Победа Путина и загадочная душа электората
Что сыграло главную роль в победе Владимира Путина - "подъем России с колен", слабость конкурентов или особенности русского национального характера?
Даже если все сообщения о подтасовках и манипуляциях на выборах (а их, несомненно, будет немало) окажутся правдой, можно не сомневаться: эти выборы Владимир Путин выиграл.
Даже если предположить участие Алексея Навального в выборах президента, их результат отличался бы от существующего в деталях, но не в главном: значительная часть россиян не видит альтернативы действующему президенту. Возникает вопрос: почему?
Загадочная душа электората
Сами выборы оставили ощущение какой-то неизбежности: неизбежная победа Путина, неизбежный провал оппозиции. Даже более чем скромная реакция западных лидеров, не торопившихся поздравить победителя, тоже выглядела запрограммированной.
Существует расхожая теория, что россияне в глубине души считают верховную власть сакральной, едва ли не мистической, и потому голосуют за нее в любых обстоятельствах. В этом ли дело?
"Русская душа проголосовала так не потому, что она загадочная, а потому, что услышала от Путина именно то, что она хотела услышать", - считает политолог Владимир ПАСТУХОВ.
Владимир Путин предложил россиянам программу, которая сегодня отвечает запросам большинства, угадав его скрытые пружины: "версальский синдром", страх перемен и антикапитализм. Антикапитализм этот проявляется в неприятии рыночной, частнособственнической, экономически ориентированной жизни - собственно, именно отсюда растут "духовные скрепы". "Со своей "серой ренационализацией" и построением государственной экономики Путин угадал эту ноту", - считает Владимир Пастухов.
О сакрализации власти говорить не стоит, соглашается политолог Александр КЫНЕВ. "Российское общество очень конформистское, созерцательное, - говорит он. - Молчаливое большинство смотрит на власть как на сериал".
В этом смысле апелляция к загадочности русской душе, пожалуй, лишена оснований. Но стереотипы, сложившиеся в российском мировоззрении, в определенном смысле повлияли на исход голосования.
Кстати, это не уникальная российская черта: "брексит" или избрание внесистемного Трампа - это во многом такое же проявление стереотипичного народного мышления. Просто стереотипы другие.
Один в поле
В значительной мере итоги выборов объясняются тем, что Владимир Путин сегодня - единственный действующий политик. Люди выбирают не из набора кандидатов, а голосуют за единственное лицо на политической сцене, которая специально создана таким образом, чтобы на ней не было лишних.
В списках наиболее влиятельных политиков России практически нет самостоятельных, независимых авторитетных фигур. Глава администрации, спикер парламента, премьер-министр - никто из них не имеет самостоятельного политического веса и легитимности в отсутствие президента.
"Дизайн системы таков, что и политические элиты, и политический режим являются сегодня заложниками Путина", - так описывает ситуацию политический аналитик Николай ПЕТРОВ.
Таким образом, выборы президента превращаются в плебисцит по вопросу о сохранении существующей системы. Соответственно, и риски выше, чем при выборе одного из нескольких кандидатов в рамках существующей системы.
Построение действующей политической системы в России началось не вчера
"Люди могут голосовать за Жириновского или Грудинина, чтобы показать фигу существующей власти, но если им сказать, что в результате их голосования Жириновский действительно может стать президентом, то желание голосовать за него отпадет", - объясняет Николай Петров.
Особенность молодой российской демократии в том, что она никогда не предусматривала повседневного участия граждан в демократических процессах. Раз в несколько лет граждане делегируют полномочия по изменению своей жизни отдельным своим представителям и забывают об этом до следующих выборов.
Главное тут - не ошибиться, выбрать правильного депутата (критерии правильности, разумеется, могут заметно отличаться), а дальше это уже его забота выполнять свои обещания, чинить прохудившийся водопровод или поднимать Россию с колен. Мол, через 4-5-6 лет мы с него спросим, и если нам не понравится - заменим.
По такому принципу проходят выборы на всех уровнях, от местных до президентских.
Легитимность вождя
Эти выборы для Кремля изначально были бесперспективными, полагает Николай Петров, в том смысле, что победа Путина никаких новых преимуществ ему не дает.
Дело в том, что легитимность Владимира Путина - это легитимность не президента, не главы государства, а вождя. Вождю же проценты на выборах не важны, его статус подтверждают Крым или жесткий конфликт с Великобританией. В этом смысле правы те, кто утверждает, что жесткая реакция Запада на отравление Сергея Скрипаля и его дочери накануне выборов сыграли в пользу президента.
Этим, кстати, объясняется и нежелание Кремля допускать на выборы Алексея Навального, даже при том, что его результат вряд ли был бы так высок, как ему хотелось бы думать. Вождь не может подвергаться критике от равного (пусть и всего на пару месяцев), а главное - законного претендента на роль вождя.
Надо отметить, что Навальный - не единственный и, возможно, не самый содержательный критик Путина. Но он - новое и сравнительно хорошо узнаваемое лицо на политической арене, представитель поколения YouTube, апеллирующий к нему же. А у этого поколения короткая память, поэтому его эскапады на "Русских маршах" сегодня уже мало кто вспомнит.
Для вождя выборы - дань традиции, соглашается Владимир Пастухов. Подтверждать свой статус вождю, в общем, ни к чему, и выборы - это как прыжки через костер в ночь Ивана Купалы, когда уже никто точно не помнит, что это символизирует и для чего делается, но так надо. Электорат в основном участвует в ритуальном действе примерно по тем же причинам.
К сожалению, время от времени это неспешное следование патриархальной традиции прерывается событиями 1989-го, 1917-го или 1601-го года, напоминает политолог. И предсказать заранее, когда именно произойдет взрыв, как правило, невозможно.
Партийная политика
Еще одна проблема - это российская политическая система. Политические партии в России не работают по лекалам западных демократий. Во многих случаев партия - это механизм поддержки ее лидера, что заставляет задуматься о том, не присущ ли вождизм российской политической системе в целом.
Поэтому, кстати, в России предвыборные кампании столь скоротечны: по большому счету, электорату нет особого дела до программ кандидатов, вчитаться в которые дают себе труд лишь специалисты и энтузиасты. Остальным, как правило, достаточно ярких предвыборных обещаний и обаяния лидеров.
Несколько выбиваются из этого типажа лишь сторонники Коммунистической партии - те голосуют за идею, но опять же, не в том виде, в котором она представлена в партийных программах, а в том, в котором они ее себе представляют еще по советским временам.
Неспособность российской оппозиции договориться - притча во языцех...
Собственно, сами партии в сложившейся системе не имеют заметной силы на верхних уровнях российской политики. В таких условиях неудивительно, что многие из них функционируют как шоу, нежели политическая сила. И этим же в некоторой степени объясняется и неспособность оппозиции договориться: каждый лидер партии стремится быть первым, пусть и на очень маленькой сцене.
В свои 72 года Геннадий Зюганов может быть лидером партии - потому что на этой должности от него ничего не требуется, замечает Николай Петров. Поэтому он будет находиться на политической сцене столько, сколько ему позволит здоровье. Уместным будет вспомнить, что и он, и Владимир Жириновский руководят своими партиями дольше, чем Владимир Путин руководит страной.
Впрочем, надо понимать, что эта система - не результат действий отдельных политиков, она специально создавалась именно с такими параметрами. В случае смены параметров - например, превращения России в парламентскую республику, - партии сразу же приобретут бóльший вес и черты настоящих политических объединений.
Пока же отношение к выборам напоминает советское голосование за представителя "нерушимого блока коммунистов и беспартийных" - как раз потому, что выборы не являются по-настоящему конкурентными и от их результатов в повседневной жизни граждан мало что зависит.
И по той же причине объединение оппозиции вокруг единого лидера (что, имея в виду вождистскую природу большинства российских партий, само по себе под вопросом) не меняет политический пейзаж в стране.
Собственно, в российской новейшей истории уже было время, когда Кремль не имел полного контроля над Думой - например, при Борисе Ельцине. Однако продолжалось это недолго и особых успехов оппозиции не принесло.
Еще одна проблема сложившейся политической системы заключается в том, что те, кто в России называются политиками, далеко не всегда действительно представляют интересы своих сторонников. И часто это не вина политиков.
"В России много неравнодушных людей. Но они неравнодушны локально", - объясняет Владимир Пастухов. Грубо говоря, их политические интересы и предпочтения не простираются дальше своего двора, в лучшем случае - города.
Ветер перемен
Реальной публичной политики в стране не наблюдается уже долгие годы, и ее отсутствие поражает политическую систему на всех уровнях.
Изменения сложившегося политического баланса вряд ли могут быть инициированы за его пределами. Скорее их вызовет раскол российских элит, признаки которого уже наблюдаются, полагает Николай Петров.
Причины этого раскола, будь то результаты политики действующего президента или "черные лебеди", в принципе не важны. Важно то, что в результате одна мощная элитная группа утратит монополию на власть, что приведет к возникновению конкурирующих групп и, как следствие, по-настоящему конкурирующих партий.
Пока элита противостоит условной оппозиции (часть которой тоже принадлежит к элите), ничего подобного, конечно, не произойдет, потому что это противостояние по форме, но не по содержанию. Сама система в этих условиях, в общем, всех устраивает. Не устраивает их собственное место в этой системе.
В случае раскола в элитах вместо одной "Единой России" будет две, однако и в этом случае политическая система останется герметической, замкнутой на себя и не допускающей проникновения в нее чужаков.
Бескровная смена власти в России - возможна ли она?
Однако даже такая система все же предусматривает возможность смены власти бескровным путем, чего в новейшей истории России еще не случалось.
Если действующий президент знает, что занимает этот пост не пожизненно и может быть сменен на следующих выборах, выстраивание системы под одного человека теряет смысл. Монопольная зависимость судов, полиции и исполнительной власти от системы несменяемого политического патриархата в таком случае будет работать против интересов элиты, даже если ее представители у руля государства время от времени меняются, полагает Николай Петров.
Конечно, со временем эта система потеряет герметичность, и доступ в нее могут получить внесистемные элементы. Правда, рассчитывать на то, что это произойдет завтра, не стоит.
Гораздо более важное значение имеет развитие низовых демократических институтов и процедур. Граждане должны учиться пользоваться демократическими инструментами.
"Эволюция в этом направлении происходит", - говорит Александр Кынев. Но даже на местных выборах во многом это вопрос, что представляется гражданам возможным, а что - нет.
Похоже, в Кремле это тоже понимают. Поэтому выборы на муниципальном и региональном уровне ликвидированы или низведены до уровня шоу, а опыт подобного голосования поздних 80-х - ранних 90-х годов утрачен.
Без восстановления этих первичных демократических институтов и без понимания гражданами их значения элитные перестановки и безальтернативные выборы - вот судьба российской политики на ближайшие годы.
Или, как альтернатива, борьба за власть в духе средневековой Византии. "Раскол элит под прессом внешнего давления принимает формы каннибализма, и никакие другие, - констатирует Владимир Пастухов. - Война является непременным условием осязаемого проявления этого раскола".
Прогноз, согласитесь, неутешительный...
Русская служба BBC, 20.03.2018
http://www.bbc.com/russian/features-43477852
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Даже если все сообщения о подтасовках и манипуляциях на выборах (а их, несомненно, будет немало) окажутся правдой, можно не сомневаться: эти выборы Владимир Путин выиграл.
Даже если предположить участие Алексея Навального в выборах президента, их результат отличался бы от существующего в деталях, но не в главном: значительная часть россиян не видит альтернативы действующему президенту. Возникает вопрос: почему?
Загадочная душа электората
Сами выборы оставили ощущение какой-то неизбежности: неизбежная победа Путина, неизбежный провал оппозиции. Даже более чем скромная реакция западных лидеров, не торопившихся поздравить победителя, тоже выглядела запрограммированной.
Существует расхожая теория, что россияне в глубине души считают верховную власть сакральной, едва ли не мистической, и потому голосуют за нее в любых обстоятельствах. В этом ли дело?
"Русская душа проголосовала так не потому, что она загадочная, а потому, что услышала от Путина именно то, что она хотела услышать", - считает политолог Владимир ПАСТУХОВ.
Владимир Путин предложил россиянам программу, которая сегодня отвечает запросам большинства, угадав его скрытые пружины: "версальский синдром", страх перемен и антикапитализм. Антикапитализм этот проявляется в неприятии рыночной, частнособственнической, экономически ориентированной жизни - собственно, именно отсюда растут "духовные скрепы". "Со своей "серой ренационализацией" и построением государственной экономики Путин угадал эту ноту", - считает Владимир Пастухов.
О сакрализации власти говорить не стоит, соглашается политолог Александр КЫНЕВ. "Российское общество очень конформистское, созерцательное, - говорит он. - Молчаливое большинство смотрит на власть как на сериал".
В этом смысле апелляция к загадочности русской душе, пожалуй, лишена оснований. Но стереотипы, сложившиеся в российском мировоззрении, в определенном смысле повлияли на исход голосования.
Кстати, это не уникальная российская черта: "брексит" или избрание внесистемного Трампа - это во многом такое же проявление стереотипичного народного мышления. Просто стереотипы другие.
Один в поле
В значительной мере итоги выборов объясняются тем, что Владимир Путин сегодня - единственный действующий политик. Люди выбирают не из набора кандидатов, а голосуют за единственное лицо на политической сцене, которая специально создана таким образом, чтобы на ней не было лишних.
В списках наиболее влиятельных политиков России практически нет самостоятельных, независимых авторитетных фигур. Глава администрации, спикер парламента, премьер-министр - никто из них не имеет самостоятельного политического веса и легитимности в отсутствие президента.
"Дизайн системы таков, что и политические элиты, и политический режим являются сегодня заложниками Путина", - так описывает ситуацию политический аналитик Николай ПЕТРОВ.
Таким образом, выборы президента превращаются в плебисцит по вопросу о сохранении существующей системы. Соответственно, и риски выше, чем при выборе одного из нескольких кандидатов в рамках существующей системы.
Построение действующей политической системы в России началось не вчера
"Люди могут голосовать за Жириновского или Грудинина, чтобы показать фигу существующей власти, но если им сказать, что в результате их голосования Жириновский действительно может стать президентом, то желание голосовать за него отпадет", - объясняет Николай Петров.
Особенность молодой российской демократии в том, что она никогда не предусматривала повседневного участия граждан в демократических процессах. Раз в несколько лет граждане делегируют полномочия по изменению своей жизни отдельным своим представителям и забывают об этом до следующих выборов.
Главное тут - не ошибиться, выбрать правильного депутата (критерии правильности, разумеется, могут заметно отличаться), а дальше это уже его забота выполнять свои обещания, чинить прохудившийся водопровод или поднимать Россию с колен. Мол, через 4-5-6 лет мы с него спросим, и если нам не понравится - заменим.
По такому принципу проходят выборы на всех уровнях, от местных до президентских.
Легитимность вождя
Эти выборы для Кремля изначально были бесперспективными, полагает Николай Петров, в том смысле, что победа Путина никаких новых преимуществ ему не дает.
Дело в том, что легитимность Владимира Путина - это легитимность не президента, не главы государства, а вождя. Вождю же проценты на выборах не важны, его статус подтверждают Крым или жесткий конфликт с Великобританией. В этом смысле правы те, кто утверждает, что жесткая реакция Запада на отравление Сергея Скрипаля и его дочери накануне выборов сыграли в пользу президента.
Этим, кстати, объясняется и нежелание Кремля допускать на выборы Алексея Навального, даже при том, что его результат вряд ли был бы так высок, как ему хотелось бы думать. Вождь не может подвергаться критике от равного (пусть и всего на пару месяцев), а главное - законного претендента на роль вождя.
Надо отметить, что Навальный - не единственный и, возможно, не самый содержательный критик Путина. Но он - новое и сравнительно хорошо узнаваемое лицо на политической арене, представитель поколения YouTube, апеллирующий к нему же. А у этого поколения короткая память, поэтому его эскапады на "Русских маршах" сегодня уже мало кто вспомнит.
Для вождя выборы - дань традиции, соглашается Владимир Пастухов. Подтверждать свой статус вождю, в общем, ни к чему, и выборы - это как прыжки через костер в ночь Ивана Купалы, когда уже никто точно не помнит, что это символизирует и для чего делается, но так надо. Электорат в основном участвует в ритуальном действе примерно по тем же причинам.
К сожалению, время от времени это неспешное следование патриархальной традиции прерывается событиями 1989-го, 1917-го или 1601-го года, напоминает политолог. И предсказать заранее, когда именно произойдет взрыв, как правило, невозможно.
Партийная политика
Еще одна проблема - это российская политическая система. Политические партии в России не работают по лекалам западных демократий. Во многих случаев партия - это механизм поддержки ее лидера, что заставляет задуматься о том, не присущ ли вождизм российской политической системе в целом.
Поэтому, кстати, в России предвыборные кампании столь скоротечны: по большому счету, электорату нет особого дела до программ кандидатов, вчитаться в которые дают себе труд лишь специалисты и энтузиасты. Остальным, как правило, достаточно ярких предвыборных обещаний и обаяния лидеров.
Несколько выбиваются из этого типажа лишь сторонники Коммунистической партии - те голосуют за идею, но опять же, не в том виде, в котором она представлена в партийных программах, а в том, в котором они ее себе представляют еще по советским временам.
Неспособность российской оппозиции договориться - притча во языцех...
Собственно, сами партии в сложившейся системе не имеют заметной силы на верхних уровнях российской политики. В таких условиях неудивительно, что многие из них функционируют как шоу, нежели политическая сила. И этим же в некоторой степени объясняется и неспособность оппозиции договориться: каждый лидер партии стремится быть первым, пусть и на очень маленькой сцене.
В свои 72 года Геннадий Зюганов может быть лидером партии - потому что на этой должности от него ничего не требуется, замечает Николай Петров. Поэтому он будет находиться на политической сцене столько, сколько ему позволит здоровье. Уместным будет вспомнить, что и он, и Владимир Жириновский руководят своими партиями дольше, чем Владимир Путин руководит страной.
Впрочем, надо понимать, что эта система - не результат действий отдельных политиков, она специально создавалась именно с такими параметрами. В случае смены параметров - например, превращения России в парламентскую республику, - партии сразу же приобретут бóльший вес и черты настоящих политических объединений.
Пока же отношение к выборам напоминает советское голосование за представителя "нерушимого блока коммунистов и беспартийных" - как раз потому, что выборы не являются по-настоящему конкурентными и от их результатов в повседневной жизни граждан мало что зависит.
И по той же причине объединение оппозиции вокруг единого лидера (что, имея в виду вождистскую природу большинства российских партий, само по себе под вопросом) не меняет политический пейзаж в стране.
Собственно, в российской новейшей истории уже было время, когда Кремль не имел полного контроля над Думой - например, при Борисе Ельцине. Однако продолжалось это недолго и особых успехов оппозиции не принесло.
Еще одна проблема сложившейся политической системы заключается в том, что те, кто в России называются политиками, далеко не всегда действительно представляют интересы своих сторонников. И часто это не вина политиков.
"В России много неравнодушных людей. Но они неравнодушны локально", - объясняет Владимир Пастухов. Грубо говоря, их политические интересы и предпочтения не простираются дальше своего двора, в лучшем случае - города.
Ветер перемен
Реальной публичной политики в стране не наблюдается уже долгие годы, и ее отсутствие поражает политическую систему на всех уровнях.
Изменения сложившегося политического баланса вряд ли могут быть инициированы за его пределами. Скорее их вызовет раскол российских элит, признаки которого уже наблюдаются, полагает Николай Петров.
Причины этого раскола, будь то результаты политики действующего президента или "черные лебеди", в принципе не важны. Важно то, что в результате одна мощная элитная группа утратит монополию на власть, что приведет к возникновению конкурирующих групп и, как следствие, по-настоящему конкурирующих партий.
Пока элита противостоит условной оппозиции (часть которой тоже принадлежит к элите), ничего подобного, конечно, не произойдет, потому что это противостояние по форме, но не по содержанию. Сама система в этих условиях, в общем, всех устраивает. Не устраивает их собственное место в этой системе.
В случае раскола в элитах вместо одной "Единой России" будет две, однако и в этом случае политическая система останется герметической, замкнутой на себя и не допускающей проникновения в нее чужаков.
Бескровная смена власти в России - возможна ли она?
Однако даже такая система все же предусматривает возможность смены власти бескровным путем, чего в новейшей истории России еще не случалось.
Если действующий президент знает, что занимает этот пост не пожизненно и может быть сменен на следующих выборах, выстраивание системы под одного человека теряет смысл. Монопольная зависимость судов, полиции и исполнительной власти от системы несменяемого политического патриархата в таком случае будет работать против интересов элиты, даже если ее представители у руля государства время от времени меняются, полагает Николай Петров.
Конечно, со временем эта система потеряет герметичность, и доступ в нее могут получить внесистемные элементы. Правда, рассчитывать на то, что это произойдет завтра, не стоит.
Гораздо более важное значение имеет развитие низовых демократических институтов и процедур. Граждане должны учиться пользоваться демократическими инструментами.
"Эволюция в этом направлении происходит", - говорит Александр Кынев. Но даже на местных выборах во многом это вопрос, что представляется гражданам возможным, а что - нет.
Похоже, в Кремле это тоже понимают. Поэтому выборы на муниципальном и региональном уровне ликвидированы или низведены до уровня шоу, а опыт подобного голосования поздних 80-х - ранних 90-х годов утрачен.
Без восстановления этих первичных демократических институтов и без понимания гражданами их значения элитные перестановки и безальтернативные выборы - вот судьба российской политики на ближайшие годы.
Или, как альтернатива, борьба за власть в духе средневековой Византии. "Раскол элит под прессом внешнего давления принимает формы каннибализма, и никакие другие, - констатирует Владимир Пастухов. - Война является непременным условием осязаемого проявления этого раскола".
Прогноз, согласитесь, неутешительный...
Русская служба BBC, 20.03.2018
http://www.bbc.com/russian/features-43477852
Примечание: все выделения в тексте - мои.