Олег КАШИН о смерти топ-менеджера "Роскосмоса" Владимира Евдокимова в СИЗО
Посадки насмерть. Чему научит российскую номенклатуру гибель топ-менеджера "Роскосмоса"
Раньше судьбу чиновника решал президент. Теперь - сокамерник с заточкой
Владимир Евдокимов в Басманном суде, декабрь 2016 год
В российском тюремном некрополе Владимир Евдокимов - рядом с Сергеем Магнитским. До сих пор существовало одно громкое убийство в московском следственном изоляторе, теперь их будет два.
Смерть Магнитского в свое время стала результатом ссоры между российским государством и Биллом Браудером - как часто бывает в таких ситуациях, государство схватило того, до кого могло дотянуться, поместило его за решетку, то ли заметая следы, то ли торгуясь, и дальше уже сочетание злого умысла (в том, что Магнитского хотели если не убить, то помучить, сомневаться трудно) и российской тюремной реальности, где граница между преднамеренным убийством и убийством по неосторожности размыта так сильно, что достоверно установить истину просто невозможно. Браудер сейчас официально признанный враг российского государства (стоит вспомнить, как Юрий Чайка называл именно его заказчиком расследования Алексея Навального о его, Юрия Чайки, семье и партнерах), а Магнитский - всемирно известная жертва российских властей и человек, чьим именем назван американский закон, фиксирующий персональные санкции против двух десятков российских силовиков, предположительно причастных к его смерти.
Составить тaкой же перечень применительно к Евдокимову несложно. К кaмере номер 600 с «молодняком» без видеонаблюдения, ставшей местом его смерти, топ-менеджерa «Роскосмоса» вели конкретные люди, начиная с судей и прокуроров и заканчивая администрацией СИЗО «Водник» - вся цепочка реконструируется без кaких бы то ни было затруднений, все имена есть в деле, и единственный вопрос, по которому ясности пока нет, - обнаружится ли в судьбе Евдокимова свой Браудер, готовый разбираться и преследовать тех, кого он считает убийцами; есть ли такой человек, которому хватит решимости, сил и того мотивирующего чувства, которое можно назвать чувством мести, а можно и чувством страха - не важно.
На первый взгляд это тот пункт, в котором все параллели между двумя смертями ломаются - Магнитский для российской государственной системы был заведомым врагом и почти иностранцем; Евдокимов - сам часть системы, но тем и интереснее. Словечко «посадки» давно стало в России легитимным политическим термином - его используют в своей речи все, начиная с Владимира Путина, и, пожалуй, только сам Путин и существует в том пространстве, где риск его персональной посадки близок к нулю, а у всей остальной номенклатуры перед глазами опыт самых высокопоставленных людей - от Никиты Белых до Алексея Улюкаева, переживших в последнее время самое неприятное превращение из всех возможных, когда еще утром ты уважаемый человек, а уже вечером едешь в суд, который рассматривает вопрос о мере пресечения для тебя.
Можно спорить, чем именно объясняется резкое усиление фактора посадок в жизни номенклатуры именно в последние год-полтора, но в любом случае сегодня в России нельзя быть министром, губернатором, топ-менеджером госкорпорации или даже высокопоставленным силовиком, не имея в виду постоянный риск ареста по условно коррупционному обвинению (условно - потому что каждый раз речь идет о выборочном правосудии и об очевидном противоречии между реальной практикой власти, в которой никто не живет на зарплату, и буквой закона, вспоминаемой силовиками только тогда, когда им зачем-то опять нужно кого-то арестовать). Судя по всему, этот риск номенклатура до сих пор не считает критически высоким - мы не наблюдаем массовых бегств с должностей, массовой эмиграции чиновников, исчезновений со сменой имен и выводом активов. Все остаются на своих местах, то есть, очевидно, средний российский чиновник относится к перспективе быть арестованным примерно так же, как средний водитель воспринимает перспективу гибели в ДТП, - да, риск всегда есть, но это не повод становиться пешеходом.
Смерть Евдокимова уточняет этот риск существенными дополнениями. До сих пор номенклатура знала, что никто не застрахован от тюрьмы, но это все же была не совсем та тюрьма, которую все знают и все боятся, - представить себе монологи Ильдара Дадина о пытках в колонии, произносимые каким-нибудь губернатором или замминистра, все-таки невозможно; и, даже если не брать опереточный (но все равно очень показательный) опыт Евгении Васильевой, типичный номенклатурный сиделец - это скорее Сергей Сторчак, которого держали за решеткой, оставляя ему и его аппаратным союзникам возможности для торга и для переговоров, и очевидно, когда переговоры закончились успехом, Сторчак спокойно вышел и вернулся на ту же должность замминистра финансов, с которой за время, пока он сидел, его даже не сняли. Евдокимов, между прочим, тоже умер действующим исполнительным директором «Роскосмоса» - как пишет «Коммерсантъ», корпорация занималась его защитой и сохраняла за ним должность, очевидно рассчитывая на скорое освобождение.
Труп в луже крови в тюремном туалете в этом смысле очень неприятная новость для всех, кто занимает сколько-нибудь серьезные должности в государственной системе. Оказалось, что судьба государственного человека может быть и такой, когда последнее слово будет не за президентом или генпрокурором, а за неизвестным сокамерником с заточкой. «Роскосмос» требует всестороннего расследования смерти Евдокимова, но если называть эту трагедию корпоративной, то она касается не одной конкретной госкорпорации, а слова «корпорация» в другом, максимально широком его значении, - убийство Евдокимова бросает вызов всей корпорации государственных людей, как на чиновничьих должностях, так и в подконтрольном государству бизнесе.
Смерть Евдокимова демонстрирует всему номенклатурному классу, что он рискует не только должностями и свободой, но и жизнями. Что посадки, в контексте которых существует сегодня каждый чиновник, - это если и игра, то игра со смертью. Что силовые структуры, от ФСБ и Следственного комитета до ФСИН, в прямом смысле их смертельные враги и что право на жизнь в этой системе не гарантировано, в общем, никому.
Олег КАШИН - независимый политический журналист и публицист.
В 2003 г. окончил Балтийскую государственную академию рыбопромыслового флота по специальности "судовождение на морских путях".
В прошлом - корреспондент "Коммерсанта", "Известий", обозреватель журнала "Эксперт"; работал в журнале "Русская жизнь". В качестве сотрудника "Коммерсанта" был назван "Молодой Гвардией Единой России" "предателем" и "врагом всего российского народа". В ноябре 2010 г. Олег Кашин был жестоко избит и покалечен (по версии самого Кашина, за этим стоял Василий Якеменко, лидер прокремлевских движений "Идущие вместе" и "Наши"; впоследствии Якеменко проиграл Кашину судебный процесс по защите чести и достоинства). Активный участник массовых акций протеста, в 2012 г. Кашин был избран в Координационный совет российской оппозиции (по слухам, это послужило причиной его увольнения из "Коммерсанта").
О.Кашин ведет собственный сайт kashin.guru, сотрудничает со многими ведущими СМИ в качестве обозревателя и колумниста, в том числе с популярным интернет-изданием "Спутник и Погром". Автор еженедельной колонки на Deutsche Welle.
В 2011 г. опубликовал фантастическую повесть "Роисся вперде".
https://ru.wikipedia.org/wiki/Кашин,_Олег_Владимирович
http://svpressa.ru/authors/1540/
Republic (бывший Slon), 20.03.2017
https://republic.ru/posts/80891
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Раньше судьбу чиновника решал президент. Теперь - сокамерник с заточкой
Владимир Евдокимов в Басманном суде, декабрь 2016 год
В российском тюремном некрополе Владимир Евдокимов - рядом с Сергеем Магнитским. До сих пор существовало одно громкое убийство в московском следственном изоляторе, теперь их будет два.
Смерть Магнитского в свое время стала результатом ссоры между российским государством и Биллом Браудером - как часто бывает в таких ситуациях, государство схватило того, до кого могло дотянуться, поместило его за решетку, то ли заметая следы, то ли торгуясь, и дальше уже сочетание злого умысла (в том, что Магнитского хотели если не убить, то помучить, сомневаться трудно) и российской тюремной реальности, где граница между преднамеренным убийством и убийством по неосторожности размыта так сильно, что достоверно установить истину просто невозможно. Браудер сейчас официально признанный враг российского государства (стоит вспомнить, как Юрий Чайка называл именно его заказчиком расследования Алексея Навального о его, Юрия Чайки, семье и партнерах), а Магнитский - всемирно известная жертва российских властей и человек, чьим именем назван американский закон, фиксирующий персональные санкции против двух десятков российских силовиков, предположительно причастных к его смерти.
Составить тaкой же перечень применительно к Евдокимову несложно. К кaмере номер 600 с «молодняком» без видеонаблюдения, ставшей местом его смерти, топ-менеджерa «Роскосмоса» вели конкретные люди, начиная с судей и прокуроров и заканчивая администрацией СИЗО «Водник» - вся цепочка реконструируется без кaких бы то ни было затруднений, все имена есть в деле, и единственный вопрос, по которому ясности пока нет, - обнаружится ли в судьбе Евдокимова свой Браудер, готовый разбираться и преследовать тех, кого он считает убийцами; есть ли такой человек, которому хватит решимости, сил и того мотивирующего чувства, которое можно назвать чувством мести, а можно и чувством страха - не важно.
На первый взгляд это тот пункт, в котором все параллели между двумя смертями ломаются - Магнитский для российской государственной системы был заведомым врагом и почти иностранцем; Евдокимов - сам часть системы, но тем и интереснее. Словечко «посадки» давно стало в России легитимным политическим термином - его используют в своей речи все, начиная с Владимира Путина, и, пожалуй, только сам Путин и существует в том пространстве, где риск его персональной посадки близок к нулю, а у всей остальной номенклатуры перед глазами опыт самых высокопоставленных людей - от Никиты Белых до Алексея Улюкаева, переживших в последнее время самое неприятное превращение из всех возможных, когда еще утром ты уважаемый человек, а уже вечером едешь в суд, который рассматривает вопрос о мере пресечения для тебя.
Можно спорить, чем именно объясняется резкое усиление фактора посадок в жизни номенклатуры именно в последние год-полтора, но в любом случае сегодня в России нельзя быть министром, губернатором, топ-менеджером госкорпорации или даже высокопоставленным силовиком, не имея в виду постоянный риск ареста по условно коррупционному обвинению (условно - потому что каждый раз речь идет о выборочном правосудии и об очевидном противоречии между реальной практикой власти, в которой никто не живет на зарплату, и буквой закона, вспоминаемой силовиками только тогда, когда им зачем-то опять нужно кого-то арестовать). Судя по всему, этот риск номенклатура до сих пор не считает критически высоким - мы не наблюдаем массовых бегств с должностей, массовой эмиграции чиновников, исчезновений со сменой имен и выводом активов. Все остаются на своих местах, то есть, очевидно, средний российский чиновник относится к перспективе быть арестованным примерно так же, как средний водитель воспринимает перспективу гибели в ДТП, - да, риск всегда есть, но это не повод становиться пешеходом.
Смерть Евдокимова уточняет этот риск существенными дополнениями. До сих пор номенклатура знала, что никто не застрахован от тюрьмы, но это все же была не совсем та тюрьма, которую все знают и все боятся, - представить себе монологи Ильдара Дадина о пытках в колонии, произносимые каким-нибудь губернатором или замминистра, все-таки невозможно; и, даже если не брать опереточный (но все равно очень показательный) опыт Евгении Васильевой, типичный номенклатурный сиделец - это скорее Сергей Сторчак, которого держали за решеткой, оставляя ему и его аппаратным союзникам возможности для торга и для переговоров, и очевидно, когда переговоры закончились успехом, Сторчак спокойно вышел и вернулся на ту же должность замминистра финансов, с которой за время, пока он сидел, его даже не сняли. Евдокимов, между прочим, тоже умер действующим исполнительным директором «Роскосмоса» - как пишет «Коммерсантъ», корпорация занималась его защитой и сохраняла за ним должность, очевидно рассчитывая на скорое освобождение.
Труп в луже крови в тюремном туалете в этом смысле очень неприятная новость для всех, кто занимает сколько-нибудь серьезные должности в государственной системе. Оказалось, что судьба государственного человека может быть и такой, когда последнее слово будет не за президентом или генпрокурором, а за неизвестным сокамерником с заточкой. «Роскосмос» требует всестороннего расследования смерти Евдокимова, но если называть эту трагедию корпоративной, то она касается не одной конкретной госкорпорации, а слова «корпорация» в другом, максимально широком его значении, - убийство Евдокимова бросает вызов всей корпорации государственных людей, как на чиновничьих должностях, так и в подконтрольном государству бизнесе.
Смерть Евдокимова демонстрирует всему номенклатурному классу, что он рискует не только должностями и свободой, но и жизнями. Что посадки, в контексте которых существует сегодня каждый чиновник, - это если и игра, то игра со смертью. Что силовые структуры, от ФСБ и Следственного комитета до ФСИН, в прямом смысле их смертельные враги и что право на жизнь в этой системе не гарантировано, в общем, никому.
Олег КАШИН - независимый политический журналист и публицист.
В 2003 г. окончил Балтийскую государственную академию рыбопромыслового флота по специальности "судовождение на морских путях".
В прошлом - корреспондент "Коммерсанта", "Известий", обозреватель журнала "Эксперт"; работал в журнале "Русская жизнь". В качестве сотрудника "Коммерсанта" был назван "Молодой Гвардией Единой России" "предателем" и "врагом всего российского народа". В ноябре 2010 г. Олег Кашин был жестоко избит и покалечен (по версии самого Кашина, за этим стоял Василий Якеменко, лидер прокремлевских движений "Идущие вместе" и "Наши"; впоследствии Якеменко проиграл Кашину судебный процесс по защите чести и достоинства). Активный участник массовых акций протеста, в 2012 г. Кашин был избран в Координационный совет российской оппозиции (по слухам, это послужило причиной его увольнения из "Коммерсанта").
О.Кашин ведет собственный сайт kashin.guru, сотрудничает со многими ведущими СМИ в качестве обозревателя и колумниста, в том числе с популярным интернет-изданием "Спутник и Погром". Автор еженедельной колонки на Deutsche Welle.
В 2011 г. опубликовал фантастическую повесть "Роисся вперде".
https://ru.wikipedia.org/wiki/Кашин,_Олег_Владимирович
http://svpressa.ru/authors/1540/
Republic (бывший Slon), 20.03.2017
https://republic.ru/posts/80891
Примечание: все выделения в тексте - мои.