Владислав ИНОЗЕМЦЕВ: Обыкновенный кризис
Когда кризис на Западе станет реальностью, удар по российской экономике будет очень тяжелым. Стране предстоят несколько «потерянных лет» и очень медленное восстановление. Но когда этого ждать?
На прошлой неделе аналитики Bank of America выпустили небольшой доклад, посвященный рискам в глобальной экономике, - и реакция, которая последовала на него в России, где он стал поводом для комментариев даже со стороны пресс-секретаря Путина, показывает, что ожидание если не кризиса, то серьезных экономических проблем стало в стране практически всеобщим и обыденным. Однако насколько это является следствием объективной оценки сложившейся в мировой экономике ситуации? Забегая вперед, скажу: поводы для беспокойства безусловно имеются.
Bank of America в своем докладе акцентирует внимание прежде всего на неустойчивости «развивающихся» (или - что, на мой взгляд, было бы точнее - периферийных) рынков, обещая повторение кризиса 1998 года. Неудивительно, что данный прогноз вызывает в России панические реакции: последствия кризиса двадцатилетней давности для нашей страны сродни итогам Великой депрессии для Германии. Однако мне кажется, что ни один кризис не повторяет предшествующий и не стоит пытаться готовиться к новым потрясениям, используя инструментарий, с той или иной успешностью применявшийся несколько десятков лет назад.
Не будет преувеличением сказать, что последние крупные «глобальные» кризисы были достаточно нетипичными на фоне довольно традиционных кризисов второй половины ХХ века, которые развивались в целом предсказуемо и циклично до начала 1990-х годов. Кризис, «повторения» которого ждет сегодня Bank of America и который традиционно называется «Кризисом 1997-1998 годов», на самом деле сложно таковым назвать. Если воспринимать его как кризис, пришедший с «периферии», то драматичных событий «на флангах» мировой экономики вокруг этой даты было довольно много: можно вспомнить мексиканский долговой кризис 1994 года и дальше вести линию через собственно «азиатский» кризис 1997-го и российский дефолт в 1998-м до дефолта Аргентины в 2001-м. Если говорить о ведущих странах, то здесь вспоминается лопнувший «пузырь» на рынке NASDAQ в 2000 году, но при этом приходится констатировать, что кризис в его привычном понимании в Штатах так и не случился: ВВП США непрерывно рос каждый год с 1992 по 2008 год. Кризис 2008-2009 годов также был не слишком ординарным: он разворачивался не столько как кризис перепроизводства, сколько как долговой кризис, где в эпицентре оказались прежде всего финансовые институты, дисбалансы в которых накапливались по сути с самого начала устойчивого роста рынков, стартовавшего как раз в первой половине 1990-х годов. При этом никогда прежде на кризис не было дано столь решительного ответа: развитые страны «залили» его по меньшей мере 5 триллионами долларов, которые выделялись в США, еврозоне и Великобритании в течение почти шести лет с момента начала кризиса.
Банкомат Bank of America
Однако то, что происходит сейчас, напоминает мне подготовку к «классическим» кризисам, которых мир не видел, наверное, со второй половины 1980-х годов. Главное опасение должно вызывать, на мой взгляд, невероятно раздутое потребление. Потребительские расходы, направляемые на покупки товаров, увеличились в Соединенных Штатах с 2009 года на невиданные 35,2%; прибыли до налогообложения увеличились в 1,52 раза; экономика за данный период создала почти 15,5 миллиона новых рабочих мест - но медианный доход домохозяйств вырос на 16%. Фондовые рынки в полной мере отыграли этот потребительский бум: сегодня индекс S&P500 находится на 93,7% выше пиковых значений, достигнутых в 2008 году, а немецкий DAX30 - на 62,5% на протяжении последних двадцати лет.
В таких условиях даже относительно незначительного раздражителя может оказаться достаточно, чтобы «свечка» в потребительском спросе осталась в прошлом, а за ней последовал и фондовый рынок.
Мне сложно сказать, что может стать той неровностью, на которой экономика ведущих стран может «споткнуться», но пока заметны два момента, каждый из которых способен претендовать на подобную роль.
С одной стороны, это фискальная реформа в США, которая в 2018 году увеличит средние доходы американцев после налогообложения на 2,2% и которая поможет частным лицам и компаниям сэкономить за пять лет до $1,5 триллиона, что дополнительно разгонит спрос как на потребительские, так и на инвестиционные товары и тем самым ускорит экономический рост сильнее, чем притормозит его продолжающееся повышение ставки ФРС. Кроме того, помимо чистой экономии на налогах свою роль сыграет и возвращение в США значительного количества средств, ранее хранившихся на офшорных счетах.
Вся логика реформ Трампа подстегивает экономический рост в условиях и без того опасного перегрева экономики. Напомню, что в предшествующий период столь же быстрого роста потребления и инвестиций, в конце 1990-х годов, налоги в США были значительно выше, а ставка ФРС достигла 6,5% годовых, что во многом и стало причиной «мягкой» посадки экономики в начале 2000-х и последующего нового подъема. Сейчас складывается ситуация, в которой в случае непредвиденных проблем инструментов для обеспечения «взлета» у правительства будет намного меньше.
С другой стороны, это торговые войны, в которые сейчас втягиваются Соединенные Штаты. В целом Трамп прав, требуя от своих партнеров более справедливых правил торговли: у США сегодня гораздо более низкая таможенная защита внутреннего рынка, чем у ЕС или Китая в отношении американских товаров. Однако запуск взаимного повышения пошлин способен не столько спасти некоторые проигрывающие в глобальной конкуренции отрасли американской промышленности, сколько повысить цены на множество импортируемых товаров, тем самым став «холодным душем» для сверхоптимистичных потребителей.
На протяжении большей части 2000-х годов индекс цен импортеров в Соединенных Штатах устойчиво снижался, что помогало физическим объемам потребления расти даже при стагнировавших доходах - и если сейчас ситуация резко изменится, не стоит ожидать продолжения бума. Сложно сказать, учитывает ли это Трамп и готовы ли рисковать его партнеры, подталкивая американскую экономику к опасной черте, но пока события развиваются по не самому оптимистическому сценарию.
На этом фоне вряд ли можно говорить о фундаментальных проблемах, существующих вне ведущих экономических центров. Наученные кризисом конца 1990-х, периферийные экономики скопили огромные резервы, которые они могут пустить в ход даже при «прорыве» особо «надутых» пузырей типа китайского рынка недвижимости. В других странах бума давно уже нет, и в последнее время наблюдается устойчивая коррекция (с начала текущего года основные фондовые индексы в Китае, Бразилии и Индонезии потеряли по 18%, в Турции - 30%, а в Аргентине - 41%). При этом данные рынки находятся сегодня под пристальным вниманием - в случаях, где за нисходящими трендами в экономике стоят серьезные долговые проблемы, МВФ уже вмешался и будет вмешиваться и дальше, если это потребуется. Так, Аргентине было стремительно выделено $50 миллиардов - больше, чем всем странам, пострадавшим от кризиса 1997-1998-го. Я не утверждаю, что в случае начала кризиса в США или в Европе развивающиеся страны не столкнутся с серьезными проблемами, но я думаю, что кризис стартует не с них.
Конечно, та реакция, с которой к предсказанию очередного кризиса отнеслись в России, указывает на неуверенность и бизнеса, и властей в том, что у страны есть какой-то ответ на возможные вызовы. Действительно, на фоне даже не самых сильных экономик Россия сегодня смотрится очень блекло. Как ни парадоксально, именно в этом контексте новый кризис может быть похож на кризис 1997-1998 годов: в тот раз практически весь мир демонстрировал крайне высокие темпы роста на протяжении 5-6 лет, предшествовавших кризису, в то время как российская экономика уверенно сокращалась весь этот период (стабилизация наступила как раз в 1997-м). Сегодня большинство стран, как развитых, так и развивающихся, уверенно растут без перерыва с 2010 года, в то время как Россия практически потеряла 2014-2017 годы и только-только начинает выходить в плюс.
Соответственно, в таких условиях можно не сомневаться, что удар по нашей стране будет очень тяжелым: одновременно стоит ожидать снижения цен на сырьевые товары, роста курса доллара и запуска новой волны инфляции, оттока капитала из долговых бумаг периферийных стран в более надежные инвестиционные инструменты. В случае, если кризис на Западе станет реальностью, России предстоят еще несколько «потерянных лет» и очень медленное восстановление.
Естественно, всех интересует и главный вопрос: когда стоит ждать нового кризиса? Если просто взглянуть на график изменения основных фондовых индексов за последние 20 лет, то мы увидим, что 30-40%-ный рост ведущих индексов на протяжении 3-4 лет чреват их резким снижением - а именно такой период роста мы наблюдаем в США с 2015 года, и это значит, что кризис может случиться вот-вот. Схожий вывод даст изучение показателей доходности государственных долговых бумаг большинства развивающихся стран. В то же время, мне кажется, нужно делать скидку на сохраняющийся пока эффект невиданных по своему масштабу стимулов в виде «количественного смягчения» 2008-2011 годов и анонсированной с 2017 года мягкой налоговой политики. Они способны отсрочить спад на несколько лет, но не отменить его.
Не претендуя на верность моего прогноза, я рискну сказать, что обычно продолжающийся 8-9 лет цикл (именно таким он в среднем был между 1973 и 2008 годами) в этот раз может растянуться на 10-11 лет. В этом случае Трамп может повторить судьбу Джорджа Буша-старшего, на президентство которого пришлись разгром Хусейна в 1991-м и победа США в холодной войне, но который вчистую проиграл Биллу Клинтону из-за экономического спада 1992 года.
Мне кажется, что именно на 2020-2021 годы и придется новый циклический спад, который способен будет внести серьезные коррективы в карьеры многих ведущих политиков. В том числе и российских.
Владислав ИНОЗЕМЦЕВ - экономист, социолог. Профессор НИУ "Высшая школа экономики". Старший приглашенный научный сотрудник Atlantic Council, сотрудник John Hopkins University, Вашингтон.
Основатель (с 1996 г.) и научный руководитель АНО "Центр исследований постиндустриального общества". Автор более 300 печатных работ, опубликованных в России, Франции, Великобритании и США, в том числе 15 монографий.
Лауреат публицистической премии "ПолитПросвет" в 2015 г.
С 2011 г. член научного совета Российского совета по международным делам. Член Совета по внешней и обороной политике (СВОП).
В 2012-2014 гг. - председатель Высшего совета партии "Гражданская сила". В 2003-2012 гг. - главный редактор журнала "Свободная мысль".
svop.ru/эксперты/иноземцев-владислав-леонидович/
https://ru.wikipedia.org/wiki/Иноземцев,_Владислав_Леонидович
Сноб, 09.07.2018
https://snob.ru/entry/163051
Примечание: все выделения в тексте - мои.
На прошлой неделе аналитики Bank of America выпустили небольшой доклад, посвященный рискам в глобальной экономике, - и реакция, которая последовала на него в России, где он стал поводом для комментариев даже со стороны пресс-секретаря Путина, показывает, что ожидание если не кризиса, то серьезных экономических проблем стало в стране практически всеобщим и обыденным. Однако насколько это является следствием объективной оценки сложившейся в мировой экономике ситуации? Забегая вперед, скажу: поводы для беспокойства безусловно имеются.
Bank of America в своем докладе акцентирует внимание прежде всего на неустойчивости «развивающихся» (или - что, на мой взгляд, было бы точнее - периферийных) рынков, обещая повторение кризиса 1998 года. Неудивительно, что данный прогноз вызывает в России панические реакции: последствия кризиса двадцатилетней давности для нашей страны сродни итогам Великой депрессии для Германии. Однако мне кажется, что ни один кризис не повторяет предшествующий и не стоит пытаться готовиться к новым потрясениям, используя инструментарий, с той или иной успешностью применявшийся несколько десятков лет назад.
Не будет преувеличением сказать, что последние крупные «глобальные» кризисы были достаточно нетипичными на фоне довольно традиционных кризисов второй половины ХХ века, которые развивались в целом предсказуемо и циклично до начала 1990-х годов. Кризис, «повторения» которого ждет сегодня Bank of America и который традиционно называется «Кризисом 1997-1998 годов», на самом деле сложно таковым назвать. Если воспринимать его как кризис, пришедший с «периферии», то драматичных событий «на флангах» мировой экономики вокруг этой даты было довольно много: можно вспомнить мексиканский долговой кризис 1994 года и дальше вести линию через собственно «азиатский» кризис 1997-го и российский дефолт в 1998-м до дефолта Аргентины в 2001-м. Если говорить о ведущих странах, то здесь вспоминается лопнувший «пузырь» на рынке NASDAQ в 2000 году, но при этом приходится констатировать, что кризис в его привычном понимании в Штатах так и не случился: ВВП США непрерывно рос каждый год с 1992 по 2008 год. Кризис 2008-2009 годов также был не слишком ординарным: он разворачивался не столько как кризис перепроизводства, сколько как долговой кризис, где в эпицентре оказались прежде всего финансовые институты, дисбалансы в которых накапливались по сути с самого начала устойчивого роста рынков, стартовавшего как раз в первой половине 1990-х годов. При этом никогда прежде на кризис не было дано столь решительного ответа: развитые страны «залили» его по меньшей мере 5 триллионами долларов, которые выделялись в США, еврозоне и Великобритании в течение почти шести лет с момента начала кризиса.
Банкомат Bank of America
Однако то, что происходит сейчас, напоминает мне подготовку к «классическим» кризисам, которых мир не видел, наверное, со второй половины 1980-х годов. Главное опасение должно вызывать, на мой взгляд, невероятно раздутое потребление. Потребительские расходы, направляемые на покупки товаров, увеличились в Соединенных Штатах с 2009 года на невиданные 35,2%; прибыли до налогообложения увеличились в 1,52 раза; экономика за данный период создала почти 15,5 миллиона новых рабочих мест - но медианный доход домохозяйств вырос на 16%. Фондовые рынки в полной мере отыграли этот потребительский бум: сегодня индекс S&P500 находится на 93,7% выше пиковых значений, достигнутых в 2008 году, а немецкий DAX30 - на 62,5% на протяжении последних двадцати лет.
В таких условиях даже относительно незначительного раздражителя может оказаться достаточно, чтобы «свечка» в потребительском спросе осталась в прошлом, а за ней последовал и фондовый рынок.
Мне сложно сказать, что может стать той неровностью, на которой экономика ведущих стран может «споткнуться», но пока заметны два момента, каждый из которых способен претендовать на подобную роль.
С одной стороны, это фискальная реформа в США, которая в 2018 году увеличит средние доходы американцев после налогообложения на 2,2% и которая поможет частным лицам и компаниям сэкономить за пять лет до $1,5 триллиона, что дополнительно разгонит спрос как на потребительские, так и на инвестиционные товары и тем самым ускорит экономический рост сильнее, чем притормозит его продолжающееся повышение ставки ФРС. Кроме того, помимо чистой экономии на налогах свою роль сыграет и возвращение в США значительного количества средств, ранее хранившихся на офшорных счетах.
Вся логика реформ Трампа подстегивает экономический рост в условиях и без того опасного перегрева экономики. Напомню, что в предшествующий период столь же быстрого роста потребления и инвестиций, в конце 1990-х годов, налоги в США были значительно выше, а ставка ФРС достигла 6,5% годовых, что во многом и стало причиной «мягкой» посадки экономики в начале 2000-х и последующего нового подъема. Сейчас складывается ситуация, в которой в случае непредвиденных проблем инструментов для обеспечения «взлета» у правительства будет намного меньше.
С другой стороны, это торговые войны, в которые сейчас втягиваются Соединенные Штаты. В целом Трамп прав, требуя от своих партнеров более справедливых правил торговли: у США сегодня гораздо более низкая таможенная защита внутреннего рынка, чем у ЕС или Китая в отношении американских товаров. Однако запуск взаимного повышения пошлин способен не столько спасти некоторые проигрывающие в глобальной конкуренции отрасли американской промышленности, сколько повысить цены на множество импортируемых товаров, тем самым став «холодным душем» для сверхоптимистичных потребителей.
На протяжении большей части 2000-х годов индекс цен импортеров в Соединенных Штатах устойчиво снижался, что помогало физическим объемам потребления расти даже при стагнировавших доходах - и если сейчас ситуация резко изменится, не стоит ожидать продолжения бума. Сложно сказать, учитывает ли это Трамп и готовы ли рисковать его партнеры, подталкивая американскую экономику к опасной черте, но пока события развиваются по не самому оптимистическому сценарию.
На этом фоне вряд ли можно говорить о фундаментальных проблемах, существующих вне ведущих экономических центров. Наученные кризисом конца 1990-х, периферийные экономики скопили огромные резервы, которые они могут пустить в ход даже при «прорыве» особо «надутых» пузырей типа китайского рынка недвижимости. В других странах бума давно уже нет, и в последнее время наблюдается устойчивая коррекция (с начала текущего года основные фондовые индексы в Китае, Бразилии и Индонезии потеряли по 18%, в Турции - 30%, а в Аргентине - 41%). При этом данные рынки находятся сегодня под пристальным вниманием - в случаях, где за нисходящими трендами в экономике стоят серьезные долговые проблемы, МВФ уже вмешался и будет вмешиваться и дальше, если это потребуется. Так, Аргентине было стремительно выделено $50 миллиардов - больше, чем всем странам, пострадавшим от кризиса 1997-1998-го. Я не утверждаю, что в случае начала кризиса в США или в Европе развивающиеся страны не столкнутся с серьезными проблемами, но я думаю, что кризис стартует не с них.
Конечно, та реакция, с которой к предсказанию очередного кризиса отнеслись в России, указывает на неуверенность и бизнеса, и властей в том, что у страны есть какой-то ответ на возможные вызовы. Действительно, на фоне даже не самых сильных экономик Россия сегодня смотрится очень блекло. Как ни парадоксально, именно в этом контексте новый кризис может быть похож на кризис 1997-1998 годов: в тот раз практически весь мир демонстрировал крайне высокие темпы роста на протяжении 5-6 лет, предшествовавших кризису, в то время как российская экономика уверенно сокращалась весь этот период (стабилизация наступила как раз в 1997-м). Сегодня большинство стран, как развитых, так и развивающихся, уверенно растут без перерыва с 2010 года, в то время как Россия практически потеряла 2014-2017 годы и только-только начинает выходить в плюс.
Соответственно, в таких условиях можно не сомневаться, что удар по нашей стране будет очень тяжелым: одновременно стоит ожидать снижения цен на сырьевые товары, роста курса доллара и запуска новой волны инфляции, оттока капитала из долговых бумаг периферийных стран в более надежные инвестиционные инструменты. В случае, если кризис на Западе станет реальностью, России предстоят еще несколько «потерянных лет» и очень медленное восстановление.
Естественно, всех интересует и главный вопрос: когда стоит ждать нового кризиса? Если просто взглянуть на график изменения основных фондовых индексов за последние 20 лет, то мы увидим, что 30-40%-ный рост ведущих индексов на протяжении 3-4 лет чреват их резким снижением - а именно такой период роста мы наблюдаем в США с 2015 года, и это значит, что кризис может случиться вот-вот. Схожий вывод даст изучение показателей доходности государственных долговых бумаг большинства развивающихся стран. В то же время, мне кажется, нужно делать скидку на сохраняющийся пока эффект невиданных по своему масштабу стимулов в виде «количественного смягчения» 2008-2011 годов и анонсированной с 2017 года мягкой налоговой политики. Они способны отсрочить спад на несколько лет, но не отменить его.
Не претендуя на верность моего прогноза, я рискну сказать, что обычно продолжающийся 8-9 лет цикл (именно таким он в среднем был между 1973 и 2008 годами) в этот раз может растянуться на 10-11 лет. В этом случае Трамп может повторить судьбу Джорджа Буша-старшего, на президентство которого пришлись разгром Хусейна в 1991-м и победа США в холодной войне, но который вчистую проиграл Биллу Клинтону из-за экономического спада 1992 года.
Мне кажется, что именно на 2020-2021 годы и придется новый циклический спад, который способен будет внести серьезные коррективы в карьеры многих ведущих политиков. В том числе и российских.
Владислав ИНОЗЕМЦЕВ - экономист, социолог. Профессор НИУ "Высшая школа экономики". Старший приглашенный научный сотрудник Atlantic Council, сотрудник John Hopkins University, Вашингтон.
Основатель (с 1996 г.) и научный руководитель АНО "Центр исследований постиндустриального общества". Автор более 300 печатных работ, опубликованных в России, Франции, Великобритании и США, в том числе 15 монографий.
Лауреат публицистической премии "ПолитПросвет" в 2015 г.
С 2011 г. член научного совета Российского совета по международным делам. Член Совета по внешней и обороной политике (СВОП).
В 2012-2014 гг. - председатель Высшего совета партии "Гражданская сила". В 2003-2012 гг. - главный редактор журнала "Свободная мысль".
svop.ru/эксперты/иноземцев-владислав-леонидович/
https://ru.wikipedia.org/wiki/Иноземцев,_Владислав_Леонидович
Сноб, 09.07.2018
https://snob.ru/entry/163051
Примечание: все выделения в тексте - мои.