!!!!!!!! Врач Елена МИСЮРИНА: Врач всем должен, но сам он никак не защищен (+ комменты врачей)
(ОТСЕБЯТИНКА: в зал суда 5 февраля её привели в сопровождении 5 конвоиров и полицейской собаки)
Елена МИСЮРИНА: Врач всем должен, но сам он никак не защищен
Дело врача-гематолога Елены Мисюриной, осужденной на 2 года тюрьмы за смерть пациента, получило широкий общественный резонанс - в ее поддержку выступило все российское медицинское сообщество. Следственный комитет продолжает настаивать на ее вине, но прокуратура потребовала отменить приговор и выпустить ее на свободу.
Журналист телеканала «Дождь» и член ОНК по Москве Когершын Сагиева посетила врача в СИЗО и записала ее размышления о приговоре и правах медицинских работников в России.
Это был полный шок, мы шли за оправдательным приговором. Я была с прической, нарядная, никаких вещей с собой, а потом я слышу - два года реального срока, и на меня надевают наручники. Мне понравилась формулировка: «особо опасна». Конвоиры говорят, дожили, уже и врачей сажают. Я знаю, что абсолютно все восприняли случившееся со словами «этого не может быть», и я не ожидала такой поддержки. Не ожидала, что в СИЗО ко мне по-человечески отнесутся. Думала, будут ужасы.
То, что случилось, за гранью понимания. Когда прокурор на суде говорил, что академик (РАН, гематолог Андрей) Воробьев, который выступал в мою защиту, в слабом уме, когда проигнорировали главного гематолога Минобороны (Олега) Рукавицына, когда говорили, что все эксперты с мировым именем, которые были на моей стороне, пришли меня выгородить - мне казалось, это абсурд.
Скажите, как судья может ссылаться на патологоанатомическую экспертизу клиники МЕДСИ, если у больницы пять лет не было лицензии на эту деятельность, а у врача, что проводил вскрытие, не было даже трудового договора? Как мог тот патологоанатом дать заключение на первый день пребывания пациента в клинике - он что, уже тогда его вскрыл? Но показания этого врача легли в основу двух обвинений.
Смотрите, человек с ранением не смог бы полтора дня ходить, водить машину. Если бы было ранение, то из артерии кровь за 20 минут бы вытекла, он бы у меня с кушетки не встал. Выходит, через четверо суток пациента оперируют, он умирает, патологоанатом показывает на меня. А следователь говорит - вы извините, так велено. Я еще пожалеть его должна?
Что происходило дальше, когда истек срок давности (расследования) по 109-й статье (УК, Причинение смерти по неосторожности)? Ее переквалифицировали на 238-ю (Выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности). Следователь прямо глядя в глаза мне говорил «Вас осудят, что бы вы ни делали». Три года условно просил прокурор, и еще на три года отстранение от практики, но судья сказала - реальный срок. При этом мотив - умышленное деяние - так и не был доказан.
Мы искали правду в Следственном комитете Москвы, в прокуратуре Москвы, никто не встал на защиту. Машина работает. Мне интересно, как эти люди спят по ночам. Ведь у них есть дети.
Врачей уже загнали окончательно, врач всем должен, но он сам никак не защищен. Ведь любая манипуляция влияет на состояние пациента, это всегда риск - тогда вообще лучше ничего не делать, не оперировать. Мы должны улыбаться, заполнять тонну бумаг, а прав никаких нет, даже права на защиту.
Я серьезно думаю, буду ли заниматься медициной в дальнейшем. Все четыре года, что тянулись суды, я работала. Мы построили в Москве гематологическое отделение, там рождаются здоровые дети, даже если у матери обнаруживаются гинекологические заболевания, мы организовали донорство. И такой приговор - катастрофа, а ты хоть головой бейся. "Как мы решим, так и будет".
Родственников не осуждаю, они потеряли близкого человека. Но кроме того, что меня посадили, ещё и предъявлен иск на 15 миллионов рублей.
То, что произошло - за гранью понимания. И я знаю, что это не первый случай: многие врачи были в такой ситуации. Врач Цыбульская из Петербурга - ведь понятно было, что с таким зажимом внутри пациент жить не может (Хирурга Ирину Цыбульскую обвиняют в том, что она забыла инструмент в животе пациента, мужчина умер. Защита отрицает это. - прим.)
Я очень надеюсь, что дело пересмотрят. Ведь у всех этих людей, которые меня посадили, есть руководство, и теперь оно в курсе. Но сколько ждать аппеляцию, сколько я еще проведу в тюрьме, не знаю. Мне не легко здесь просто сидеть, я человек деятельный, но сдаваться, падать духом не собираюсь.
И я думаю, что в будущем должна появиться организация, которая будет нас - врачей - защищать.
Православие и мир, 01.02.2018
http://www.pravmir.ru/elena-misyurina-vrach-vsem-dolzhen-no-sam-on-nikak-ne-zashhishhen/
Примечание: выделение красным болдом - моё.
Дело врачей: что происходит и чего ждать?
Благодаря общественному резонансу вокруг «дела Мисюриной» стало понятно, что оно - одно из тысяч. За последние 5 лет дел, связанных с врачебными ошибками, стало почти в 3 раза больше. В итоге, считают врачи, вести сложных пациентов согласится только врач с достойной зарплатой.
В последние годы дел, связанных с врачебными ошибками, стало больше, следует из заявления Следственного комитета, опубликованного на сайте. За 5 лет число таких обращений выросло почти в 3 раза - с 2100 в 2012 году до 6500 в 2017-м. Всего в прошлом году было возбуждено 1791 уголовное дело, из них направлено в суд - 175. «Ни одно из подобных уголовных дел ранее не вызывало такого резонанса, как дело в отношении врача частной клиники Мисюриной. Ни в профессиональном сообществе, ни среди граждан, ни среди надзорных органов», - отметили в СКР.
По данным РБК, в 2015 году СКР выделил ятрогенные преступления (связанные с ухудшением состояния пациента после лечения) в отдельную категорию особо контролируемых. Следователи на местах должны были сообщить о «работе по повышению эффективности расследования» дел этой категории и разобрать собственные ошибки - оправдательные приговоры, прекращенные дела и прочее.
Такой рост дел, связанных с врачебными ошибками, вызвал критику у Генпрокуратуры. В 2016 году заместитель генпрокурора Владимир Малиновский отправил в Следственный комитет письмо с критикой многочисленных дел о врачебных ошибках (информацию о нем опубликовал РБК). В письме сообщается, что Генпрокуратура провела анализ и пришла к выводу «о распространенности случаев пренебрежения в ходе расследования врачебных ошибок требованиями закона, допускающего возбуждение уголовного дела только при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления».
Также сообщалось, что в постановлениях о возбуждении уголовного дела нет сведений о причинно-следственной связи между действиями врачей и дальнейшим состоянием пациента. Так, приводят пример в Генпрокуратуре, в Башкирии в один день было возбуждено три уголовных дела о смерти троих детей в больницах в 2009-2012 гг. Все 3 случая не имели друг к другу никакого отношения, медикам предъявили обвинения по статье 109 УК (причинение смерти по неосторожности), однако при проверке прокуратуры не нашли прямых указаний на вину врачей.
Лучше просиживать стул у компьютера, чем лежать на нарах
Такое внимание Следственного комитета к «делам врачей» связано с заявлением главы ведомства Александра Бастрыкина о необходимости более жестко контролировать «преступления, связанные с врачебными ошибками», считает врач-нейрохирург Алексей КАЩЕЕВ.
«Понятен и результат этого дела: врачи, и без того демотивированные зарплатой, проверками и вопиющим несовершенством системы, просто перестанут брать на себя ответственность за любые мало-мальски рискованные клинические ситуации и займутся “спихотерапией”. И их можно понять: никому не хочется сидеть в тюрьме. Теперь любой хирург, который хочет пойти на опасную операцию для блага пациента, три раза вспомнит этот случай и лучше отправит больного куда подальше под благовидным предлогом», - считает он.
Врач-пульмонолог Василий ШТАБНИЦКИЙ пишет, что «дело Мисюриной» - это «всего лишь один из многих примеров того ужаса, что сейчас происходит, и того, что нас ждет».
«Может быть, достаточно того, что вы все будете знать о том, что невинно обвинена профессиональный врач, а значит, все другие врачи уже не пойдут на риск, и кто-то завтра опять откажет в выписке морфина, в заборе органов на трансплантацию, в выписке пациента домой на ИВЛ - потому что всем страшно. И никто в тюрьму не хочет. Лучше уйти к чертям в офис и просиживать стул у компьютера, по-любому лучше, чем лежать на нарах», - пишет он.
Илья ФОМИНЦЕВ: Высокий риск - высокая зарплата
Директор Фонда профилактики рака Илья Фоминцев считает, что последствием дела станет рост заработка врачей. В пример он приводит США, где высокий риск судебного преследования врача компенсируется большой зарплатой.
«Высокие риски - высокая цена медицины, низкие риски - низкая цена», - пишет Илья Фоминцев.
«В России до сих пор были не просто низкие, а очень низкие риски у врачей по сравнению с теми же США. Ну и доходы врачей соответственно тоже. Я вообще думаю, эта зависимость если не линейная, то близкая к ней.
Итак, мы видим сейчас эскалацию судебной практики в отношении врачей? Ну ждите теперь эскалацию цены услуг… Это же рынок, так и должно быть».
В итоге, считает он, лучшие врачи будут уходить в частные клиники, госклиники «постепенно превратятся в богадельни или “тренировочные парикмахерские”».
В этой ситуации, считает он, врачам необходимо:
«1. Учиться доказательной медицине, ибо только так можно обосновать свои действия.
2. Учиться технологиям общения с пациентами, ибо только так можно защитить себя на досудебном этапе. И это самое эффективное, а вовсе не адвокаты.
3. Самоопределиться в этой системе - не считать себя полубогом или хотя бы четверть-богом, а пациента - рабом, стало быть, своим - божьим. Если и есть какой-то бог в этой системе, то скорее это пациент, чем врач».
Политолог Глеб КУЗНЕЦОВ: Врачи больше не удобная мишень
До «дела Мисюриной» сообщество медиков действительно было удобной мишенью, и только сейчас стал ясен его потенциал, считает политолог Глеб Кузнецов.
В первую очередь врачи должны добиться исключения «преступлений врачей» из числа отдельных «особых» категорий внутренней отчетности на уровне с терроризмом - пока не создана и обнародована публичная и понятная для всех участников процесса система, по которой то или иное происшествие в медицинской сфере квалифицируется как «подозрительное».
И во вторую, врачи должны защищать не только свои интересы, но и стремиться к самоочищению. «Потому что правда, то правда - не существует ни одного механизма, по которому средний пациент мог бы найти правду внутри системы здравоохранения. В то время как в других странах именно разнообразные парапрофсоюзные организации - “ассоциации”, “ордена”, “гильдии” и так далее - берут на себя в том числе и эту функцию - оценки качества медицинских услуг и этики их оказания. И пока этого не будет у нас, ситуация радикально не поменяется».
Православие и мир, 02.02.2018
http://www.pravmir.ru/posle-dela-misyurinoy/
РАНЕЕ НА ЭТУ ТЕМУ:
!!!!!!!!!!!!! "Охота на ведьм": Абсурдное дело врача-гематолога Елены МИСЮРИНОЙ
https://loxovo.livejournal.com/8110321.html
!!!!!!!!!!!!! "Охота на ведьм": Врачи встали на защиту гематолога Елены МИСЮРИНОЙ
https://loxovo.livejournal.com/8113560.html
!!!!!!!!!!!!! "Охота на ведьм": Дело врача-гематолога Елены МИСЮРИНОЙ
https://loxovo.livejournal.com/8119813.html
Врач Ольга МОВЧАН - к вопросу об ответственности врача
https://loxovo.livejournal.com/8121057.html
*
Право на ошибку. Врач должен сидеть в тюрьме?
Дело гематолога Елены Мисюриной, осужденной за предполагаемую врачебную ошибку, стало знаковым. Корпорация врачей встала на ее защиту, и дело, возможно, будет пересмотрено. Но вопросы остаются: кто должен судить врача, прокуратура или коллеги? И где врачебная этика переходит в уголовные нормы?
Обсуждают: Антон РОДИОНОВ, терапевт, кардиолог, доцент кафедры факультетской терапии Московского университета имени Сеченова, и Полина ГАБАЙ, специалист по медицинскому праву, генеральный директор компании «Факультет медицинского права».
Ведет программу Сергей Медведев.
Радио Свобода. Опубликовано: 7 февраля 2018 г.
https://www.youtube.com/watch?v=jDv0XNWIwPM
Программа "Агора": Есть ли у врача право на ошибку?
Телеканал "Культура". Эфир от 03.02.2018
https://www.youtube.com/watch?v=YBmy07v6JuI
Елена МИСЮРИНА: Врач всем должен, но сам он никак не защищен
Дело врача-гематолога Елены Мисюриной, осужденной на 2 года тюрьмы за смерть пациента, получило широкий общественный резонанс - в ее поддержку выступило все российское медицинское сообщество. Следственный комитет продолжает настаивать на ее вине, но прокуратура потребовала отменить приговор и выпустить ее на свободу.
Журналист телеканала «Дождь» и член ОНК по Москве Когершын Сагиева посетила врача в СИЗО и записала ее размышления о приговоре и правах медицинских работников в России.
Это был полный шок, мы шли за оправдательным приговором. Я была с прической, нарядная, никаких вещей с собой, а потом я слышу - два года реального срока, и на меня надевают наручники. Мне понравилась формулировка: «особо опасна». Конвоиры говорят, дожили, уже и врачей сажают. Я знаю, что абсолютно все восприняли случившееся со словами «этого не может быть», и я не ожидала такой поддержки. Не ожидала, что в СИЗО ко мне по-человечески отнесутся. Думала, будут ужасы.
То, что случилось, за гранью понимания. Когда прокурор на суде говорил, что академик (РАН, гематолог Андрей) Воробьев, который выступал в мою защиту, в слабом уме, когда проигнорировали главного гематолога Минобороны (Олега) Рукавицына, когда говорили, что все эксперты с мировым именем, которые были на моей стороне, пришли меня выгородить - мне казалось, это абсурд.
Скажите, как судья может ссылаться на патологоанатомическую экспертизу клиники МЕДСИ, если у больницы пять лет не было лицензии на эту деятельность, а у врача, что проводил вскрытие, не было даже трудового договора? Как мог тот патологоанатом дать заключение на первый день пребывания пациента в клинике - он что, уже тогда его вскрыл? Но показания этого врача легли в основу двух обвинений.
Смотрите, человек с ранением не смог бы полтора дня ходить, водить машину. Если бы было ранение, то из артерии кровь за 20 минут бы вытекла, он бы у меня с кушетки не встал. Выходит, через четверо суток пациента оперируют, он умирает, патологоанатом показывает на меня. А следователь говорит - вы извините, так велено. Я еще пожалеть его должна?
Что происходило дальше, когда истек срок давности (расследования) по 109-й статье (УК, Причинение смерти по неосторожности)? Ее переквалифицировали на 238-ю (Выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности). Следователь прямо глядя в глаза мне говорил «Вас осудят, что бы вы ни делали». Три года условно просил прокурор, и еще на три года отстранение от практики, но судья сказала - реальный срок. При этом мотив - умышленное деяние - так и не был доказан.
Мы искали правду в Следственном комитете Москвы, в прокуратуре Москвы, никто не встал на защиту. Машина работает. Мне интересно, как эти люди спят по ночам. Ведь у них есть дети.
Врачей уже загнали окончательно, врач всем должен, но он сам никак не защищен. Ведь любая манипуляция влияет на состояние пациента, это всегда риск - тогда вообще лучше ничего не делать, не оперировать. Мы должны улыбаться, заполнять тонну бумаг, а прав никаких нет, даже права на защиту.
Я серьезно думаю, буду ли заниматься медициной в дальнейшем. Все четыре года, что тянулись суды, я работала. Мы построили в Москве гематологическое отделение, там рождаются здоровые дети, даже если у матери обнаруживаются гинекологические заболевания, мы организовали донорство. И такой приговор - катастрофа, а ты хоть головой бейся. "Как мы решим, так и будет".
Родственников не осуждаю, они потеряли близкого человека. Но кроме того, что меня посадили, ещё и предъявлен иск на 15 миллионов рублей.
То, что произошло - за гранью понимания. И я знаю, что это не первый случай: многие врачи были в такой ситуации. Врач Цыбульская из Петербурга - ведь понятно было, что с таким зажимом внутри пациент жить не может (Хирурга Ирину Цыбульскую обвиняют в том, что она забыла инструмент в животе пациента, мужчина умер. Защита отрицает это. - прим.)
Я очень надеюсь, что дело пересмотрят. Ведь у всех этих людей, которые меня посадили, есть руководство, и теперь оно в курсе. Но сколько ждать аппеляцию, сколько я еще проведу в тюрьме, не знаю. Мне не легко здесь просто сидеть, я человек деятельный, но сдаваться, падать духом не собираюсь.
И я думаю, что в будущем должна появиться организация, которая будет нас - врачей - защищать.
Православие и мир, 01.02.2018
http://www.pravmir.ru/elena-misyurina-vrach-vsem-dolzhen-no-sam-on-nikak-ne-zashhishhen/
Примечание: выделение красным болдом - моё.
Дело врачей: что происходит и чего ждать?
Благодаря общественному резонансу вокруг «дела Мисюриной» стало понятно, что оно - одно из тысяч. За последние 5 лет дел, связанных с врачебными ошибками, стало почти в 3 раза больше. В итоге, считают врачи, вести сложных пациентов согласится только врач с достойной зарплатой.
В последние годы дел, связанных с врачебными ошибками, стало больше, следует из заявления Следственного комитета, опубликованного на сайте. За 5 лет число таких обращений выросло почти в 3 раза - с 2100 в 2012 году до 6500 в 2017-м. Всего в прошлом году было возбуждено 1791 уголовное дело, из них направлено в суд - 175. «Ни одно из подобных уголовных дел ранее не вызывало такого резонанса, как дело в отношении врача частной клиники Мисюриной. Ни в профессиональном сообществе, ни среди граждан, ни среди надзорных органов», - отметили в СКР.
По данным РБК, в 2015 году СКР выделил ятрогенные преступления (связанные с ухудшением состояния пациента после лечения) в отдельную категорию особо контролируемых. Следователи на местах должны были сообщить о «работе по повышению эффективности расследования» дел этой категории и разобрать собственные ошибки - оправдательные приговоры, прекращенные дела и прочее.
Такой рост дел, связанных с врачебными ошибками, вызвал критику у Генпрокуратуры. В 2016 году заместитель генпрокурора Владимир Малиновский отправил в Следственный комитет письмо с критикой многочисленных дел о врачебных ошибках (информацию о нем опубликовал РБК). В письме сообщается, что Генпрокуратура провела анализ и пришла к выводу «о распространенности случаев пренебрежения в ходе расследования врачебных ошибок требованиями закона, допускающего возбуждение уголовного дела только при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления».
Также сообщалось, что в постановлениях о возбуждении уголовного дела нет сведений о причинно-следственной связи между действиями врачей и дальнейшим состоянием пациента. Так, приводят пример в Генпрокуратуре, в Башкирии в один день было возбуждено три уголовных дела о смерти троих детей в больницах в 2009-2012 гг. Все 3 случая не имели друг к другу никакого отношения, медикам предъявили обвинения по статье 109 УК (причинение смерти по неосторожности), однако при проверке прокуратуры не нашли прямых указаний на вину врачей.
Лучше просиживать стул у компьютера, чем лежать на нарах
Такое внимание Следственного комитета к «делам врачей» связано с заявлением главы ведомства Александра Бастрыкина о необходимости более жестко контролировать «преступления, связанные с врачебными ошибками», считает врач-нейрохирург Алексей КАЩЕЕВ.
«Понятен и результат этого дела: врачи, и без того демотивированные зарплатой, проверками и вопиющим несовершенством системы, просто перестанут брать на себя ответственность за любые мало-мальски рискованные клинические ситуации и займутся “спихотерапией”. И их можно понять: никому не хочется сидеть в тюрьме. Теперь любой хирург, который хочет пойти на опасную операцию для блага пациента, три раза вспомнит этот случай и лучше отправит больного куда подальше под благовидным предлогом», - считает он.
Врач-пульмонолог Василий ШТАБНИЦКИЙ пишет, что «дело Мисюриной» - это «всего лишь один из многих примеров того ужаса, что сейчас происходит, и того, что нас ждет».
«Может быть, достаточно того, что вы все будете знать о том, что невинно обвинена профессиональный врач, а значит, все другие врачи уже не пойдут на риск, и кто-то завтра опять откажет в выписке морфина, в заборе органов на трансплантацию, в выписке пациента домой на ИВЛ - потому что всем страшно. И никто в тюрьму не хочет. Лучше уйти к чертям в офис и просиживать стул у компьютера, по-любому лучше, чем лежать на нарах», - пишет он.
Илья ФОМИНЦЕВ: Высокий риск - высокая зарплата
Директор Фонда профилактики рака Илья Фоминцев считает, что последствием дела станет рост заработка врачей. В пример он приводит США, где высокий риск судебного преследования врача компенсируется большой зарплатой.
«Высокие риски - высокая цена медицины, низкие риски - низкая цена», - пишет Илья Фоминцев.
«В России до сих пор были не просто низкие, а очень низкие риски у врачей по сравнению с теми же США. Ну и доходы врачей соответственно тоже. Я вообще думаю, эта зависимость если не линейная, то близкая к ней.
Итак, мы видим сейчас эскалацию судебной практики в отношении врачей? Ну ждите теперь эскалацию цены услуг… Это же рынок, так и должно быть».
В итоге, считает он, лучшие врачи будут уходить в частные клиники, госклиники «постепенно превратятся в богадельни или “тренировочные парикмахерские”».
В этой ситуации, считает он, врачам необходимо:
«1. Учиться доказательной медицине, ибо только так можно обосновать свои действия.
2. Учиться технологиям общения с пациентами, ибо только так можно защитить себя на досудебном этапе. И это самое эффективное, а вовсе не адвокаты.
3. Самоопределиться в этой системе - не считать себя полубогом или хотя бы четверть-богом, а пациента - рабом, стало быть, своим - божьим. Если и есть какой-то бог в этой системе, то скорее это пациент, чем врач».
Политолог Глеб КУЗНЕЦОВ: Врачи больше не удобная мишень
До «дела Мисюриной» сообщество медиков действительно было удобной мишенью, и только сейчас стал ясен его потенциал, считает политолог Глеб Кузнецов.
В первую очередь врачи должны добиться исключения «преступлений врачей» из числа отдельных «особых» категорий внутренней отчетности на уровне с терроризмом - пока не создана и обнародована публичная и понятная для всех участников процесса система, по которой то или иное происшествие в медицинской сфере квалифицируется как «подозрительное».
И во вторую, врачи должны защищать не только свои интересы, но и стремиться к самоочищению. «Потому что правда, то правда - не существует ни одного механизма, по которому средний пациент мог бы найти правду внутри системы здравоохранения. В то время как в других странах именно разнообразные парапрофсоюзные организации - “ассоциации”, “ордена”, “гильдии” и так далее - берут на себя в том числе и эту функцию - оценки качества медицинских услуг и этики их оказания. И пока этого не будет у нас, ситуация радикально не поменяется».
Православие и мир, 02.02.2018
http://www.pravmir.ru/posle-dela-misyurinoy/
РАНЕЕ НА ЭТУ ТЕМУ:
!!!!!!!!!!!!! "Охота на ведьм": Абсурдное дело врача-гематолога Елены МИСЮРИНОЙ
https://loxovo.livejournal.com/8110321.html
!!!!!!!!!!!!! "Охота на ведьм": Врачи встали на защиту гематолога Елены МИСЮРИНОЙ
https://loxovo.livejournal.com/8113560.html
!!!!!!!!!!!!! "Охота на ведьм": Дело врача-гематолога Елены МИСЮРИНОЙ
https://loxovo.livejournal.com/8119813.html
Врач Ольга МОВЧАН - к вопросу об ответственности врача
https://loxovo.livejournal.com/8121057.html
*
Право на ошибку. Врач должен сидеть в тюрьме?
Дело гематолога Елены Мисюриной, осужденной за предполагаемую врачебную ошибку, стало знаковым. Корпорация врачей встала на ее защиту, и дело, возможно, будет пересмотрено. Но вопросы остаются: кто должен судить врача, прокуратура или коллеги? И где врачебная этика переходит в уголовные нормы?
Обсуждают: Антон РОДИОНОВ, терапевт, кардиолог, доцент кафедры факультетской терапии Московского университета имени Сеченова, и Полина ГАБАЙ, специалист по медицинскому праву, генеральный директор компании «Факультет медицинского права».
Ведет программу Сергей Медведев.
Радио Свобода. Опубликовано: 7 февраля 2018 г.
https://www.youtube.com/watch?v=jDv0XNWIwPM
Программа "Агора": Есть ли у врача право на ошибку?
Телеканал "Культура". Эфир от 03.02.2018
https://www.youtube.com/watch?v=YBmy07v6JuI