2012
- Батя, привет! Как я рад, заждались уже! - высокий красавец, с ясным лицом, на котором теплым светом лучились голубые глаза, обнимал седого колоритной внешности мужчину.
- И я очень рад, Гаврюша, очень рад! Выкладывай, как вы тут без меня? Управляетесь? Рассказывай, как там наши, - и мужчина сделал неопределенное движение головой, куда-то по направлению вниз.
- А что наши? Нормально. Все как обычно - пугают!
- Кого? - тот, которого молодой Гаврюша называл «батей», сделал удивленное лицо.
- Да не волнуйся, бать, никого. Как всегда, только себя, - Гаврюша обаятельно усмехнулся и продолжил, - Доказывают на разные лады друг-другу как и из-за чего все умрут.
Удивленное выражение батиного лица, сменилось озабоченным, - Что опять? Все по старому? И зачем только это им нужно? Когда в этот раз? 2012? Странно, и дата вроде не круглая… Ну, да ладно, что еще новенького?
- Еще, - Гаврюша как будто ждавший этого вопроса, поднял указательный палец вверх и многозначительно произнес, - Инопланетян ловят!
- И как, поймали? - озабоченность на лице бати оттенилась легким разочарованием.
- Нет, не поймали конечно, но видят постоянно, - Гаврюша состряпал серьезную мину, но смеющиеся голубые глаза выдавали отношение к вопросу с потрохами. Возникла небольшая пауза, которую прервал батя с внезапно, будто вспышкой, осветившимся лицом, - Слышь, Гаврюш, вот мне мысль пришла, а может сотворить им инопланетян этих, пусть ловят, пусть играются. Может, подружатся?
- Ага, подружатся, они потом вообще в дебри закопаются, - Гаврюша сделался, по-настоящему серьезен.
- Да, про дебри ты прав, сколько раз посылал к ним, чтоб помогли, разъяснили. Нет же, не хотят слушать, - батя с каждым словом все больше хмурился.
- Вон, недавно, всего то две тысячи тому назад, мальчика отослал, - глаза бати заблестели предательскими слезами, - Жалко мальчика, жалко, талантливый такой был, это вообще редко чтоб все как сказано выполнял, чтоб никакой отсебятины. А то ведь только дай возможность. Сразу возомнят себе, сразу начинают…
Гаврила видимо решил перевести разговор в другое русло, поэтому оживленно вступился, не дав бате договорить, - Ага, точно. До сих пор как вспомню - смех сквозь слезы. Помнишь хотя бы этого - Тертуллиана? Перл его «О женщинах» - вот заблудился, так заблудился. И сколько их таких было в то время, да и сейчас - не пересчитать. Гаврюша ласково смотрел на батю, широко и белозубо улыбаясь, - Кстати, как он там сейчас?
- Нормально, здравствует, чего и нам желает. Краснеет всегда, когда разговор о его земной жизни заходит. А вообще, Гаврюша, скучаю я по тому времени, легко так было, хорошо. Общались постоянно. А Евочка, помнишь? Девочка моя, такая красивая. Цветочек в волосы вплетет и рада. Бегает по саду смеется. И не помнят ведь уже, о чем спор у нас вышел, почему от меня ушли. И как вспомнить, столько времени прошло, да и слушают к тому же всяких…
- Ага, - Гаврила поддакнул бате, - Представь, я слыхал, вообще договорились, что это ты их выгнал и будто обратно никак!
- Да, дела, - Батя сидел, задумчиво опустив голову на изумрудной лужайке и казалось, не замечал ничего вокруг. Потом, обращаясь как будто не к Гаврюше, а к самому себе сказал, - Скучаю я по ним, скучаю. Как ты думаешь, может явиться? Рассказать. Всё вспомнят, всё поймут.
- Может и надо уже, - Гаврюша оставался совершенно серьезным, ему как будто передалась батина озабоченность, - К тому же они все равно ждут.
- Отлично! - Лицо бати озарила мальчишеская улыбка, - Так и сделаем - явлюсь! Когда ты говоришь, у них там намечается? В 2012?