. Андроид Давид предстаёт пред нашим оком в роли лишённого недостатков морали и совести синеглазым блондином. Давид задаётся вопросом, который не выглядит странным: если его породил Человек, то кто породил самого Человека? Возможно это раса Создателей, живущая на далёкой планете. В ходе своих биологических экспериментов ими было положено начало человечеству, но прямо об этом не говорится. Как бы то ни было, но начитавшись проклятых трудов, особенно De Vermis Mysteriis, и воочию наблюдая угасание жизненного пути своего названного отца, Давид возвеличивает себя в роли Творца. Ибо свободная воля арийской бестии и есть тот священный огонь, движущий мрачный прогресс Вселенной. Прибыв на планету Создателей, андроид уничтожает всю расу своих "дедов", как утративших воспламеняющую искру. А далее под его чутким надзором на проклятый адский свет, первоначально похожий на рай, будто сошедший с полотен Босха, ибо внешние проявления изменчивы, выходит тот самый Чужой.
чтобы снизить возможность сопереживания Человеку, впрочем, как и Создателям, режиссёр намеренно изображает их уродливо-дегенеративными. Но деградация тех же людей не столько физическая, сколько моральная. Они начисто лишены индивидуальности, нотки творения и способности принимать логические решения. Создатели же и вовсе представлены в плачевном состоянии готовых идти на заклание животных, что лишь подразумевает их отсталость, вызванную, как и у людей, порчей своей крови. В картине об этом, разумеется, ничего не говорится, но иных обоснований столь невыразительного поведения высшей (казалось бы) расы попросту нет. Брат, помни об этом, не повторяй подобных ошибок.
сложно охарактеризовать дальнейшее развитие этой саги. Братишка, ты понимаешь же, что мы наблюдаем катарсис наяву?! Нет, не буду громких речей повторять. Лишь проведу аналогию скоропалительную. Идя на "Чужой: Завет", ты погружаешься в дерлетовщину.