Социолог Симон КОРДОНСКИЙ: "Все, что в государстве, мертво по определению"
О гражданском обществе служилых людей, ресурсном государстве и угрозе бунтов
2 декабря в проcтранстве InLiberty пройдет научный фестиваль «Другая страна», в ходе которого ведущие исследователи фонда «Хамовники» расскажут о России, которая не отражена в законах, учебниках и ежедневных новостях.
Republic поговорил с одним из спикеров фестиваля, социологом Симоном КОРДОНСКИМ о том, по каким принципам существует территория, которую уже 300 лет пытается подчинить и реформировать государство.
- Что такое «другая страна»?
- Страна не тождественна государству, как не тождественна ему и территория. Государство у нас хитро устроено. Страна и территория живут своей тихой жизнью, не вполне прозрачной для государства. Происходящее в стране до поры до времени не интересует государство, но как только государство увидит свой интерес, так пытается смоделировать происходящее в самом себе, присвоить его. И эти искусственные образования, получая бюджетное финансирование, начинают жить собственной государственной жизнью. Большая часть нашего государственного аппарата состоит из таких искусственных конструктов, иногда собственноручных, иногда импортированных.
- Например?
- Например, молодёжная активность. Она у нас есть сама по себе, вне государства. Государство стремится контролировать молодежную активность, поскольку - по мнению чиновников - эта активность вне госконтроля может представлять собой угрозу. Оно вырабатывает и реализует так называемую молодежную политику. И эти молодежные конторы, получая госфинансирование, какое-то время выполняют свои функции канализации активности. Но в какой-то момент госфинансирование прекращается и молодежные движения начинают жить своей жизнью.
- Ну как «жить»… на самом деле после свертывания этой стратегии с «Нашими» про это молодежное движение мало что слышно.
- Но бюджеты же есть. Их как-то осваивают.
- Наверное, но можно ли назвать это жизнью?
- Все, что в государстве, мертво по определению. Оно омертвляется в процессе изготовления подобия. Деньги же идут - им платят. Если не прямо через бюджет, то опосредованно их финансируют патриотические богатеи, например.
- Может ли государство прекратить их существование по своей воле?
- Нет, не может. Оно опасается: «Отпустим придурков, они начнут что-то делать».
- Делать что?
- Грабить пойдут. В коллекторы, как те, кто повоевал на Украине, в Сирии.
- Вы начали с молодежи, а судя по последней активности силовиков, государство сейчас вновь этой молодежью очень заинтересовалось.
- В нашей стране угрозы конструируются. Это принцип устройства нашего государства. Если в обычной экономике люди рискуют и выигрывают (или проигрывают) на рынке, то в нашей экономике принцип деятельности - сконструировать угрозы и получить бюджетное финансирование на их нейтрализацию. Изобретение угроз - это мощный, хорошо работающий механизм выбивания денег из бюджета. А уж если есть факт теракта, как в Архангельске, то и мало что конструировать надо. Думаю, что нейтрализующие угрозы подразделения государства получат дополнительное бюджетное финансирование. Отсюда и активность чиновников - надо же создавать ощущение, что проблема есть, что государству что-то угрожает.
- Но в последние несколько лет все действительно фиксируют политизацию молодых людей, они стали выходить на митинги, причем не только Алексея Навального.
- Существенная часть молодежи у нас живет вне государства, это факт. На политизацию, возможно, повлияло то, что во «Вконтакте» стало опасно писать. Это сильный стимул, на который молодые люди среагировали. Но это не значит, что они политизировались. Вероятность молодежных бунтов возросла, это да. В нашей стране ведь в принципе нет политики.
Политика - способ решения конфликтов договорным путём, поиск компромисса. Если общество разделено по классовому признаку, если есть рынок, возникает необходимость в институтах согласования интересов разных групп, таких, как парламент. Эти институты делят бюджет так, чтобы и бедных не обидеть, и богатых. Этот процесс и называется политикой. Есть выборы: партии богатых, партии бедных, партии среднего класса. Они каким-то образом пытаются влиять на распределение бюджетных расходов и способы получения доходов, то есть на формирование бюджета.
Если нет институтов согласования интересов, то формой протеста против сложившегося распределения ресурсов становится бунт. Возможность возникновения бунтов рассматривается государством как угроза, и оно принимает меры для нейтрализации угроз. В нашей системе нет ни богатых, ни бедных, есть хорошо обеспеченные ресурсами группы, и плохо обеспеченные ресурсами группы, сословия. И молодёжь государством воспринимается как одно из сословий, отсюда и «молодежная политика». Сурков, когда придумывал молодежную политику, исходил именно из этой логики. Ведь для того, чтобы нейтрализовать бунт, надо его канализовать и возглавить.
- Вы исследуете промысловую экономику, экономику самозанятости, то, что власть традиционно называют «теневым сектором». Как на этом неучтенном сегменте российской экономики отразится новый экспериментальный закон о самозанятости?
- Бог его знает.
- Возможно ли действительно вывести в правовое поле всех самозанятых?
- Только по стуку, доносу. Будут стимулировать стук и доносчиков. Уже видел бумажку, объявление, что нужно сообщать о самозанятых. Если будут стучать, то будут бить стукачей. Павлики Морозовы появятся. Так всегда было и будет.
- Почему власти приходится прикладывать столько усилий, чтобы привить фискальную дисциплину?
- Потому что у нас денег нет. У нас рубль - это ресурс. Финансовый ресурс, который осваивается, распределяется, хранится, и так далее. Финансовые ресурсы по их идее должны распределяться бесплатно, но идея эта ущербна. Откат - это плата за то, распределённый ресурс достался тебе, а не твоему конкуренту. Откаты неизбежны на каждом этапе распределения ресурсов. [Для России] перейти к нормальным деньгам от финансовых ресурсов - это революция. Само государство с 1996-1997 года создавалось на монополизации денег и превращении их в распределяемый финансовый ресурс.
У нас в первые годы постсоветской власти была многовалютная денежная система - ходили и доллар, и марка, и франк, акции МММ, много всего. Чубайс [Анатолий, бывший министр финансов РФ] первым делом физически ликвидировал конторы, которые препятствовали монополизации финансовых ресурсов, он национализировал деньги, а потом начал работать с этими деньгами, распределяя их. Было два способа интеграции страны. Один - ресурсно-финансовый, его реализовывал Кудрин. А второй - идеологический, организационный, его реализовывал Сурков. Это в милых подробностях описано Глебом Павловским в его книге о «системе России».
- Почему для России настолько характерна психология самозанятых, гаражной, промысловой экономики?
- А какая тут психология?
- Специфическое отношение к государству, к труду.
- К государству специфическое отношение существует, к труду нет, поскольку у большинства самозанятых нет разделения на труд и отдых.
- Нет труда?
- Конечно. Они же работают не за деньги. Они производят изделия и персонифицированные услуги, зарабатывая авторитет, который разными способами конвертируется в деньги.
- Насколько применим для российских самозанятых актуальный в последнее десятилетие термин «прекариат» https://ru.wikipedia.org/wiki/Прекариат?
- У нас дорыночная форма организации, а не пострыночная. Они могут быть в чем-то похожи, но это совсем не одно и то же. С точки зрения наблюдателя, иностранца, они могут быть похожи. Вы задаете вопрос как иностранец. Человек, который получил высшее образование и смотрит на это с позиции усвоенных импортных онтологий.
Могу рассказать свою гипотезу. Прекарный работник http://iamruss.ru/prekariat/ сохраняет свою специальность. Если журналист, то журналист. Если фотограф, то фотограф. Если кузнец, то кузнец. А самозанятые сегодня копают сортиры, завтра монтируют ЛЭП, послезавтра уезжают в Кировскую область лес валить. У них нет специальности, но есть владение множеством навыков, умений.
Бизнес работает за деньги, производя товары, или работает с деньгами, делает деньги. Промысловик производит услуги либо изделие, уникальное в какой-то мере. В промысле нет бухгалтерии. В бизнесе бухгалтерия - это главное. Промысел нельзя купить или продать. Можно ликвидировать, передать по наследству, но продать или купить нельзя, поскольку это совокупность связей, признаваемых авторитетными. Бизнес продаётся и покупается. То, что называется у нас бизнесом, это промысловики, которые в 1988 году после закона о кооперативах почему-то решили, что они предприниматели, бизнесмены. В том числе речь и о нефтяном промысле, металлургическом промысле.
- Вы любите повторять, что у нас в стране нет бедных.
- Нет по самоопределению. Люди, по всем признакам обездоленные, тем не менее, говорят, что «живут как все». Понимаете, бедность и богатство - классовые институты. Поскольку у нас общество не классовое, то у нас богатые и бедные - это хорошо обеспеченные ресурсами и плохо обеспеченные ресурсами соответственно. Одни живут на нижней планке, плохо обеспечены. И государство им помогает, община помогает. Есть механизмы компенсации. Есть горизонтальное перераспределение - еда, одежда, домашняя утварь переходят от семьи к семье. Выросли дети - отдают тряпки тем, у кого маленькие. Забили кабанчика - лишнее мясо перераспределяют среди своих. Эти потоки пронизывают самые нижние уровни иерархии, компенсируя неравное обеспечение ресурсами. Светлана Барсукова несколько лет назад очень качественно описала эту особенность нашего социального устройства.
- На этих уровнях не возникает ресентимента по отношению к людям на черных мерседесах?
- Люди на относительно новых черных мерседесах водятся только в городах с населением свыше 100 тысяч. Большинство населения живет в городах с меньшим населением. Там чёрные мерседесы тоже есть, но 10-15-летней выдержки. Даже в СССР социальная зависть не доминировала, ведь массовые волнения - бунты - в СССР, такие, как в Новочеркасске и Бийске, были спровоцированы повышением розничных цен на мясо в первом случае, и хрущевским запретом на содержание домашнего скота в городском подсобном хозяйстве - во втором.
- Но в СССР, например, не было кредитов, а у нас страна сейчас движется массово в сторону все более сильной закредитованности, и самые страшные истории как раз происходят в малых городах с людьми, которые хуже всего подготовлены эти кредиты отдавать.
- Потреблять больше, чем тебе положено по месту в социальной иерархии - это признак массового общества. Оно на этом опережающем потреблении и держится. Это проникновение западных ценностей в наше ресурсное государственное устройство. Жизнь в кредит по отношению к этой системе по определению деструктивна. Государству, как мне кажется, в конечном счете просто придется списать долги для того, чтобы нейтрализовать угрозу бунтов среди закредитованного населения.
- Вы уверены, что единственное сословие в России, которое осознает себя как сословие - это «служилые люди». Нет ли в этом угрозы для всего остального общества?
- Они и есть общество. Люди с должностями в государственной системе собираются, решают проблемы. Баня, охота, рыбалка, спорт, трапеза у батюшки - это институты нашего гражданского общества. У нас очень мощное гражданское общество. Любую проблему можно решить, только надо найти, с кем договориться и кому и как дать.
- А как быть тем, кто в силу обстоятельств не включен в это «решающее проблемы» сословие?
- У них есть институт жалобы и доноса.
- То есть они обречены вечно находиться в позиции клиентелы?
- Они все пишут доносы, жалуются. Огромное количество доносов. Ведь говорил же президент когда-то миллиардерам, которые жаловались на то, что их прокуроры зажимают: «А вы не пишите друг на друга». Прокуроры же ленивые - а эти постоянно приносят какие-то бумаги с компроматом, готовое все, бери, оформляй дело. Организация уголовного дела, подстава - это тоже институт нашего гражданского общества. Как видите, довольно эффективный.
- Звучит не очень эффективно.
- У нас нет ничего из того, что принято считать демократией, рынком, и проч. У нас всё по-другому. То, что у нас по-другому, не может принять интеллигенция.
- Возможно потому, что она чувствует себя исключенной из этого порядка.
- Почему исключенной? Они тоже доносы друг на друга пишут. Все пишут.
- Что остается тому маленькому сегменту, который не пишет доносов, не ходит в баню и не работает в системе распределения ресурсов?
- И пусть живут в своем маленьком сегменте. Не жалеть же самих себя!
Republic (бывший Slon), 02.12.2018
https://republic.ru/posts/92594
Примечание: все выделения в тексте - мои.
СМ. ТАКЖЕ:
Социолог Симон КОРДОНСКИЙ: "У государства много средств. Главное из них - взаимный стук"
https://loxovo.livejournal.com/8314242.html
Социолог Симон КОРДОНСКИЙ: "Наша реальность - это ответ на усилия государства" (ИНТЕРВЬЮ)
https://loxovo.livejournal.com/8310546.html
Симон КОРДОНСКИЙ: "Трагедия власти - она не может принять страну такой, какая есть" (апр 2016)
https://loxovo.livejournal.com/7409607.html
Социолог Симон КОРДОНСКИЙ: Удержит ли власть "новое дворянство"? (ИНТЕРВЬЮ) (мар 2016)
Начало: http://loxovo.livejournal.com/7408657.html
Продолжение: http://loxovo.livejournal.com/7408948.html
Окончание: https://loxovo.livejournal.com/7409179.html
Симон КОРДОНСКИЙ о кризисе в стране и государстве: "Дефицит ресурсов сплачивает систему" (ИНТЕРВЬЮ)
https://loxovo.livejournal.com/7019980.html
!! ИЗ СТАРОГО - Симон КОРДОНСКИЙ: Как устроена Россия (ИНТЕРВЬЮ) (март 2012)
https://loxovo.livejournal.com/6679375.html
МНЕНИЕ: Симон КОРДОНСКИЙ: Не реформировать жизнь, а изучать её
https://loxovo.livejournal.com/4235210.html
Большинство городов в России на поверку оказываются продолжением деревни
https://loxovo.livejournal.com/1894711.html
Урбанолог Симон КОРДОНСКИЙ о внутренней миграции и демографии страны
https://loxovo.livejournal.com/1725566.html
Эксперты: Модернизация попросту не вписывается в существующую экономико-политическую модель
https://loxovo.livejournal.com/1150017.html
Изобретения новых угроз - вот что инновационно при ресурсно-сословной организации социальной жизни
https://loxovo.livejournal.com/396061.html
2 декабря в проcтранстве InLiberty пройдет научный фестиваль «Другая страна», в ходе которого ведущие исследователи фонда «Хамовники» расскажут о России, которая не отражена в законах, учебниках и ежедневных новостях.
Republic поговорил с одним из спикеров фестиваля, социологом Симоном КОРДОНСКИМ о том, по каким принципам существует территория, которую уже 300 лет пытается подчинить и реформировать государство.
- Что такое «другая страна»?
- Страна не тождественна государству, как не тождественна ему и территория. Государство у нас хитро устроено. Страна и территория живут своей тихой жизнью, не вполне прозрачной для государства. Происходящее в стране до поры до времени не интересует государство, но как только государство увидит свой интерес, так пытается смоделировать происходящее в самом себе, присвоить его. И эти искусственные образования, получая бюджетное финансирование, начинают жить собственной государственной жизнью. Большая часть нашего государственного аппарата состоит из таких искусственных конструктов, иногда собственноручных, иногда импортированных.
- Например?
- Например, молодёжная активность. Она у нас есть сама по себе, вне государства. Государство стремится контролировать молодежную активность, поскольку - по мнению чиновников - эта активность вне госконтроля может представлять собой угрозу. Оно вырабатывает и реализует так называемую молодежную политику. И эти молодежные конторы, получая госфинансирование, какое-то время выполняют свои функции канализации активности. Но в какой-то момент госфинансирование прекращается и молодежные движения начинают жить своей жизнью.
- Ну как «жить»… на самом деле после свертывания этой стратегии с «Нашими» про это молодежное движение мало что слышно.
- Но бюджеты же есть. Их как-то осваивают.
- Наверное, но можно ли назвать это жизнью?
- Все, что в государстве, мертво по определению. Оно омертвляется в процессе изготовления подобия. Деньги же идут - им платят. Если не прямо через бюджет, то опосредованно их финансируют патриотические богатеи, например.
- Может ли государство прекратить их существование по своей воле?
- Нет, не может. Оно опасается: «Отпустим придурков, они начнут что-то делать».
- Делать что?
- Грабить пойдут. В коллекторы, как те, кто повоевал на Украине, в Сирии.
- Вы начали с молодежи, а судя по последней активности силовиков, государство сейчас вновь этой молодежью очень заинтересовалось.
- В нашей стране угрозы конструируются. Это принцип устройства нашего государства. Если в обычной экономике люди рискуют и выигрывают (или проигрывают) на рынке, то в нашей экономике принцип деятельности - сконструировать угрозы и получить бюджетное финансирование на их нейтрализацию. Изобретение угроз - это мощный, хорошо работающий механизм выбивания денег из бюджета. А уж если есть факт теракта, как в Архангельске, то и мало что конструировать надо. Думаю, что нейтрализующие угрозы подразделения государства получат дополнительное бюджетное финансирование. Отсюда и активность чиновников - надо же создавать ощущение, что проблема есть, что государству что-то угрожает.
- Но в последние несколько лет все действительно фиксируют политизацию молодых людей, они стали выходить на митинги, причем не только Алексея Навального.
- Существенная часть молодежи у нас живет вне государства, это факт. На политизацию, возможно, повлияло то, что во «Вконтакте» стало опасно писать. Это сильный стимул, на который молодые люди среагировали. Но это не значит, что они политизировались. Вероятность молодежных бунтов возросла, это да. В нашей стране ведь в принципе нет политики.
Политика - способ решения конфликтов договорным путём, поиск компромисса. Если общество разделено по классовому признаку, если есть рынок, возникает необходимость в институтах согласования интересов разных групп, таких, как парламент. Эти институты делят бюджет так, чтобы и бедных не обидеть, и богатых. Этот процесс и называется политикой. Есть выборы: партии богатых, партии бедных, партии среднего класса. Они каким-то образом пытаются влиять на распределение бюджетных расходов и способы получения доходов, то есть на формирование бюджета.
Если нет институтов согласования интересов, то формой протеста против сложившегося распределения ресурсов становится бунт. Возможность возникновения бунтов рассматривается государством как угроза, и оно принимает меры для нейтрализации угроз. В нашей системе нет ни богатых, ни бедных, есть хорошо обеспеченные ресурсами группы, и плохо обеспеченные ресурсами группы, сословия. И молодёжь государством воспринимается как одно из сословий, отсюда и «молодежная политика». Сурков, когда придумывал молодежную политику, исходил именно из этой логики. Ведь для того, чтобы нейтрализовать бунт, надо его канализовать и возглавить.
- Вы исследуете промысловую экономику, экономику самозанятости, то, что власть традиционно называют «теневым сектором». Как на этом неучтенном сегменте российской экономики отразится новый экспериментальный закон о самозанятости?
- Бог его знает.
- Возможно ли действительно вывести в правовое поле всех самозанятых?
- Только по стуку, доносу. Будут стимулировать стук и доносчиков. Уже видел бумажку, объявление, что нужно сообщать о самозанятых. Если будут стучать, то будут бить стукачей. Павлики Морозовы появятся. Так всегда было и будет.
- Почему власти приходится прикладывать столько усилий, чтобы привить фискальную дисциплину?
- Потому что у нас денег нет. У нас рубль - это ресурс. Финансовый ресурс, который осваивается, распределяется, хранится, и так далее. Финансовые ресурсы по их идее должны распределяться бесплатно, но идея эта ущербна. Откат - это плата за то, распределённый ресурс достался тебе, а не твоему конкуренту. Откаты неизбежны на каждом этапе распределения ресурсов. [Для России] перейти к нормальным деньгам от финансовых ресурсов - это революция. Само государство с 1996-1997 года создавалось на монополизации денег и превращении их в распределяемый финансовый ресурс.
У нас в первые годы постсоветской власти была многовалютная денежная система - ходили и доллар, и марка, и франк, акции МММ, много всего. Чубайс [Анатолий, бывший министр финансов РФ] первым делом физически ликвидировал конторы, которые препятствовали монополизации финансовых ресурсов, он национализировал деньги, а потом начал работать с этими деньгами, распределяя их. Было два способа интеграции страны. Один - ресурсно-финансовый, его реализовывал Кудрин. А второй - идеологический, организационный, его реализовывал Сурков. Это в милых подробностях описано Глебом Павловским в его книге о «системе России».
- Почему для России настолько характерна психология самозанятых, гаражной, промысловой экономики?
- А какая тут психология?
- Специфическое отношение к государству, к труду.
- К государству специфическое отношение существует, к труду нет, поскольку у большинства самозанятых нет разделения на труд и отдых.
- Нет труда?
- Конечно. Они же работают не за деньги. Они производят изделия и персонифицированные услуги, зарабатывая авторитет, который разными способами конвертируется в деньги.
- Насколько применим для российских самозанятых актуальный в последнее десятилетие термин «прекариат» https://ru.wikipedia.org/wiki/Прекариат?
- У нас дорыночная форма организации, а не пострыночная. Они могут быть в чем-то похожи, но это совсем не одно и то же. С точки зрения наблюдателя, иностранца, они могут быть похожи. Вы задаете вопрос как иностранец. Человек, который получил высшее образование и смотрит на это с позиции усвоенных импортных онтологий.
Могу рассказать свою гипотезу. Прекарный работник http://iamruss.ru/prekariat/ сохраняет свою специальность. Если журналист, то журналист. Если фотограф, то фотограф. Если кузнец, то кузнец. А самозанятые сегодня копают сортиры, завтра монтируют ЛЭП, послезавтра уезжают в Кировскую область лес валить. У них нет специальности, но есть владение множеством навыков, умений.
Бизнес работает за деньги, производя товары, или работает с деньгами, делает деньги. Промысловик производит услуги либо изделие, уникальное в какой-то мере. В промысле нет бухгалтерии. В бизнесе бухгалтерия - это главное. Промысел нельзя купить или продать. Можно ликвидировать, передать по наследству, но продать или купить нельзя, поскольку это совокупность связей, признаваемых авторитетными. Бизнес продаётся и покупается. То, что называется у нас бизнесом, это промысловики, которые в 1988 году после закона о кооперативах почему-то решили, что они предприниматели, бизнесмены. В том числе речь и о нефтяном промысле, металлургическом промысле.
- Вы любите повторять, что у нас в стране нет бедных.
- Нет по самоопределению. Люди, по всем признакам обездоленные, тем не менее, говорят, что «живут как все». Понимаете, бедность и богатство - классовые институты. Поскольку у нас общество не классовое, то у нас богатые и бедные - это хорошо обеспеченные ресурсами и плохо обеспеченные ресурсами соответственно. Одни живут на нижней планке, плохо обеспечены. И государство им помогает, община помогает. Есть механизмы компенсации. Есть горизонтальное перераспределение - еда, одежда, домашняя утварь переходят от семьи к семье. Выросли дети - отдают тряпки тем, у кого маленькие. Забили кабанчика - лишнее мясо перераспределяют среди своих. Эти потоки пронизывают самые нижние уровни иерархии, компенсируя неравное обеспечение ресурсами. Светлана Барсукова несколько лет назад очень качественно описала эту особенность нашего социального устройства.
- На этих уровнях не возникает ресентимента по отношению к людям на черных мерседесах?
- Люди на относительно новых черных мерседесах водятся только в городах с населением свыше 100 тысяч. Большинство населения живет в городах с меньшим населением. Там чёрные мерседесы тоже есть, но 10-15-летней выдержки. Даже в СССР социальная зависть не доминировала, ведь массовые волнения - бунты - в СССР, такие, как в Новочеркасске и Бийске, были спровоцированы повышением розничных цен на мясо в первом случае, и хрущевским запретом на содержание домашнего скота в городском подсобном хозяйстве - во втором.
- Но в СССР, например, не было кредитов, а у нас страна сейчас движется массово в сторону все более сильной закредитованности, и самые страшные истории как раз происходят в малых городах с людьми, которые хуже всего подготовлены эти кредиты отдавать.
- Потреблять больше, чем тебе положено по месту в социальной иерархии - это признак массового общества. Оно на этом опережающем потреблении и держится. Это проникновение западных ценностей в наше ресурсное государственное устройство. Жизнь в кредит по отношению к этой системе по определению деструктивна. Государству, как мне кажется, в конечном счете просто придется списать долги для того, чтобы нейтрализовать угрозу бунтов среди закредитованного населения.
- Вы уверены, что единственное сословие в России, которое осознает себя как сословие - это «служилые люди». Нет ли в этом угрозы для всего остального общества?
- Они и есть общество. Люди с должностями в государственной системе собираются, решают проблемы. Баня, охота, рыбалка, спорт, трапеза у батюшки - это институты нашего гражданского общества. У нас очень мощное гражданское общество. Любую проблему можно решить, только надо найти, с кем договориться и кому и как дать.
- А как быть тем, кто в силу обстоятельств не включен в это «решающее проблемы» сословие?
- У них есть институт жалобы и доноса.
- То есть они обречены вечно находиться в позиции клиентелы?
- Они все пишут доносы, жалуются. Огромное количество доносов. Ведь говорил же президент когда-то миллиардерам, которые жаловались на то, что их прокуроры зажимают: «А вы не пишите друг на друга». Прокуроры же ленивые - а эти постоянно приносят какие-то бумаги с компроматом, готовое все, бери, оформляй дело. Организация уголовного дела, подстава - это тоже институт нашего гражданского общества. Как видите, довольно эффективный.
- Звучит не очень эффективно.
- У нас нет ничего из того, что принято считать демократией, рынком, и проч. У нас всё по-другому. То, что у нас по-другому, не может принять интеллигенция.
- Возможно потому, что она чувствует себя исключенной из этого порядка.
- Почему исключенной? Они тоже доносы друг на друга пишут. Все пишут.
- Что остается тому маленькому сегменту, который не пишет доносов, не ходит в баню и не работает в системе распределения ресурсов?
- И пусть живут в своем маленьком сегменте. Не жалеть же самих себя!
Republic (бывший Slon), 02.12.2018
https://republic.ru/posts/92594
Примечание: все выделения в тексте - мои.
СМ. ТАКЖЕ:
Социолог Симон КОРДОНСКИЙ: "У государства много средств. Главное из них - взаимный стук"
https://loxovo.livejournal.com/8314242.html
Социолог Симон КОРДОНСКИЙ: "Наша реальность - это ответ на усилия государства" (ИНТЕРВЬЮ)
https://loxovo.livejournal.com/8310546.html
Симон КОРДОНСКИЙ: "Трагедия власти - она не может принять страну такой, какая есть" (апр 2016)
https://loxovo.livejournal.com/7409607.html
Социолог Симон КОРДОНСКИЙ: Удержит ли власть "новое дворянство"? (ИНТЕРВЬЮ) (мар 2016)
Начало: http://loxovo.livejournal.com/7408657.html
Продолжение: http://loxovo.livejournal.com/7408948.html
Окончание: https://loxovo.livejournal.com/7409179.html
Симон КОРДОНСКИЙ о кризисе в стране и государстве: "Дефицит ресурсов сплачивает систему" (ИНТЕРВЬЮ)
https://loxovo.livejournal.com/7019980.html
!! ИЗ СТАРОГО - Симон КОРДОНСКИЙ: Как устроена Россия (ИНТЕРВЬЮ) (март 2012)
https://loxovo.livejournal.com/6679375.html
МНЕНИЕ: Симон КОРДОНСКИЙ: Не реформировать жизнь, а изучать её
https://loxovo.livejournal.com/4235210.html
Большинство городов в России на поверку оказываются продолжением деревни
https://loxovo.livejournal.com/1894711.html
Урбанолог Симон КОРДОНСКИЙ о внутренней миграции и демографии страны
https://loxovo.livejournal.com/1725566.html
Эксперты: Модернизация попросту не вписывается в существующую экономико-политическую модель
https://loxovo.livejournal.com/1150017.html
Изобретения новых угроз - вот что инновационно при ресурсно-сословной организации социальной жизни
https://loxovo.livejournal.com/396061.html