Сергей МЕДВЕДЕВ - Бульдозерное благоустройство: как нас кормят гранитными пряниками
Похоже, времена и нравы действительно смягчаются. Главным предметом публичных дискуссий становятся уже не кровавые разборки в Донбассе, Сирии и на улицах Марселя, а тема вполне гуманитарная: парадоксы городского планирования. Четвертые сутки идут жаркие споры о программной статье Григория Ревзина под названием «Благоустройство Москвы: мы готовы терпеть кнут, но подавитесь вашим пряником», являющейся апологией - или даже манифестом - собянинского урбанизма.
Колонка Ревзина - памятник эпохе, и неслучайно она вызвала такую бурную реакцию соцсетей. В связи с этим текстом можно говорить о всех главных темах сегодняшнего дня. Можно говорить об этике расходования 123 млрд рублей бюджетных денег на реконструкцию нескольких улиц в центре, когда в городе закрываются больницы, сливаются поликлиники и отказываются от индексации пенсий. Можно рассуждать о попытке главного архитектурного критика России, любимца либеральной публики, вдруг ставшего пиарщиком властей, оправдаться перед своей целевой аудиторией и референтной группой. Можно, наконец, вспомнить Гоголя с Маниловым и Ильфа с Альхеном.
Я же хочу сказать об идеологии московской (и шире - российской) модернизации, ибо колонка Ревзина излагает ее с подкупающей прямотой. Речь идет ни много ни мало о просветительском проекте, в котором Собянин вместе с придворными урбанистами-технократами исполняет роль просвещенного правителя, строящего для неразумных горожан, не понимающих собственного блага, гранитные ложи, партеры и подиумы, где, как в садах Версаля, как в парижских пассажах у Беньямина, начнется непрерывное дефиле горожан, наблюдающих и наблюдаемых, развернется театр городской жизни.
Для возведения этой регулярной утопии необходимы, по словам Ревзина, «жертвы на алтарь цивилизации» - и сегодня ради будущего Города Солнца нас всех приносят в жертву на гранитном алтаре в клубах пыли и грохоте отбойных молотков. А когда осядет пыль, отзвучат аплодисменты и улетят в небо праздничные шары, по гранитным плитам понесутся на самокатах бородатые хипстеры и активные горожане, по пути от станции монорельса на открытие мультимедийной инсталляции - все как в рендерах КБ «Стрелка».
Но за рамками этой 3D-графики остается расползшийся 20-миллионный мегаполис с распадающейся транспортной и социальной инфраструктурой, с растущим имущественным неравенством и сегрегацией городских кварталов, с пробками на МКАД и Третьем транспортном, которые намертво встанут в попытках объехать закрытый для автомобилей центр, с утренними толпами у входов в метро и с упраздненным троллейбусом - ведь провода так некрасиво смотрелись на компьютерных визуализациях. И еще на картинку не попадают шесть месяцев печального времени года, с ноября по апрель, когда партеры и подиумы городского театра равномерно покрыты бурой жижей из грязи и реагентов, которая в сильные холода замерзает, превращая городское дефиле в танцы на льду.
Москва в этом смысле вообще несчастливый город. Возникшая как посад при крепости, как город при власти, она постоянно подвергается авторитарным реконструкциям; подобно палимпсесту, этот текст то и дело стирают и переписывают заново. В последнее столетие властью с периодичностью раз в 40 лет овладевает градостроительный восторг. Сталинский план реконструкции Москвы 1935 года сменил Генплан 1971-го, на место неоклассической утопии пришел хрущевско-брежневский модернизм, железобетонный конструктивизм. Теперь ему на смену грядет постиндустриальная (архитекторы часто говорят «постфордистская») утопия friendly city, «дружелюбного города».
Но часто властная утопия оборачивалась лишь отделкой потемкинского фасада. Владимир Паперный в «Культуре два» рассказывает, как фасады сталинских домов на улице Горького украшались классическими капителями и барочной лепниной, тогда как во дворах их царила разруха. То же самое происходило и с Калининским проспектом (Новый Арбат), скопированным с американских курортных отелей в Гаване, так полюбившихся Хрущеву: он стал «вставной челюстью» Москвы, с «Мишкиными книжками» фасадов (прозванными так по имени архитектора Михаила Посохина), на которых по праздникам высвечивались огромные буквы «СССР». И улица Горького, и Калининский с Кутузовским были парадными проспектами, где шли праздничные колонны демонстрантов и военная техника для парадов, неслись черные лимузины - и все стремились к смысловому центру русской вселенной, Кремлю. Это были не городские улицы, а парадные анфилады, главной целью которых была демонстрация власти.
Нынешнее благоустройство также служит символическим задачам государства. Реконструируются прежде всего улицы центра, близкие к Кремлю и основным локусам власти: когда (и если) благоустройство будет закончено и количество автомобилей в центре уменьшится, по опустевшим улицам поедут все те же автомобили с мигалками. В сказку о friendly city верилось бы гораздо легче, если бы мэр и сотрудники московского правительства вылезли из машин и поехали на метро, как и предлагается сделать миллионам москвичей, но это подорвало бы основополагающий принцип русской власти - демонстрацию статуса, и потому невыполнимо по определению. Утопия собянинского урбанизма основана на глубоко свойственном нынешней элите презрении к народу, и текст ведущего архитектурного критика, где толпы горожан уподобляются «стаду баранов», которых надо воспитывать и направлять, неожиданно перекликается с медведевским «денег нет, но вы держитесь» и шуваловским «это кажется смешным, но люди приобретают»: все это признаки правящего класса, отвязавшегося от тяглового населения.
Собянинский friendly city - такой же имитационный фасад, как сталинские и брежневские проспекты, созданные для демонстрационных целей власти. Он сделан дорого, без надлежащих уклонов тротуаров, с забытой ливневой канализацией, с уничтожением архитектурных пластов. Но все это незаметно из окон начальственного лимузина, проносящегося по нарядным улицам, освобожденным от киосков, торговых павильонов и частного автотранспорта: именно человек на заднем сиденье этого авто и является главным зрителем и конечным бенефициаром всех этих сцен и подиумов городской жизни, по которым двигаются, как в заводной шкатулке, крепостные актеры.
Ибо в этом заключается главное противоречие современного московского урбанизма: открытый постиндустриальный город несовместим со смысловым ядром и главной скрепой Москвы - средневековой властью. О каких общественных пространствах можно говорить, когда в сердце столицы находится Запретный город, Кремль как режимный объект, лишь частично и условно открытый для посещения; когда целые кварталы в центре, начиная с большей части Китай-города, являются закрытыми зонами, отгороженными заборами и шлагбаумами, под надзором ФСО. Когда на московских дорогах нет равноправного проезда, царят мигалки и спецномера, феодальная иерархия прав и привилегий и главная задача столичной ГИБДД - не организация движения как такового, а обеспечение беспрепятственного проезда вельможных колесниц.
Москва - это город при власти и город для власти, и пока она будет выполнять эту сервисную лакейскую функцию, все гранитные общественные пространства будут лишь символическими украшениями, подобно сталинским высоткам - гигантским и бесполезным архитектурным фантазиям, памятникам советскому мифу и тщете.
«Дружелюбный город» должен начинаться не на гранитных эспланадах возле Лубянки, а на окраинах, с создания пространств для развития человеческого капитала: с районных поликлиник, школ, библиотек, рынков, с поддержки торговли возле дальних станций метро, типа тех павильонов, что сносятся в эти дни. С создания действующей системы муниципального самоуправления, которая будет заниматься развитием территорий, с реальной низовой демократии с отчетностью, прозрачностью, выборностью, уважением прав собственности - то есть с базовых институтов общества, социальной и муниципальной инфраструктуры. Немного неловко прописывать эти банальные истины, но именно они должны быть основой человеческого и дружелюбного современного города, а не аляповатые многомиллиардные проекты по украшению десятка центральных улиц для услады глаз городского начальства.
На последнем Петербургском экономическом форуме эту максиму точнее всего выразил в своем нашумевшем выступлении профессор MIT Лорен Грэхем: «Вы хотите молока без коровы», то есть передовых технологий без открытого общества, конкурентной политики, прав собственности. Точно так же сегодня урбанисты от мэрии хотят построить город будущего при авторитарной, коррумпированной власти, но что-то идет не так. Ревзин удивляется, что москвичи, стерпев кнут (введение платной парковки, которое, за исключением пары митингов, прошло на удивление спокойно), не хотят есть пряник (создание общественных пространств). А как иначе, если пряник из гранита и его тебе запихивают в рот, ломая зубы?
На обложке фейсбука Перзидента Роисси стоит хороший слоган: «Российская власть умеет пользоваться не только кнутом. Если что, мы можем и пряником убить» (в оригинале более грубое слово). Сейчас Москву трамбуют именно тем самым пряником. И не стоит сокрушаться по поводу «ночи длинных ковшей», которые, как пишет Ревзин, подорвали доверие к власти. Киоски в феврале 2016-го и асфальт в июне ломает одна и та же спецтехника, тот же самый левиафан, нарушая права собственников на торговые площади и граждан - на свой город. «Ночь длинных ковшей» продолжается «благоустройством» московских улиц в извечной модели нашей бульдозерной модернизации. А когда в 2017 году в Москве будут снова перекладывать уложенную в 2016-м плитку, заменяя ее, скажем, наноплиткой, нам еще раз популярно разъяснят, почему городу необходимы новые мостовые - ибо благоустройство столь же бесконечно, как и терпение русского человека.
Сергей МЕДВЕДЕВ - историк, политолог, публицист, профессор кафедры прикладной политологии ГУ-ВШЭ. Ведущий программы "Археология" (с 2015 г. - на Радио Свобода). Автор книг и статей по истории и теории политики, проблемам современной России, колумнист "Ведомостей" и русского "Форбс". Кандидат исторических наук.
Учился в МГУ, Карловом Университете в Праге и в Колумбийском Университете в Нью-Йорке. В течение 25 лет работал исследователем и преподавателем в России, Германии, Италии и Финляндии. Многие годы работал ведущим исторических программ на телеканале "Культура", вел программы на радиостанциях "Финам ФМ" и "Столица ФМ".
Сферу научных интересов составляют новейшая история России, демократия и глобализация, а также постмодернизм в искусстве.
Владеет шестью языками: русский, английский, французский, немецкий, чешский, итальянский.
Страница в Facebook: https://www.facebook.com/sergei.medvedev3.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Медведев,_Сергей_Александрович_(профессор)
Slon, 21.06.2016
https://slon.ru/posts/69739
Примечание: все выделения в тексте - мои.
РАНЕЕ НА ЭТУ ТЕМУ:
Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Закатать в музей
http://loxovo.livejournal.com/7421481.html
ДОПОЛНИТЕЛЬНО:
Урбанист и "стадо баранов"
Как Григорий Ревзин попытался объяснить смысл московского благоустройства
http://www.svoboda.org/content/article/27802430.html
Антон НОСИК - Москва без москвичей: как варяги борются с городским населением
Какие ещё мотивы, кроме воровства и личного обогащения муниципальных чиновников, стоят за нынешним разорением улиц в центре Москвы. Оказывается, хотели как лучше.
http://dolboeb.livejournal.com/2987923.html
Алексей НАВАЛЬНЫЙ: Провал менеджмента или таинство урбанизма
https://navalny.com/p/4918/
Григорий РЕВЗИН: Благоустройство Москвы: мы готовы терпеть кнут, но подавитесь вашим пряником
http://carnegie.ru/commentary/2016/06/16/ru-63823/j1yl
Александра ГАЛАКТИОНОВА: «Это провал менеджмента на уровне города»
Почему московские улицы часто перекапывают
http://www.forbes.ru/rassledovaniya/kompanii/322669-eto-proval-menedzhmenta-na-urovne-goroda