"Новый папа" - сериал о детях?
Сначала показалось, что «Новый папа» даже лучше 1 сезона. Выбрать на роль «хрупкой фарфоровой статуэтки» дьявольского виконта де Вальмона (Джон Малкович) - это просто разрыв шаблона!
А милосердные и сострадательные проповеди Иоанна Павла III дадут сто очков идущим из головы выступлениям Пия XIII:
«Нам нет пристанища, не на что опереться, негде преклонить голову и нам нигде не рады. Да, вот, что мы чувствовали, и я так же, как вы, всё это помню».
Аристократ в своей боли оказался более милосердным, чем такой же раненый подкидыш Ленни (Джуд Лоу). Возможно, все дело в том, что от Ленни отказались в очень раннем возрасте, а от Джона Брэннокса, который к тому же успел неплохо покуролесить, во взрослом.
Но не в том суть.
Это не делает страдание одного более сильным, чем страдания другого. На обоих очень тяжело смотреть.
Режиссер очень милосерден к Брэнноксу в конце, а Ленни лишает последних привязанностей - страстно желающая ребенка Эстер бросила его и даже участвовала в истязании чужих детей. Чудо зачатия превратилось в способ заработать денег, и вот уже долгожданный ребенок сидит с чужой женщиной у телевизора, пока его мама играет во взрослые игры.
А сюжетная линия, когда/как жертва насилия сама становится палачом, которая тянулась весь первый сезон и должна была стать одной из самых злободневных во всем сериале, странно обрывается в середине сезона и к финальной серии мы на фоне вороха других сюжетных концовок забываем про нее. Примерно так же, как Википедия, которая почему-то совсем исключила линию с архиепископом-педофилом из подробного описания серий 2 сезона.
Затронув за два сезона много-много тем, режиссер в итоге оставил далеко позади трясущегося от страха архиепископа Нью-Йорка - вчерашнюю жертву и сегодняшнего палача, отдав эфирное время кукушке-Эстер и религиозным фанатикам, чьих жертв несоизмеримо меньше. И эту половинчатость и взыгравшую трусость не перекроют никакие живописные планы и надежда на семейную и душевную гармонию четы (я надеюсь) Брэннокс.
Вообще это сериал про детей - брошенных, как Ленни и малютка Пий, истязаемых, как Гутьеррес и Кёртвелл, отвергнутых, как Джон Брэннокс, больных, как ребенок доктора Линдегарда и Джироламо, истязаемых страхом детей-заложников и терзаемых жаждой детей в Африке, и даже тех, кто с детства и до самой смерти смотрит на мир с веранды своих домов, надежно спрятанные своими любящими родителями, которые стыдятся их.
Им всем, маленьким и уже выросшим так нужна та самая нежность, о которой говорится в первой проповеди мальчика, убившего своего брата и своровавшего его труд: «Нам никогда не следует забывать, сколь прекрасна и сильна семья… Давайте же преумножать нежность нашей близости и близость нашей нежности. Это в вашей природе».