Владимир ПАСТУХОВ: Белых нет. Что должны понять российские элиты, чтобы не стать "лагерной пылью"?
У террора нет логики и от него нельзя защититься
Современному русскому человеку очень легко попасть в древнеримский Колизей. Достаточно просто включить любую новостную программу телевидения: люди в клетках стали любимым развлечением огромной виртуальной телетолпы. Но только в голливудских фильмах гладиатор имеет шанс умереть на арене как герой, вонзив кинжал в грудь ненавистного императора. В русском кино у него такого шанса нет, потому что он сначала год гниет в тюрьме, чтобы потом выползти на судебную арену буквально на коленях и сказать там свое никому не нужное последнее слово.
Сейчас в России финал одного громкого судебного процесса, как правило, дает старт другому. В этой бесконечной череде однотипных и трудноотличимых друг от друга судилищ жертвы и палачи сменяют друг друга. Вот и сегодня завершение процесса над губернатором Никитой Белых практически совпадает по времени с началом процесса над руководящими сотрудниками Следственного комитета Российской Федерации, обвиняемыми в получении взятки от криминального авторитета. Между всеми этими процессами есть невидимая, но сущностная связь.
Черный квадрат
Главной интригой в деле Никиты Белых является отсутствие в нем какой бы то ни было интриги. Это рутинный губернаторский процесс, даже не первый и тем более не последний в своем роде. Обвинение банально, приговор очевиден, подсудимый вызывает сострадание. Дело интересно не само по себе, а лишь как образчик бездушного правосудия, ломающего человеческие судьбы.
Русская жизнь - это пытка. Пытка не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Страх перед ничем не ограниченным физическим, а в некоторых случаях даже физиологическим насилием стал неотъемлемым атрибутом повседневной жизни. Государство не защищает от насилия, а провоцирует его повсеместное применение. Никто не находится в безопасности ни дома, ни на улице, ни на работе. Но есть еще и тюрьма - «черный квадрат» русской законности. Страх ареста, ужас перед тюремным произволом стремительно возвращается в подсознание российских элит. Именно тюрьма, а не суд является сегодня главным драйвером российской правовой системы. Это кнут для одних и пряник для других, хлеб и зрелище в одном флаконе.
Какой бы срок ни дали Никите Белых, его приговор был приведен в исполнение до суда, как и тысячи других аналогичных приговоров. Тюрьма стала пыточным конвейером, превращающим здоровых людей в инвалидов, а нездоровых - в трупы. Соскочить с этого конвейера может только тот, кому повезло вовремя во всем признаться (и то только в том случае, если на него нет более изощренных планов).
Один лишь вид Белых на этом процессе является нравственным приговором всей системе российского правосудия, вне всякой зависимости от наличия или отсутствия вины. Речь идет не об отклонении от нормы (произвол в тюрьмах случается везде, будь то Англия, Испания или США), а о самой фундаментальной норме. Пытка стала modus operandi, недекларируемым, но подразумеваемым инструментом воздействия на элиты. Ее практикуют, может быть, не в таких масштабах и не с таким сладострастием, как 80 лет назад, но ничуть не менее последовательно. Без пытки, как и без коррупции, система больше не может нормально функционировать.
Надо понимать, что такие «элитные» процессы, как над Никитой Белых (а еще раньше - над Алексеем Улюкаевым), - верхушка айсберга судебного произвола. Вопреки широко распространенному мнению, людей, отказывающихся признать свою вину, очень немного. Подавляющее большинство привлекаемых в России к уголовной ответственности предпочитают признать предъявленные им обвинения вне всякой зависимости от того, считают они себя виновными или нет. Спасая жизнь и здоровье, люди предпочитают покорно плыть по судебному конвейеру, чем быть раздавленными его шестеренками. Число дел, завершившихся с применением «особого порядка судебного разбирательства», растет из года в год. В 2016 году таких дел было 68,15%, в I квартале 2017-го (последняя опубликованная Верховным судом судебная статистика) их 69,17%.
Таким образом, более двух третей всех уголовных дел в России завершается без рассмотрения дела по существу. Для непосвященного в детали судопроизводства обывателя эта цифра ничего не говорит. В действительности это означает, что подавляющее большинство дел рассматривается судом не неделями, как дело Белых, а в считаные часы, без предъявления и рассмотрения доказательств, без дебатов и прений сторон, на основании одного лишь заявления подсудимого о том, что он понимает предъявленное ему обвинение, согласен с ним и просит применить к нему «упрощенку». В этих условиях оговор, самооговор и провокация стали «принцессами доказательств» воссозданного из праха «правосудия по Вышинскому». Это даже хуже, чем «тройки» сталинских времен - хотя бы потому, что нет уже и трех судей, все решает один судейский чиновник. На этом общем фоне кировский губернатор - белая ворона.
Серое колесо
На первый взгляд между завершившимся процессом над Никитой Белых и очередным начинающимся процессом над «бандой четырех» из Следственного комитета России мало общего. Но в действительности их связывает воедино общая логика судебного произвола. Парадокс системы состоит в том, что жертв и палачей судят одной мерой.
По странной иронии судьбы часть из тех следователей, которые оказались сегодня в московском СИЗО, имели прямое и непосредственное отношение к делу Сергея Магнитского. Они должны были разобраться в том, насколько соответствовали действительности заявления Магнитского о хищении денег из бюджета Российской Федерации. Особенного рвения в расследовании они не проявили, ни один из чиновников не понес наказания, а Магнитский, как известно, умер в тюрьме, где ему в течение нескольких месяцев не оказывали необходимой медицинской помощи. Теперь, когда ржавое колесо русской истории провернулось на несколько градусов, на неоказание медицинской помощи жалуются уже бывшие следователи.
Бывшие вершители человеческих судеб выглядят униженными и раздавленными. Никакого чувства злорадства не возникает. Никому не станет легче от того, что некогда всесильный генерал Максименко уравнен в бесправии с Белых и что их обоих тюрьма превратила в инвалидов. Ниспровержение ниспровергателей - это плохой знак. Он свидетельствует о том, что Россия второй раз за сто лет сваливается в колею государственного террора, из которой ей очень непросто будет выбраться.
Террор вырастает из произвола, но это нечто большее, чем произвол. Суть террора в том, что в общем и целом он направлен против всех, у него нет логики, и от него нельзя защититься. Выбор жертв в значительной степени носит случайный характер. Нет такой эффективной стратегии поведения, придерживаясь которой можно гарантировать свою неприкосновенность. Лояльность, следование устоявшимся правилам игры (понятиям), принадлежность к правящему клану, а в перспективе даже близость к вождю не гарантируют безопасности. От тюрьмы и сумы никто не застрахован. Все меньше людей в России могут уверенно сказать: со мной этого никогда не случится.
За последние несколько лет политическая система России и в особенности ее силовой блок претерпели кардинальные изменения. В далеком прошлом остались те времена, когда репрессивный аппарат государства находился под внешним управлением, действуя «на заказ» - либо политический, либо коммерческий. Сегодня эта система перестала быть управляемой даже за деньги. Маховик репрессий раскручивается по своей собственной внутренней логике, постоянно увеличивая обороты. Это война всех против всех, и никто не знает, чьи кости будут перемолоты в жерновах следующими.
На смену красному колесу пришло серое колесо. Нет ничего удивительного в том, что те, кто предполагал стать последними, становятся первыми в очереди на эшафот. Силовики, привыкшие считать себя с 2003 года «белой костью» номенклатуры, очень скоро поймут, что в этой системе «белых» нет.
Когда они поймут?
Одним из самых сильных эпизодов фильма Андрея Кончаловского «Одиссея», на мой взгляд, является сцена финального диалога между богом Посейдоном и царем Итаки. Когда окончательно потерявший надежду, лишившийся товарищей и погибающий в бушующем море Одиссей просит Посейдона убить его, бог отвечает ему: моя цель - не убить тебя; я хочу, чтобы ты понял, что человек без бога - ничто.
Вот уже более ста лет русские элиты блуждают по океану истории по воле русского бога, не в силах понять, что человек без закона - ничто.
Владимир ПАСТУХОВ - публицист, политолог и юрист. Доктор политических наук, доктор юридических наук. Профессор St.Antony College, Oxford. Консультант юридической компании FD Advisory LLP.
Область научных интересов: политическая философия, цивилизационные исследования, конституционный процесс, федерализм.
Автор книг "Три времени России", "Реставрация вместо реформации", "Украинская революция и русская контрреволюция".
Известный исследователь российской политики покинул Россию в 2008 г. и уехал в Лондон в связи с участием в качестве защитника в деле Hermitage / Магнитского.
Был научным директором Института права и публичной политики; руководителем программы Института корпоративного предпринимательства ГУ ВШЭ, советником председателя Конституционного Суда РФ; членом редколлегий журналов "Полис" и "Сравнительное конституционное обозрение".
Член Московской городской коллегии адвокатов и Международной коллегии адвокатов.
Уроженец Киева. Закончил юрфак Киевского университета.
https://uk.wikipedia.org/wiki/Пастухов_Володимир_Борисович
http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?level1=authors&userid=1068
Republic (бывший Slon), 01.02.2018
https://republic.ru/posts/89277
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Современному русскому человеку очень легко попасть в древнеримский Колизей. Достаточно просто включить любую новостную программу телевидения: люди в клетках стали любимым развлечением огромной виртуальной телетолпы. Но только в голливудских фильмах гладиатор имеет шанс умереть на арене как герой, вонзив кинжал в грудь ненавистного императора. В русском кино у него такого шанса нет, потому что он сначала год гниет в тюрьме, чтобы потом выползти на судебную арену буквально на коленях и сказать там свое никому не нужное последнее слово.
Сейчас в России финал одного громкого судебного процесса, как правило, дает старт другому. В этой бесконечной череде однотипных и трудноотличимых друг от друга судилищ жертвы и палачи сменяют друг друга. Вот и сегодня завершение процесса над губернатором Никитой Белых практически совпадает по времени с началом процесса над руководящими сотрудниками Следственного комитета Российской Федерации, обвиняемыми в получении взятки от криминального авторитета. Между всеми этими процессами есть невидимая, но сущностная связь.
Черный квадрат
Главной интригой в деле Никиты Белых является отсутствие в нем какой бы то ни было интриги. Это рутинный губернаторский процесс, даже не первый и тем более не последний в своем роде. Обвинение банально, приговор очевиден, подсудимый вызывает сострадание. Дело интересно не само по себе, а лишь как образчик бездушного правосудия, ломающего человеческие судьбы.
Русская жизнь - это пытка. Пытка не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Страх перед ничем не ограниченным физическим, а в некоторых случаях даже физиологическим насилием стал неотъемлемым атрибутом повседневной жизни. Государство не защищает от насилия, а провоцирует его повсеместное применение. Никто не находится в безопасности ни дома, ни на улице, ни на работе. Но есть еще и тюрьма - «черный квадрат» русской законности. Страх ареста, ужас перед тюремным произволом стремительно возвращается в подсознание российских элит. Именно тюрьма, а не суд является сегодня главным драйвером российской правовой системы. Это кнут для одних и пряник для других, хлеб и зрелище в одном флаконе.
Какой бы срок ни дали Никите Белых, его приговор был приведен в исполнение до суда, как и тысячи других аналогичных приговоров. Тюрьма стала пыточным конвейером, превращающим здоровых людей в инвалидов, а нездоровых - в трупы. Соскочить с этого конвейера может только тот, кому повезло вовремя во всем признаться (и то только в том случае, если на него нет более изощренных планов).
Один лишь вид Белых на этом процессе является нравственным приговором всей системе российского правосудия, вне всякой зависимости от наличия или отсутствия вины. Речь идет не об отклонении от нормы (произвол в тюрьмах случается везде, будь то Англия, Испания или США), а о самой фундаментальной норме. Пытка стала modus operandi, недекларируемым, но подразумеваемым инструментом воздействия на элиты. Ее практикуют, может быть, не в таких масштабах и не с таким сладострастием, как 80 лет назад, но ничуть не менее последовательно. Без пытки, как и без коррупции, система больше не может нормально функционировать.
Надо понимать, что такие «элитные» процессы, как над Никитой Белых (а еще раньше - над Алексеем Улюкаевым), - верхушка айсберга судебного произвола. Вопреки широко распространенному мнению, людей, отказывающихся признать свою вину, очень немного. Подавляющее большинство привлекаемых в России к уголовной ответственности предпочитают признать предъявленные им обвинения вне всякой зависимости от того, считают они себя виновными или нет. Спасая жизнь и здоровье, люди предпочитают покорно плыть по судебному конвейеру, чем быть раздавленными его шестеренками. Число дел, завершившихся с применением «особого порядка судебного разбирательства», растет из года в год. В 2016 году таких дел было 68,15%, в I квартале 2017-го (последняя опубликованная Верховным судом судебная статистика) их 69,17%.
Таким образом, более двух третей всех уголовных дел в России завершается без рассмотрения дела по существу. Для непосвященного в детали судопроизводства обывателя эта цифра ничего не говорит. В действительности это означает, что подавляющее большинство дел рассматривается судом не неделями, как дело Белых, а в считаные часы, без предъявления и рассмотрения доказательств, без дебатов и прений сторон, на основании одного лишь заявления подсудимого о том, что он понимает предъявленное ему обвинение, согласен с ним и просит применить к нему «упрощенку». В этих условиях оговор, самооговор и провокация стали «принцессами доказательств» воссозданного из праха «правосудия по Вышинскому». Это даже хуже, чем «тройки» сталинских времен - хотя бы потому, что нет уже и трех судей, все решает один судейский чиновник. На этом общем фоне кировский губернатор - белая ворона.
Серое колесо
На первый взгляд между завершившимся процессом над Никитой Белых и очередным начинающимся процессом над «бандой четырех» из Следственного комитета России мало общего. Но в действительности их связывает воедино общая логика судебного произвола. Парадокс системы состоит в том, что жертв и палачей судят одной мерой.
По странной иронии судьбы часть из тех следователей, которые оказались сегодня в московском СИЗО, имели прямое и непосредственное отношение к делу Сергея Магнитского. Они должны были разобраться в том, насколько соответствовали действительности заявления Магнитского о хищении денег из бюджета Российской Федерации. Особенного рвения в расследовании они не проявили, ни один из чиновников не понес наказания, а Магнитский, как известно, умер в тюрьме, где ему в течение нескольких месяцев не оказывали необходимой медицинской помощи. Теперь, когда ржавое колесо русской истории провернулось на несколько градусов, на неоказание медицинской помощи жалуются уже бывшие следователи.
Бывшие вершители человеческих судеб выглядят униженными и раздавленными. Никакого чувства злорадства не возникает. Никому не станет легче от того, что некогда всесильный генерал Максименко уравнен в бесправии с Белых и что их обоих тюрьма превратила в инвалидов. Ниспровержение ниспровергателей - это плохой знак. Он свидетельствует о том, что Россия второй раз за сто лет сваливается в колею государственного террора, из которой ей очень непросто будет выбраться.
Террор вырастает из произвола, но это нечто большее, чем произвол. Суть террора в том, что в общем и целом он направлен против всех, у него нет логики, и от него нельзя защититься. Выбор жертв в значительной степени носит случайный характер. Нет такой эффективной стратегии поведения, придерживаясь которой можно гарантировать свою неприкосновенность. Лояльность, следование устоявшимся правилам игры (понятиям), принадлежность к правящему клану, а в перспективе даже близость к вождю не гарантируют безопасности. От тюрьмы и сумы никто не застрахован. Все меньше людей в России могут уверенно сказать: со мной этого никогда не случится.
За последние несколько лет политическая система России и в особенности ее силовой блок претерпели кардинальные изменения. В далеком прошлом остались те времена, когда репрессивный аппарат государства находился под внешним управлением, действуя «на заказ» - либо политический, либо коммерческий. Сегодня эта система перестала быть управляемой даже за деньги. Маховик репрессий раскручивается по своей собственной внутренней логике, постоянно увеличивая обороты. Это война всех против всех, и никто не знает, чьи кости будут перемолоты в жерновах следующими.
На смену красному колесу пришло серое колесо. Нет ничего удивительного в том, что те, кто предполагал стать последними, становятся первыми в очереди на эшафот. Силовики, привыкшие считать себя с 2003 года «белой костью» номенклатуры, очень скоро поймут, что в этой системе «белых» нет.
Когда они поймут?
Одним из самых сильных эпизодов фильма Андрея Кончаловского «Одиссея», на мой взгляд, является сцена финального диалога между богом Посейдоном и царем Итаки. Когда окончательно потерявший надежду, лишившийся товарищей и погибающий в бушующем море Одиссей просит Посейдона убить его, бог отвечает ему: моя цель - не убить тебя; я хочу, чтобы ты понял, что человек без бога - ничто.
Вот уже более ста лет русские элиты блуждают по океану истории по воле русского бога, не в силах понять, что человек без закона - ничто.
Владимир ПАСТУХОВ - публицист, политолог и юрист. Доктор политических наук, доктор юридических наук. Профессор St.Antony College, Oxford. Консультант юридической компании FD Advisory LLP.
Область научных интересов: политическая философия, цивилизационные исследования, конституционный процесс, федерализм.
Автор книг "Три времени России", "Реставрация вместо реформации", "Украинская революция и русская контрреволюция".
Известный исследователь российской политики покинул Россию в 2008 г. и уехал в Лондон в связи с участием в качестве защитника в деле Hermitage / Магнитского.
Был научным директором Института права и публичной политики; руководителем программы Института корпоративного предпринимательства ГУ ВШЭ, советником председателя Конституционного Суда РФ; членом редколлегий журналов "Полис" и "Сравнительное конституционное обозрение".
Член Московской городской коллегии адвокатов и Международной коллегии адвокатов.
Уроженец Киева. Закончил юрфак Киевского университета.
https://uk.wikipedia.org/wiki/Пастухов_Володимир_Борисович
http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?level1=authors&userid=1068
Republic (бывший Slon), 01.02.2018
https://republic.ru/posts/89277
Примечание: все выделения в тексте - мои.