Война царского правительства с казаками атамана М. Баловнева

[lsvsx]

Реформирование части российского казачества не изменило его внутренней организации и взаимоотношений с правительством. И при царе, которому присягнули, казаки продолжали борьбу за свои права. На притеснения воевод или выдачу недостаточного жалования они отвечали коллективными челобитными, уходом со службы, самовольным сбором «кормов».Ареной следующего крупнейшего казацкого мятежа стала обширная территория к северу от Москвы. Романов, Углич, Пошехонье, Бежецкий Верх, Кашин, Белоозеро, Новгород, Каргополь, Вологда, Вага, другие города и уезды стали ареной этого мятежа. Дело в том, что все заволжские территории были меньше разорены, чем другие, имели много посадского населения и уже поэтому представляли для казаков особый интерес, Значительное число казаков появилось на севере, в частности, в Вологде, уже в конце 1612 года. Поводом для их отправки на север стали опустошительные набеги днепровских казаков («черкас»), служивших в польском и шведском войске. С ними неравную борьбу вели местные крестьянские ополчения, собранные с «дыма по человеку».

В марте 1613 года около тысячи казаков во главе с воеводами князем С.Прозоровским и Л.Вельяминовым были посланы в Псков против шведов. По дороге к ним присоединились ещё несколько сот казаков, самовольно ушедших из Торжка 1 марта 1613 года и стоявших некоторое время на границе Новоторжского и Новгородского уездов. Дойти до Пскова казакам не позволили шведы, после чего воеводы получили указ идти к Тихвину, занятому небольшим отрядом шведов. Казаки двинулись туда и освободили Тихвин в июне 1613 года. Из Тихвина и Вологды казаки расходились по окрестностям в поисках продовольствия, так как царское правительство не смогло обеспечить своевременную выплату жалования и обеспечение продовольствием. Естественно, местные крестьяне и дворяне жаловались на своевольство казаков.

В августе 1613 года С.Прозоровский и Л.Вельяминов были осаждены в Тихвине шведами. Посланная к ним на помощь дружина И.Сунбулова, в основном состоявшая из казаков, потерпела от шведов поражение и отступила в Рахин острог. Тем не менее, шведам не удалось взять Тихвин. В свою очередь многие станицы казаков проникли на шведскую территорию и парализовали там деятельность шведской и новгородской администрации. В сентябре 1613 года сборщик «государева хлеба» П.Ногин писал Я де ла-Гарди и новгородскому воеводе И.Одоевскому, что всеми старорусскими погостами «владеют» «воровские» казаки.

Осенью 1613 года из Москвы к Новгороду, захваченному шведами, выступило войско князя Д.Трубецкого, в составе которого первоначально было 1045 казаков. В Торжке, где Д.Трубецкой стоял несколько месяцев, его войско пополнилось ещё несколькими казачьими станицами, в том числе теми, которые в составе его полка стояли под Москвой. Попытки Д.Трубецкого собрать «корма» для казаков встретили яростное сопротивление местного населения: дворян, монахов и крестьян. Поэтому казаки самовольно, силой собирали себе «корма»: «Казаки беспрестанно... ходили войною и дворян и детей боярских, и их людей, и крестьян до смерти побивали, жгли и мучили».

Помочь КНЯЗЮ Д.Трубецкому освободить Новгород должен был А.Ф.Палицын, дальний родственник Троицкого келаря Авраамия Палицына. Он был направлен в сентябре 1613 года под Старую Руссу с дружиной новгородских дворян и четырьмя казачьими станицами атаманов И.Балаша, Б.Гаврилова, А.Звенигородца и М.Елисеева. Казаки этих станиц тоже своевольничали, обирая местное население. В начале 1614 года у А.Ф.Палицына было около 2,5 тысяч казаков. Шведы, хорошо знавшие обстановку в России, пугали новгородцев казацкими грабежами в случае перехода Новгорода под власть царя М.Романова: «... ведомо же Новгородского государства люден о нынешнем московском владетельстве...что казаки в московских столнех сильнейшие и того ради большую власть имеют, по своей воле и по своему мнению чинят». Так писал новгородцам в январе 1614 года шведский генерал Э.Горн, призывая их присягнуть новому шведскому королю Густаву Адольфу.

С осени 1613 года своевольные действия казаков всё больше тревожат царское правительство. В сентябре в Устюжну и другие города были разосланы грамоты, в которых говорилось, что «казаки и ратные всякие люди, отставая от полков, в уездах, отъезжая, воруют, крестьян побивают и домы их разоряют». Городовым воеводам предписывалось: «посылки посылая, тех воров имать и, приводя в городы, чинити им наказанье». К тому же численность своевольных казаков увеличилась за счёт днепровских казаков («черкас»), находившихся под Тихвином в войске шведов. Они рассорились со шведским военачальником Я. де ла-Гарди из-за жалованья и во главе с полковниками Барышпольцем и Острожским ушли в Белозерский уезд.

В начале 1614 года уход казаков со службы из-за невыплаты жалования и необходимости сбора продовольствия приобрёл массовый характер. Представление об этом даёт отписка казаков, присланная 17 марта в Белозёрск. Казаки сопровождали в Москву пленных, захваченных под Тихвином. На обратном пути им стало известно, что в казачьих станицах под Тихвином нет «людцкого запасу и конского корму». Тогда казаки остановились в Белозерском селе Фёдорово, «чтоб нам своим запасом и конским кормом поиспастися и чтоб нам, прошедиш в полки, самим не померети голодною смертью и лошадей не поморити». Собрав «запасы», казаки обещали белозерскому воеводе направиться на службу. Свои действия тихвинские казаки рассматривали как законное кормление, положенное им за службу, и пытались поначалу поддерживать дружественные отношения с царской администрацией.

Чтобы остановить нарастание своевольных действий казаков, царское правительство само принимает чрезвычайные меры, чтобы изыскать средства для выплаты жалованья войску. В начале 1614 года Земский Собор постановил собрать с населения «ратным людям на жалованье» невиданный по тяжести налог - «пятинные деньги» (1/5 часть с наличного имущества). Однако большая его часть по ступила в казну лишь в 1615 году - Поэтому данное решение не могло быстро снять остроту проблемы, которая стала фактом, грозившим выйти из-под контроля.

Тем более, что в земском ополчении казаки находились под началом воевод, а в 1614 году они действовали вполне самостоятельно. На сбор кормов вначале выходили, как правило, станицами. Но уже во второй половине года стали создаваться дружины в несколько сот человек. Начался естественный процесс образования казачьего войска. Первой такая дружина появилась в Белозерском уезде, в которую вошли станицы шести казачьих атаманов Н.Маматова, Л.Трусова, Т.Астраханца, Ф.Ослоповского, Г.Обухова и Л.Алексеева. К ним присоединилась также станица татар. Однако нужно сказать, что естественный процесс образования войска, как, собственно, любого общественного явления, включая экономические структуры, носит длительный, хаотичный и противоречивый характер. Осознанность, упорядоченность и ускорение таким процессам может придать только государственная власть.

Но царская власть вопросами создания постоянного казачьего войска не занималась, она стремилась корыстно использовать казаков для ведения войны с поляками и шведами. Благодаря этому процесс объединения казачьих станиц привёл к тому, что царская власть начала утрачивать своё влияние в северных уездах. В конце мая Дружина атамана Н.Маматова вновь появилась в Белозерском уезде. 13 июня воевода Белозёрска сообщал: «От тех казаков сидим в остроге с лошадьми и со всякою животиною с великим обереганьем». Не лучше обстоят дела и в других северных уездах. В некоторых уездах казаки даже собирались идти на помощь И.Заруцкому. Но, получив известие о его неудачах, некоторые казачьи дружины помирились с властями и пошли под Новгород к князю Д.Трубецкому. Один из современников писал: «Мятежные казаки, видя, что им на Заруцкого надеяться нельзя, пустились снова все под Новгород, грабя дорогою».

В начале апреля 1614 года войско князя Д.Трубецкого подошло к Новгороду и остановилось в Бронницах. Тысяча казаков засела в Бронницком остроге на другом берегу реки Меты. В Новгородской земле казаки действовали как на вражеской территории. В 1615 году новгородские власти писали царю, что казаки «чинили насильство и беды такие, чего и бессермены не чинят». По словам современника, новгородская дорога была опустошена: «Кормов конских, овса и сена, не было, и от черкас, и от воров казаков побиты и пограблены, и села и деревни пожжены».

Кроме того, между казаками и дворянами в войске отношения были накалены до враждебности.
Освободить Новгород князю Д.Трубецкому не удалось. Подошедшее к городу шведское войско 14 июля взяло Бронницкий острог. Дворяне отказались оказывать помощь казакам, оборонявшим острог. Многие казаки попали в плен, в их числе атаманы Ч.Степанов, Д.Мальцов, С.Беляев, С.Балака и другие. Войско князя Трубецкого отступило, оставило Старую Руссу и Порхов. Во время отступления к Торжку войско, собранное с большим трудом, начало распадаться. Дворяне разбежались по своим поместьям, а казаки станицами разошлись в разные стороны собирать корма. Это красноречиво описал казак С.Емельянов в своей челобитной: «И как, государь, грех учинился над твоим государевым боярином над князем Дмитрием Тимофеевичем Трубецким на Бронницах и князь Дмитрей пришол в Торжок, а мы, холопы твои, не изтерпя голоду, разбрелись розно».

После неудачи князя Д.Трубецкого под Новгородом, казачье вольное движение широко разлилось по всем северным уездам России. Освободившись от службы, казаки «учали пуще прежнего воровать». Вологодский источник так описывает события того времени: «Лѣта 7123-го казаки, вольные люди, в Русской земле многие грады и сёла пожгли и крестьян жгли и мучили». Царское правительство решило принять срочные меры для обуздания вольницы. 1 сентября 1614 года Земский Собор постановил направить в Ярославль для переговоров с казаками соборную дружину «изо всяких чинов крепких и разумных людей», В неё вошли архиепископ Герасим, архимандрит Авраамий, казначей Троице-Сергиева монастыря М.Куровский, боярин князь Б.Лыков, дьяк Б.Ильин, несколько торговых и посадских людей, три атамана, есаул и 250 дворян, детей боярских, стрельцов и служилых казаков.

Князь В.Лыков не был тем человеком, к которому казаки испытывали доверие и у которого хотели бы служить. Видный воевода царя В.Шуйского, ставший потом членом семибоярщины Ф.Мстиславского, в 1611-12 годах находился в Москве вместе с поляками. Он был самым последовательным и непримиримым врагом казачества в окружении царя М.Романова, с которым был связан близкими родственными узами. Посланцы Собора были уполномочены обещать казакам жалование, «корм» и свободу, «должным и крепостным людям по приговору». От казаков требовалось прислать в Москву именные списки по станицам и возвратиться на службу.

В случае отказа казаков возвращаться на службу, князю Б.Лыкову было предписано возглавить вооружённую борьбу с казаками. Для этого разрешалось собрать дворян Костромы, Ярославля, Галича, Вологды, Суздаля, Владимира, Луха, Переславля-Залесского, Ростова, Мурома, Арзамаса, Нижнего Новгорода, Юрьева-Польского, а также даточных людей, монастырских слуг и «охочих всяких людей боярских». Людям, назначенным сопровождать Б.Лыкова, выдали жалованье 12-14 сентября 1614 года. Почти одновременно с Б.Лыковым, 4 сентября 1614 года, получил воеводский наказ идти в Торжок А.Ф.Палицын. Там он должен был возглавить тысячу казаков, занять с ними Старую Руссу и затем вновь идти под Новгород. Л.Ф.Палицьшу надлежало также призвать атамана «Балаша со товарищи» возвратиться «на государеву службу к нему в полки».

В наказах Б.Лыкову и А.Ф.Палицыну не определялось, каким именно «должным и крепостным людям», ушедшим в казаки, была обещана «воля». Но именно сохранение статуса казака за всеми, кто им стал в последние годы, имел большое значение на переговорах. Особенно остро этот вопрос стоял для тех, кто стал казаком после воцарения М.Романова, но их службу указ обходил молчанием. Поэтому главная причина конфликта российских казаков и царского пра-вительства была в том, что царь «подтвердил старые боярские привилегии и дал боярам право возвращать к себе прежних слуг, которых они считали своими рабами, куда бы те не ушли во время войны; между тем большинство из них пошло в казаки. Требование о возвращении вызвало новые мятежи». Таким образом, «воля», о которой говорилось в наказе соборной дружине, вряд ли могла удовлетворить большинство казаков.

Казаки ничего хорошего не ждали от приезда Б.Лыкова в Ярославль, полагая, что он направлен не «уговаривать их», а воевать. К этому времени мятежные казаки действовали уже недалеко от столицы. Никогда раньше движение мятежных казаков не было столь открыто направлено против церковных и боярско-дворянских сословий, как в конце 1614-15 гг. На значительной части территории Северной России мятежные казаки убивали, пленяли, изгоняли дворян и представителей церковной администрации, занимая их вотчины и поместья.

Соборная дружина появилась в Ярославле 21 сентября 1614 года. Оттуда князь Б.Лыков немедленно послал сборщиков ратных людей в Ростов и Переславль-Залесский. Однако до конца сентября дворяне этих городов не смогли прибыть в Ярославль. Собственно, и ярославских дворян было собрано всего 50 человек. Не особенно-то дворяне стремились служить. Положение усугублялось ешё тем, что незадолго до прибытия Б.Лыкова из Ярославля отозвали 200 московских стрельцов. Попытки набрать стрельцов из местных вольных людей успеха не имели, так как эти люди не соглашались служить за жалованье в 2 рубля денег и 10 четвертей ржи, которое в два раза уступало жалованью московских стрельцов.

Представители Земского Собора неоднократно ездили к казакам на переговоры, но все они закончились неудачей. Большего успеха добился А.Ф.Палицын, который в начале 1615 года собрал около 2 тысяч казаков. Пытаясь справиться с мятежными казаками, царское правительство обратилось с воззваниями ко всему населению Северной России. В грамоте жителям Углича, в частности, говорилось: «...казаки по ся места в непослушанье, воруют, нашу землю пустошат и православных крестьян побивают и из животов мучат различными муками, чего и в бессерменских государствах не бывало». Грамота требовала прекращения торговли с казаками, которые будто бы «на Угличе на посаде и в Углгщком уезде всякую воровскую рухлядь продают и сами зелье и свинец, и всякий товар покупают и к ворам отвозят».

Кроме того, грамота требовала выставить против казаков «подымных людей». И крестьянские миры выставляли этих людей и оказывали посильное сопротивление казакам. В сентябре 1614 года князь Б.Лыков начал вооружённую борьбу с казаками. Однако поначалу он не имел успехов. Недалеко от села Прилуки, у Колязина монастыря, дружина костромского дворянина А.Алалыкина потерпела поражение. Посланный из Ярославля в Вологду встречать английских послов М.Викентьев был вынужден вернуться назад, спасаясь от казаков, находившихся в районе села Даниловского.

Воевода Г.Волуев с дружиной дворян, стрельцов и поместных атаманов численностью 170 человек вышел из Ярославля 16 ноября, дошёл до села Даниловского. Там он остановился на много дней, прося подкреплений у князя Б.Лыкова. Во второй половине ноября в помощь Г.Волуеву из Москвы был отправлен сотник И.Измайлов с большой дружиной служилых иноземцев. Он должен был действовать под началом Б.Лыкова и безжалостно расправляться с мятежными казаками: «...где их ни сведают, за их многое воровство и непокорство и за крестьянское кроворозлитие побивать без милости». Только 24 ноября Г.Волуев вошёл в Вологду, где два с половиной месяца находились английские послы, ожидая освобождения дороги на Москву.

Так что до этого времени Вологда, по существу, находилась на осадном положении. И это несмотря на то, что в Вологде находилась большая дружина ратных людей. Только стрельцов там было около 500 человек. Однако увеличить свои силы вологодские воеводы не могли, так как казаки всячески этому мешали. 1 декабря 1614 года Г.Волуеву было велено казнить всех пленных казаков, приведённых в Вологду. Одних посадили на кол, других повесили по ярославской дороге. Так теперь должен был воевода поступать со всеми пленными казаками. В тот же день Волуев выступил из Вологды в Ярославль уже с ратью в 1,5 тысячи человек, которая должна была охранять «казну» и английских послов, на которых, по слухам, собирались напасть казаки. В помощь Волуеву Б.Лыков направил ещё более 300 ратников.

Вологда вновь оказалась в окружении казаков. В декабре 1614 года между некоторыми казачьими станицами установилось довольно тесное взаимодействие, а местом их сбора стала Чаронда. В начале декабря к Кирилло-Белозерскому монастырю подошли станицы Ф.Лабутина, М.Титова, Т.Чёрного и Бесчастного. Через два дня они соединились с казаками В.Булатова и А.Колынского, к которым перебежали некоторые монастырские стрельцы, и вместе двинулись к Чаронде. Помимо вотчин Кирилло-Белозерского монастыря, казаки разорили Ферапонтов монастырь.

Кирилловский служка И.Мороз 14 декабря рассказал, что там делали казаки: «...на чудотворцевой-де раки был бархат чёрн, и той-де бархат казаки взяли, и в церквах-де ходили, и божии-де престолы обругали по церквам, и ворота-де и по кельям двери все призжены, и в кельях, и в сенех лошади стоили». Это к вопросу, как тогда казаки относились к христианству. Затем дружина атамана В.Булатова численностью около 700 человек остановилась в Чаронде. Тогда же от Вологды к Чаронде направился атаман М.Баловнев «со многими людьми». Казаки тогда намеревались взять Каргополь, а в случае неудачи Вологду, либо Белозёрск. Затем думали приступом взять Кирилло-Белозерский монастырь. Но отсутствие единства в среде казаков не позволило перейти к решительным действиям.

В конце 1614 года в районах действий мятежных казаков появилась сильная дружина днепровских казаков брата атамана И.Заруцкого - Захарьяша и казацкого полковника Я.Яцкого. Первоначально его целью была помощь брату. Но уже во время похода стало ясно, что с помощью он опоздал. В августе 1614 года он попытался взять Белый, в ноябре действовал в районе Осташкова, 15 декабря безуспешно приступал к Устюжне. Затем вдоль Мологи и Шексны дошёл до Волги. Проводив английских послов до Ярославля, Г.Волуев в декабре 1614 года вновь направился к Вологде. В это время Б.Лыков начал преследование З.Заруцкого.

27 декабря Г.Волуеву удалось нанести под Вологдой поражение станице казаков атамана Р.Корташова. А 4 января 1615 года Б.Лыков разбил З.Заруцкого под Балахной и захватил его походный обоз. В конце января З.Заруцкий увёл остатки своей дружины в Речь Посполитую после неудачной попытки взять Карачев. Одержав победу над З.Заруцким, Б.Лыков через Ярославль двинулся к Вологде. Везде, где карательная рать князя Б.Лыкова брала пленных, их вешали. Ка-рательная рать Б.Лыкова состояла из дворян, стрельцов, служилых татар, иноземцев и насчитывала около 2,5 тысяч человек. Хотя казаков на севере было значительно больше, однако из-за внутренних разногласий и отсутствия единства действий они не могли успешно противостоять хорошо вооружённой и организованной рати князя Лыкова.

Ещё до подхода карательной рати князя Б.Лыкова к Вологде, в которую он вошёл 29 января 1615 года, значительная часть казаков выразила готовность возвратиться на службу под началом присланных к ним из Москвы воевод князя Н.Волконского и С.Чемесова. «Вану свою государю принесла» отдельно В.Булатов «со товарищи» и М.Баловнев «со товарищи». Оба атамана прислали в Белозёрск к воеводам Н.Волконскому и С.Чемесову «из своих станиц казаков». Каждый из них возглавлял к тому времени крупную дружину, состоявшую из нескольких станиц.

27 января воеводы Н.Волконский и С.Чемссов приехали к казакам в Белозёрское село Мегры. В пяти верстах от села их встретил М.Баловнев, объявивший воеводам, что казаки готовы идти на службу «под Новгород, и под Ладогу, и под Орешек». В начале февраля к этим воеводам присоединились станицы атаманов Ф.Лабутина, Т.Федорова и С.Артемьева, составлявшие тоже единую дружину.

Ещё две недели после приезда в Мегры воеводы собирали мятежных казаков. В целом, удалось собрать около 6 тысяч человек. После чего многочисленная делегация казаков во главе с атаманом М.Титовым подала в Москву «повинные» челобитные с просьбой о жалованье.

Перед воеводами встала непростая задача, как придать облик войска своевольным казачьим дружинам и станицам. За время своей вольной жизни казаки успели обзавестись не только учениками (чурами), но и жёнами, и наложницами. Воеводы Н.Волконский и С.Чемесов проявили твёрдость, и казаки вынуждены были уступить. В соответствии с казачьим приговором женщин отвезли в Белозерск. Местные дворяне и правительственная администрация с трудом привыкали к тому, что должны были относиться к казакам как к государевым служилым людям. Белозерский воевода П.Чихачев даже после возвращения казаков на службу продолжал запрещать им делать покупки в го-роде, ссылаясь на то, что нет соответствующего царского указа.

Неприязнь к казакам распространилась и на их воеводу Н.Волконского. В феврале 1615 года над Тихвином нависла новая угроза шведского нападения. Узнав о приближении шведского войска, тихвинские воеводы обратились к Волконскому и Чемесову за помощью. 12 февраля казаки вышли из села Мегры и двинулись к Тихвину, где они должны были остановиться в 15 верстах от города на реке Паше. В марте 1615 года на российскую службу перешла большая дружина днепровских казаков С.Острожского. В мае эти казаки получили на-грады за переход на службу. Сам полковник был отправлен «на житьё» в Казань. В Поволжье и Сибири были поселены рядовые «черкасы».

Однако многие казаки не возвратились под начало царских воевод и продолжали своевольничать в северных уездах, нападая на дворян и иноземцев. 19 февраля в Вологде появились израненные и ограбленные служилые иноземцы, которых воевода И.Измайлов отпустил в их белозёрские поместья. В Карачевской волости они подверглись нападению 300 казаков, которых возглавляли атаманы Ворон, Волк, Голеницкий и В.Кулага-Кривой. На протяжении весны 1615 года продолжались столкновения казаков с царскими дружинами в Каргапольском, Белозерском, Пошехонском, Угличском и других уездах, в которых принимала участие карательная рать князя Б.Лыкова и дружины городовых воевод.

Столкновения с мятежными казаками происходили и на северозападной окраине России. В 1614-15 гг. «на воров на казаков» была направлена дружина из Белой во главе с М.Кашинцевым. Весной 1615 года мятежные казаки появились в окрестностях Москвы. 30 мая против «казаков, которые воруют по Переяславской дороге», был направлен воевода А.Палицын, награждённый перед этим за победу над польской дружиной под Торопцом куньей шубой и серебря-ным кубком.

Большая часть казаков, пришедших с царскими воеводами под Тихвин, оставалась там на протяжении всей весны 1615 года. Несколько тысяч казаков были размещены в Заонежских погостах, Белозерском и Вологодском уездах на кормлении. В задачу казаков входило овладение Ладогой, которую обороняли около 200 шведов. Освободить город не удалось по причине крайней неорганизованности в среде казаков. Однако казаки «своими грабежами и убийствами» причинили значительный вред находившимся под контролем шведов Ладожскому, Копорскому, Ивангородскому уездам, Кексгольмской и Нотебургской областям. Но вскоре новый казачий мятеж перечеркнул планы царского правительства использовать казаков в войне со Швецией.

Возвращение доброй половины мятежных казаков на службу в начале 1615 года было для них временной передышкой, так как вопрос о статусе «новых» казаков так и не был решён. В марте 1615 года «разбор» казаков происходил под Москвой. А в мае воеводы Н.Волконский и С.Чемесов попытались провести разбор казаков под Тихвином. Но их постигла неудача, казаки на разбор не прибыли. Более того, они стали угрожать воеводам. Вскоре между мятежными и верными царю казаками произошло столкновение. Мятежные казаки победили, захватили много пленных и ограбили воевод, которые с казачьими станицами Т.Фёдорова, Д.Белого, Д.Орлова, П.Яковлева, Д.Иванова, С.Артемьева и А.Маркова отступили в Тихвин.

Из Тихвина они направились в столицу, где дворянин М.Летчиков и дьяк Разбойного приказа Н.Нельянов провели «разбор» казаков. Затем дворянин В.Вешняков и дьяк В.Семёнов выдали жалование тем, кто был оставлен на службе. Некоторые молодые казаки, не надеявшиеся на благоприятный для себя исход царского «разбора», бежали ещё во время перехода станиц от Тихвина к Москве. Мятежных казаков под Тихвином возглавил атаман М.Баловнев. План действий казаки обсудили на круге, на котором решили идти к Москве, чтобы предложить свою службу под Смоленском, либо у Пскова, если царь их всех примет на службу и выдаст жалованье. Но если царь повелит разобрать, «которые были в казаках боярские люди или крестьяня, и им было за то помереть всем за один, и итти по городом, а иным на Дон».

Таким образом, угроза «разбора» и исключения из служилых казаков вновь вступивших в станицы крестьян и холопов была главной причиной конфликта между казаками и воеводами под Тихвином. Желание казаков идти под Москву показывает, что, несмотря на антиказачий опыт первых трёх лет царствования М.Романова, большинство казаков всё ещё не теряло веры в нового царя. Но были и такие, которые не последовали за М.Баловневым. Первое известие о движении казаков к Москве в столице получили из Устюжины, вблизи которой прошли казаки. Князю Б.Лыкову и каширскому воеводе Ф.Баяшеву было велено проверить это сообщение и, если оно подтвердится, идти к Москве вслед за казаками.

К Москве казаки подошли в начале июля, что было неожиданностью для царского правительства, несмотря на сообщение из Устюжны. Даже 2 июля в Москве ещё не было известно о приближении казаков. В этот день стольник П.Измайлов выехал из столицы к рати Б.Лыкова с наградами. Однако раздать награды всем участникам карательного похода он не успел. Воевода Б.Лыков спешно выступил к Москве. В мятежной казачьей рати, подошедшей к Москве, было около 30 станиц. Фамилии атаманов этих станиц сохранили расспросные листы и челобитные казаков: Л.Алексеев, Л.Андреев, М.Баловней, П.Булгаков, М.Губарь, Р.Гурьев, Т.Долгов, Л.Домбровский, И.Ефремов, С.Заварзин, Г.Иванов, З.Кирсев, Р.Корташов, В.Крылов, Ф.Лабутин, Л.Мельников, Г.Обухов, В.Осокин, Г.Попов, Е.Семёнов, М.Семёнов, А.Стародубов, Б.Татаринов, Е.Терептьев, В.Тимофеев, А.Трусов, П.Черный и Т.Чёрный. Из войсковых есаулов в среде мятежных казаков были известны С.Омельянов, Н.Зубахин и Г.Леонтьев. Таким образом, с М.Баловневым к Москве пришло около 5 тысяч казаков.

Но и такое число казаков в то время представляло для Москвы большую угрозу. Ситуация усложнялась тем, что почти все наличные воинские силы во главе с князем Д.Пожарским, в конце июня 1615 года пришлось из Москвы направить против А.Лисовского, который незадолго до этого появился под Брянском. Первоначально казацкие станицы расположились в районе села Ростокино на Яузе. Опасаясь внезапного подхода карательной рати князя Б.Лыкова, казаки организовали сторожевую службу на дорогах, ведущих к Москве с севера. В стан казаков сразу же потянулись посадские люди с товарами. Вскоре в Ростокино прибыли представители царского правительства - дворяне И.Урусов и Ф.Челюскин с дьяками И.Шевырёвым и И.Фёдоровым. Они должны были «переписать и разобрать» казаков.

Их приезд вызвал возмущение в казацком стане: «...атаманы и казаки к дворянам и к дьяком к смотру не шли долгое время и переписывать себя едва дали, а говорили: то они, атаманы, ведают сами, сколько у кого в станицах казаков». Таким образом, казаки по-прежнему стояли на том, что состав станиц - их внутреннее дело, как у казаков Дона. После 10 июля царское правительство запретило посадским людям ездить в Ростокино, что вызвало новое недовольство казаков. С челобитной от казаков в Москву 14 июля отправился атаман Г.Обухов в сопровождении семи человек. Под угрозой неприятельских действий казаков царское правительство согласилось снять запрет на торговлю с казаками. В остальном царские чиновники стояли на своём, а казаки на своём. Переговоры зашли в тупик.

Тем временем карательная рать князя Б.Лыкова, насчитывавшая уже около 5 тысяч человек, подошла к Москве и остановилась в Дорогомиловской ямской слободе. 18 июля князь Лыков присутствовал на обеде у царя, где был награждён собольей шубой и позолоченным серебряным кубком. С приходом карательной рати положение резко изменилось в пользу царского правительства. Московские посадские люди, общавшиеся с мятежными казаками, сообщали: «На казаков хотят бояря приходить и их побиты». Среди части казаков начались колебания. 17 человек из казацкого стана ушли к князю Б.Лыкову. Они были прощены и получили денежное жалование. Другие казаки, опасаясь расправы, ушли из казацкого стана в разные стороны. И всё же таких было меньшинство. Большинство ещё пыталось добиться своего. С приходом карательной рати царское правительство потребовало, чтобы казаки переместили свой стан к Донскому монастырю. Здесь свобода их действий была сильно ограничена и стеснена Москвой-рекой, обтекавшей этот монастырь с трёх сторон. Место стана казаки сменили 20 июля. Они неохотно покидали Ростокино. Некоторые даже подговаривали уйти к Лисовскому.

Разгром казаков М.Баловнева царское правительство приурочило к воскресному дню 23 июля. В этот день предводители казаков были вызваны в Москву, якобы, для получения жалованья. Многочисленную делегацию, в которую входили в основном станичные атаманы, возглавляли М.Баловнев, Е.Терентьев и Р.Карташов. Казаки не ожидали нападения, несмотря на предупреждения, полагая, что царь пошёл им навстречу. Многие из них находились в Москве у друзей и знакомых. В полдень царские дружины начали выходить из Москвы. Вскоре в стан прискакал неизвестно каким образом выбравшийся из столицы Е.Терентьев, сообщивший, что схвачены М.Баловнев, Р.Карташов и другие атаманы.

Таким образом, в решающий момент казаки не только остались без своего предводителя, но и лишились многих станичных атаманов. Возглавил казаков Е.Терентьев, который распорядился седлать и запрягать лошадей и готовиться к отходу. В это время рать окольничего А.Измайлова прошла от Рогожской слободы к Симонову монастырю и остановилась против казаков на другом берегу Москвы-реки. Выполняя наказ, посланцы Л.Измайлова пытались уговорить казаков оставаться на месте. В это время сам воевода Измайлов двинулся со всей ратью к казачьему стану.

Бой завязался у плавучего моста под Даниловым монастырём и в Даниловой слободе. Вскоре с Воробьёвых гор подошла карательная рать князя Б.Лыкова, которая тоже обрушилась на казаков, чтобы не дать им уйти из-под Москвы. Однако основные силы казаков во главе с Е.Терентьевым с боем пробились и устремились на юг по серпуховской дороге. Оказавшихся в Москве казаков хватали стрельцы, недельщики и холопы столичных дворян и отводили их в Разбойный, Стрелецкий и Казачий приказы, оттуда их отправляли по тюрьмам. Разбойный приказ 23 июля отправил в Серпухов, Тулу, Коломну и Рязань гонцов с грамотами о «казатцком побеге». 24 и 25 июля такие же грамоты были доставлены в Боровск и Суздаль.

В уездах вокруг столицы воеводы обязаны были перекрыть все дороги и тропы. В случае появления казаков, предписывалось вести против них боевые действия. Пленных казаков требовалось допрашивать под пыткой и вешать. Тем временем карательная рать неотступно преследовала казаков, хватая отставших и отправляя их в тюрьмы. 27 июля каратели, будучи все верхом на лошадях, настигли казаков, отступивших большей частью на телегах, на берегах реки Лужи под Малоярославцем. Казаки вступили в бои, но потерпели поражение и сдались карателям.

Князь Б.Лыков взял с казаков крестное целование и привёл их к Москве. В столице приведённые карательной ратью Лыкова 3256 казаков были «разобраны». Таким образом, самая организованная часть мятежных казаков, возглавляемая М.Баловневым, перестала существовать. После месяца следствия главные предводители казаков были приговорены к смертной казни: «Старшин же их, тово Баловня с товарищи, повесиша, а иных по тюрьмам разослаша». Так погибли атаман М.Баловнев и 36 его соратников. Ещё 35 атаманов, есаулов и казаков 23 сентября 1615 года были отправлены в тюрьмы других городов. В августе-сентябре 1615 года были казнены или отправлены в тюрьмы только представители казачьей старшины.

Помимо них в тюрьмах Москвы и других городов находилось немало казаков, схваченных 23-27 июля в самой Москве и во время их преследования. Некоторых рядовых казаков в 1615-16 гг. возвратили их прежним владельцам или записали вновь в посадские сотни и стрелецкие дружины. Условием освобождения из тюрем служило поручное обязательство, что чему не изменить, в Литву, и в Немцы, и в Крым, и в иные ни в которые государства, и в изменничьи городы, и к Лисовскому не отъехать, и к воровским казакам к изменникам не приставать, и с воры с изменники не знатца, и грамотками и словесно не ссылатца, и не лазутчить, и иным никаким воровством не воровать». «Тюремные сидельцы», которым было трудно найти поручителей, вскоре стали лёгкой добычей столичных дворян. Некоторые казаки вышли из тюрем только в 1619 году по случаю освобождения из польского плена митрополита Филарета (Ф.Романова).

В.М. Дёмин: Образование и крушение Российской Империи