Автор книги "Вся кремлевская рать" Михаил ЗЫГАРЬ: "История интриг, сродни Средневековью" (ИНТЕРВЬЮ)
Михаил ЗЫГАРЬ, [экс-]главный редактор телеканала «Дождь», рассказал о своей книге «Вся кремлевская рать. Краткая история современной России». Как собиралась информация для текста и что происходит с жанром политической журналистики в России? Почему конспирологии не стоит доверять и что мы на самом деле знаем о системе управления страной, сложившейся в последние 15 лет?
- Согласно официальной биографии, ты специализируешься на горячих точках. Почему и когда ты решил написать книгу о Кремле?
- Я работал не только в горячих точках, но и в президентском пуле - однажды, и это смешная история. Всего один день - от газеты «Коммерсантъ». Это было в 2003 году. Андрею Колесникову нужно было куда-то уехать перед Новым годом, и он попросил меня заменить его. Я съездил с Путиным на переговоры с Кучмой по поводу статуса Крыма. После этой поездки ко мне подошел Колесников и сказал, что в Кремле очень недовольны моим текстом.
За исключением этого случая мне в основном приходилось ездить не с президентом, а на войну: в Ирак, Ливан, Судан, Киргизию. Такая работа захватывала. Но году в 2007-м я решил завязать с ней, когда понял, что она меня сжирает. В «Коммерсанте» мне тогда предложили написать первую книгу, она называлась «Война и миф». По сути, это сборник репортажей, он был мне нужен, чтобы еще раз все это пережить и отпустить. Потом я написал еще одну книгу в соавторстве с Валерием Панюшкиным «Газпром. Новое русское оружие». После этого я ушел из «Коммерсанта» и перестал заниматься международной журналистикой. В журнале Newsweek я был уже начальником отдела внутренней политики.
Как раз в это время Владимир Путин оставлял президентское кресло, появился Дмитрий Медведев. Мне показалось, что пора подводить итоги путинских времен. Я начал собирать факты. Начал встречаться с разными людьми, которые отвечали за модную тогда борьбу с оранжевой революцией.
- Планировал ли ты затянуть процесс написания книги на семь лет?
- Нет. Мне стало не до книги, когда появился «Дождь». Он занял все мое время, хотя я продолжал собирать зернышки, раскладывать их по мешкам. 2014 год - переломный момент, он положил конец тому прошлому, которое было, и открыл новое настоящее, в частности благодаря Крыму и Донбассу. Я тогда понял, что пришло время собрать всю накопившуюся информацию в единый текст. Последние полгода я занимался тем, что уговаривал своих собеседников процитировать в книге небольшие фразы из наших разговоров.
- В книге очень много неверифицированных источников. Расскажи про методологию сбора информации.
- К сожалению, политическая журналистика в нашей стране уже давно строится на анонимных источниках. Не помню, когда в последний раз кто-нибудь хитрый и большой давал реально честное интервью под запись. Все расследователи, так или иначе, ссылаются на неназванные источники.
При этом в книге я старался уйти от мозговедения - интерпретации психологии Путина. Я опирался на рассказы очевидцев. Для меня самые важные вопросы: что произошло и почему? О чем на самом деле думало окружение Путина последние пятнадцать лет. Как выяснилось, зачастую у них не было никакого плана, они принимали решения, потому что, к примеру, не выспались в тот день.
- Не было страха, что тобой могут манипулировать, рассказывать тебе придуманные истории?
- Я всех подозревал в том, что они могли что-либо перепутать, специально или случайно соврать. Людям свойственно придумывать воспоминания, подчищать и переписывать свою биографию. В этом очень интересно разбираться. Нужно, чтобы пазл сошелся. Когда ты перечитываешь газеты за последние пятнадцать лет, скрупулезно составляешь хронологию событий, то можешь поймать источника на том, что его воспоминания не подтверждаются фактами. С другой стороны, когда десять человек рассказывают, например, про суть отношения Путина к Януковичу и подкрепляют эту информацию цитатами, то нет оснований не включить такую цитату в книгу.
- Может быть, все-таки они были заинтересованы в том, чтобы ты увековечил их версии событий?
- Я не знаю. Для меня это загадка. Я искренне говорил им, что собираюсь написать книгу для человека, который будет ее читать через сто лет. Может быть, именно это зацепило моих информаторов.
- Кто является потенциальным читателем книги?
- Человек без предубеждений. Я надеюсь, что если у человека и есть какие-то предубеждения, то после прочтения они поколеблются. К слову, один из главных выводов всей книги - нет никого заговора и плана. Конспирология - полная фигня.
- Как ты характеризуешь жанр, в котором написана книга?
- Средневековый роман. История последних пятнадцати лет - это история интриг, сродни Средневековью. Движущие силы нашей истории - это традиционный средневековый набор, состоящий из амбиций, жажды власти, жажды денег, страха тюрьмы, опалы.
- Подзаголовок книги - «Краткая история современной России». Ты, правда, считаешь, что от того, с какой ноги встал Путин, будет зависеть ход нашей истории?
- Так вышло, что мы не знаем историю российского общества. Вся российская история оккупирована ее руководителями. У нас нет истории страны, у нас есть история ее правителей. Даже периодизация истории связана с именами монархов, а потом генсеков. Все лучшие труды, начиная от Карамзина, акцентируются на государстве, а не на обществе. Они игнорирует личность вне личности государя.
Моя книга - это попытка сместить фокус с Путина на свиту, которая играет короля. Ошибочно полагать, что книга - о хорошем царе и плохих боярах, ответственность за произошедшее лежит на всех. Но я не считаю кого-то из них абсолютным злом.
- Ты пробовал побеседовать с Путиным, взять у него интервью для книги?
- Нет.
- Почему?
- За последние годы мы посмотрели огромное количество его откровенных программных интервью. В знаменитой крымской речи он был достаточно искренен. Мне кажется, что ответы Путина на мои вопросы не приблизят меня к пониманию того, почему это произошло. Мне понятна картина мира, какой ее видит Путин. Он идеально подчистил свою память.
- В книге есть эпизод про Шойгу. Там говорится, что когда Шойгу стал министром обороны, Путин посоветовал ему посмотреть американский сериал «Карточный домик», потому что «это полезно». Но сериал вышел на экраны спустя полгода после назначения Шойгу.
- Да, это моя редакторская ошибка. Конечно, это случилось уже после назначения Шойгу министром.
- Ты, правда, думаешь, что Путин смотрит «Карточный домик», который, к слову, любимый сериал Обамы?
- Ну не может же он всю жизнь пересматривать «Семнадцать мгновений весны»?! Человек, который может себе позволить опаздывать на мероприятия, потому что плавает в бассейне, найдет время для сериала. К тому же «Карточный домик» подтверждает все его подозрения. Это воплощение всего, что Путин думает об американцах - подлых убийцах, которые все время врут, за высокими словами прячут цинизм и лицемерие.
Да, Обама тоже любит этот сериал, но для него это - сатира, а для Путина - исповедь.
- Герои или сотрудники администрации президента выражали свое мнение после выхода книги?
- Я не могу об этом говорить. Многие персонажи звонили и писали мне после выхода книги. Как правило, их отзывы были позитивными. Меня это, кстати, удивило.
- На презентации книги был один из центральных персонажей книги - Александр Волошин. Известно, что он думает по поводу книги?
- На презентации он честно признался, что книжку еще не читал. Ну а мы с ним давно знакомы. К слову, я один из тех журналистов, кому он давал интервью под запись - еще много лет назад в «Коммерсанте».
*
ВСЯ КРЕМЛЕВСКАЯ РАТЬ. ОТРЫВКИ
Михаил Зыгарь. Издательство «Интеллектуальная литература», Москва, 2015 г.
Заговор четырех
К 2006 году прямо под боком у Путина сформировалась тесная компания единомышленников. Еще в ноябре 2003 года генеральный прокурор Устинов и помощник президента Игорь Сечин породнились: поженились сын Устинова Дмитрий и дочь Сечина Инга (по иронии судьбы это случилось через месяц после другого важнейшего в жизни Сечина и Устинова события - ареста Михаила Ходорковского). Два влиятельных чиновника стали регулярно встречаться и общаться. Их роднило многое: довольно консервативный взгляд на политическую систему, недоверие к Западу, увлечение философами-почвенниками, православие. Со временем дружеский кружок стал шириться. Сначала к нему стал все чаще присоединяться премьер-министр Михаил Фрадков, а потом с Сечиным и кампанией подружился московский мэр Юрий Лужков. Эта странная четверка стала регулярно встречаться в приватной обстановке и обсуждать будущее страны.
Уже это, подобная дружба столь высокопоставленных людей, не могла не показаться подозрительной. По концентрации начальников - просто готовое ГКЧП-2: ближайший помощник Путина, самый могущественный силовик в стране, по-прежнему популярный и опытный мэр столицы и - наконец - пусть слабый и тщедушный, но все же второй человек в государстве, который начнет исполнять обязанности президента, если с Путиным вдруг что-то случится.
Зимой 2004 года Путин счел убедительными предположения Сечина, что нелояльный премьер-министр Касьянов накануне президентских выборов может быть опасен - на этот раз ситуация повторялась, но уже против Сечина. К тому же в 2003 году Глеб Павловский писал докладную записку, в которой говорилось об угрозе именно этой группы.
Приближались очередные президентские выборы, самые сложные для Путина, выборы когда ему предстояло передать власть преемнику - поэтому ему хотелось, чтобы все прошло максимально комфортно и безболезненно. Он еще не знал до конца, кого выберет: Сергея Иванова или Дмитрия Медведева. Но четко понимал, что и первому и второму уже становится очень некомфортно от странной дружбы четверки Сечин-Устинов-Лужков-Фрадков.
Путину было хорошо известно, что Сечин ненавидит и Иванова, и Медведева. Ярким примером стало дело рядового Сычева. Но одно дело держать его при себе, чтобы возможные преемники оставались в тонусе - другое дело ставить под угрозу всю конструкцию передачи власти.
Недоброжелателей у «четверки» было предостаточно. Во-первых, «Семья» и ее окружение: Лужков был ее давний, исторический враг, а Сечин - новый, после того, как он посадил Ходорковского и уволил Касьянова. Во-вторых, все давнее, питерское окружение Путина: Сечин считал себя правой рукой президента, поэтому пытался старательно оттеснить всех прочих друзей: в том числе и Иванова, и Медведева. Особенно злились из-за этого те приближенные, чьим главным ресурсом была именно близость к телу: например, начальник личной охраны Путина Виктор Золотов и его бывший зам Виктор Черкесов. Охранника Золотова и секретаря Сечина связывала давняя вражда, но Золотов не мог ее продемонстрировать публично без санкции начальника. И тут вдруг санкция поступила - Путин заинтересовался, что собственно обсуждает «четверка», когда остается наедине. Золотов и Черкесов охотно принесли ему распечатки подслушанных разговоров.
Подтверждались все самые худшие предположения: заговор еще не созрел, но зреет. «Четверка» обсуждала, среди прочего, что Михаил Фрадков мог бы стать прекрасным президентом - раз он и так уже прекрасный премьер. В планы Путина не входило ни делать Фрадкова своим преемником, ни даже обсуждать эти перспективы с «четверкой».
На самом деле ничего страшного, кроме амбициозных разговоров, Сечин и компания не сделали - да и вряд ли сделали бы. Наказывать их было особенно не за что - стоило просто припугнуть. Да и то не всех. «Путин решил, что Устинова надо урезонить - все-таки генпрокуратура стала непозволительно влиятельной, на Сечина достаточно просто наорать, а Лужкова можно даже не трогать - он и без того перепугается»,- пересказывает ход мыслей президента один из его приближенных. Фрадкова Путина даже и в расчет не брал - было ясно, что он в этой четверке не равноправный партнер, а просто орудие.
Операция по пресечению несозревшего заговора закончилась так же неожиданно, как и началась. Пять дней все гадали, что станет с зарвавшимся Устиновым - и кто вместо него станет новым могущественным генпрокурором. Решение Путина поразило всех: он произвел рокировку. На место отставленного генпрокурора был предложен куда более скромный (и, как говорили, близкий к Семье) министр юстиции Юрий Чайка. А на его место, в свою очередь назначили Владимира Устинова. В течение нескольких месяцев Чайка уволил почти всех замов Устинова (тот взял их к себе в минюст), и перетянул за собой свою прежнюю команду.
В Кремле потом шутили, что намного проще и дешевле было просто перевесить таблички: с генпрокуратуры на министерство юстиции, и наоборот.
Шутки шутками, но точно такая же история спустя несколько лет произойдет с Белым домом и Кремлем, когда меняться местами будут президент Медведев и премьер Путин вместе со всеми своими аппаратами, помощниками и челядью.
Война, которой не было
Все те дни, свою дипломатическую миссию продолжал выполнять французский президент Николя Саркози. 12 августа тот должен был прилететь в Москву, а затем отправиться в Тбилиси. Челночные переговоры уже были согласованы, самолет французского президента находился в воздухе, когда на российских телеэкранах появился Дмитрий Медведев и сказал, что операция по принуждению к миру достигла своих целей и поэтому объявляется законченной. Саркози прилетел в Москву, чтобы ощутить себя идиотом - главная цель его визита была достигнута без него. Но худшее было еще впереди.
Едва он начал переговоры с президентом Медведевым - через 40 минут разговора к ним присоединился Владимир Путин, который заявил Саркози, что собирается «повесить Саакашвили за яйца». Позже Саркози рассказывал, что в ходе тех переговоров Путин подошел к нему, схватил его за галстук и начал трясти, чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений.
Из Москвы Саркози полетел в Тбилиси, имея с собой шесть пунктов, которые он согласовал в Москве с Медведевым и Путиным. Саакашвили согласился с первыми пятью, но наотрез отказался от шестого - в котором говорилось о том, что Женеве начинаются переговоры о статусе Южной Осетии и Абхазии, а на это время в обоих регионах остаются российские миротворцы. Этот пункт Грузию не мог устроить. И Саркози полетел обратно в Москву. На этот раз он поставил одно жесткое условие: будет разговаривать только с Медведевым, а Путина не должно быть в комнате.
К этому моменту администрация Буша также решилась на какие-либо действия. «Россия напала на суверенное соседнее государство и угрожает демократически избранному правительству. Такие действия недопустимы в XXI веке»,- заявил Буш на лужайке Белого дома. И через два дня, 13 августа, объявил о начале гуманитарной операции: 16 транспортных самолетов направились в Грузию, через Босфор прошел флагман Шестого флота. Именно это грозное объявление заставило Путина остановить танки, считает Саакашвили. Впрочем, хронологически это совсем не сходится - Медведев объявил об окончании операции по принуждению к миру на сутки раньше.
Самое удивительное в пятидневной войне - ее быстротечность. Стороны выдвигали в адрес друг друга ужасающие обвинения, однако спустя год они фактически забылись. Григол Вашадзе, грузинский министр иностранных дел, который всего за год до войны принял гражданство этой страны - а до 2005 года жил в Москве и работал в российском МИДе, в разгар боевых действий сокрушался: «От этого России не отмыться уже никогда. Она грехи другого государства, СССР, еще не замолила. Прага, Будапешт, теперь мы. Российская внешняя политика хорошо подготовила этот кошмар. А дальше что? Одержали маленькую победоносную войну. Люди погибли - уже трагедия, и теперь Москве десятилетиями будут припоминать проект "Грузия-2008"».
Но ничего этого не случилось. Все забылось.
Битва за Москву
Самое скандальное публичное столкновение между Медведевым и Сечиным произошло осенью 2010 года. Внешне Сечин к этому скандалу никакого отношения не имел: вызов президенту бросил вовсе не он, а ветеран российской политики, бессменный мэр Москвы Лужков. Однако опытный политик, Лужков никогда не осмелился бы пойти против президента, если бы не был уверен, что его не накажут. Но Сечин убеждал Лужкова, что его аппаратный вес столь велик, что он вообще-то не обязан с Медведевым считаться. Если что - Путин не позволит его и пальцем тронуть.
Сечин в присутствии Медведева всегда вел себя корректно и в соответствии с протоколом, но всегда был рад унизить чужими руками Медведева. Тем более, что Юрий Лужков считал, что Медведев ему не ровня. Он стал мэром Москвы еще в 1992 году. В 1993 году он решительно поддержал Ельцина в борьбе с Верховным Советом. В 1999 году он был уверен в том, что станет президентом, но сошел с дистанции под давлением черного пиара. Хозяин столицы с 18-летним стажем считал, что Медведев ему не ровня, и он совершенно не обязан с ним миндальничать.
Сам Лужков вспоминает, что конфликты с Медведевым у него начались еще в 2005 году, когда тот был главой президентской администрации. По его словам, поводом было решение Кремля подвысить зарплаты медсестрам по всей стране. Лужков, узнав об этом, решил параллельно повысить зарплаты еще и всем московским врачам - иначе, уверяет он, возникла бы серьезная диспропорция. А Медведев обиделся. «Что вы делаете? Вы эффект государственного решения обнулили!» - якобы кричал Медведев.
Следующий конфликт, о котором вспоминает Лужков, случился уже, когда Медведев стал президентом. В ноябре 2008-го мэр Москвы давал интервью легендарному телеведущему Владимиру Познеру, в котором сказал, что считает, что столичный градоначальник должен избираться гражданами, а не назначаться президентом. (Сейчас, впрочем, он оговаривается, что в 2004-м году, после Беслана, якобы был за отмену губернаторских выборов и, когда Путин с ним советовался, поддержал его решение).
В этом интервью было еще несколько интересных моментов. Например, Лужков поддержал только что внесенную Медведевым идею (на самом деле путинскую) увеличить президентский срок. А еще неожиданно заговорил о Крыме и Севастополе: "Севастополь никогда не был территорией Украины… А Крым отдали Украине одним росчерком пера, когда делили страну... и теперь эта проблема берет за сердце каждого из россиян",- сетовал Лужков. В тот момент эта проблема, на самом деле вовсе не была мэйнстримом в российском обществе. Ее широко не обсуждали, разве что сам Лужков в компании Игоря Сечина и единомышленников. Поэтому никто не обратил внимания на эти слова московского градоначальника. Все запомнили только критику отсутствия выборов мэра.
На эти откровения президент Медведев отреагировал нервно - его Лужков раздражал и он очень хотел показать, кто в доме хозяин. «Кто не согласен, пусть уходит», - заявил он на следующий день.
Сейчас Лужков рассказывает историю как патетическую притчу: мол, услышав слова Медведева, он собрал семью (а именно, жену Елену Батурину, самую богатую женщину в России, входящую в топ-20 списка Форбс и двух дочерей) и спросил их: «Что мне делать? Проглотить? Сделать вид, что ничего не произошло?»
«Дети мне сказали: «Папа, честь - никому!»« И после этого Лужков написал издевательское заявление об уходе, в котором обвинял Медведева в том, что тот возвращает 37-й год и репрессирует инакомыслящих. Уволить Лужкова за то, что тот выступил за демократические выборы, было бы очевидной ошибкой, поэтому Медведев его заявления не принял.
Однако следующий конфликт был вовсе уже не между «демократом» Лужковым и «диктатором» Медведевым. Бывший мэр рассказывает, что он был связан со Сталиным. В 2010 году московские власти готовились к очередной, 65-й годовщине Победы в Великой Отечественной. И на этот раз Лужков решил, что в праздничном оформлении должны присутствовать портреты Сталина.
«Сталина мы размещали в пропорциях его роли. А она была - и очень серьезная. Он внес свой вклад в Победу, он был одним из мощнейших и решающих. Именно Сталин управлял ресурсами, он контролировал стратегию. Первый период войны - его вина, а второй - его успех. Вычеркнуть его невозможно. Под лозунгом «За родину, за Сталина»,- наши солдаты шли в атаку»,- говорит Лужков и сейчас. Но в администрации президента были категорически против - Медведев распорядился, чтобы Сталина нигде не было.
«Что за бред? Что за дикость?- до сих пор возмущается Лужков,- Я принял другое решение - мы сделали аллею Сталина на Поклонной горе».
Лужков тут же оговаривается, что «он не сталинист». «Он виновен в смерти 50 млн человек. И первое, что легло на его совесть - на черную совесть этого человека - это 20 миллионов уничтоженных кулаков, крепких хозяйственников, которые могли сделать наше сельское хозяйство процветающим». Лужков не случайно употребляет выражение «крепкий хозяйственник» - именно так его называли журналисты все 18 лет его работы мэром Москвы. И все это вовсе не кажется ему противоречивым.
Развязка наступила в августе-сентябре 2010 года. Летом в Центральной России была засуха и вокруг Москвы бушевали лесные и торфяные пожары. В середине августа едкий смог окутал Москву. Жители города были в панике - и в решающий момент государственные информагенства вдруг передали странное сообщение. Анонимный источник в администрации (за этим эвфемизмом всегда скрывалась Наталья Тимакова) задавался вопросом, почему мэр столицы отдыхает в австрийских Альпах в тот момент, когда москвичи задыхаются в дыму.
Лужков вернулся - крайне оскорбленным и возмущенным. Сначала он, выступая в эфире городского (то есть своего) канала ТВЦ сказал: «Из администрации пошел пинок: вернулся-то правильно, но поздновато. Видишь ли, это долго, это шесть дней - шесть дней товарищ был в отпуске - и поздновато». Затем ответил «анонимному источнику» анонимной статьей в газете «Московский комсомолец». Текст был подписан именем «Юрий Ковелицын», но все понимали, что настоящий автор - Лужков. В нем он открыто обвинял президента Медведева в антипутинском заговоре:
«Владимир Владимирович предусмотрел множество сдержек и противовесов вокруг Дмитрия Анатольевича. Команда нынешнего первого лица напирает с такой силой, что обстановка - в частности, прямое гонение из-за Зубчатой Стены на мэра Москвы - выходит далеко за рамки всяческих политических приличий.
Смена руководителя Москвы, лояльного премьеру и немало поработавшего с ним над стабилизацией положения не только в столице, но и по всей России, открывает дорогу цветному бунту, чью обманчивую эйфорию российский народ еще не испытал, а потому может ей поддаться.
В стране хватает людей, считающих свой интеллектуальный и финансовый потенциал достаточным, чтобы воспользоваться в своих целях любым катаклизмом. Они сейчас старательно обхаживают Медведева, науськивают его и на политического отца, и на все его главные опоры - в том числе на Лужкова».
Медведев был ошеломлен наглостью Лужкова. Он понимал, что тот не стал бы вести себя так вызывающе, если бы не ощущал полную безнаказанность - а чувство подобной безнаказанности ему мог внушать только Сечин.
…
Сейчас Лужков рассказывает, что истинной причиной конфликта и отставки было его нежелание поддерживать Медведева, который собрался выдвигаться на второй срок. Якобы еще в феврале 2010 к Лужкову пришел один из его старых знакомых, в качестве эмиссара от Медведева - и попросил ответить, поддержит ли он второй срок Медведева. Лужков - по его словам - ответил отказом.
Этот случай сейчас он сравнивает с другим, якобы случившемся тоже в феврале, но 11 годами раньше, в 1999 году - тогда к нему якобы пришел Борис Березовский, чтобы предложить стать кандидатом в президенты от Семьи. И Лужков тогда тоже отказался. По его версии, потому что намеревался пересмотреть итоги залоговых аукционов, по версии Семьи, - потому что считал, что победит и так, а поддержка слабого Кремля ему не нужна.
В окружении Медведева говорят, что никакого предложения Лужкову никто не делал и делать не мог. Слишком очевидны были тесные связи между мэром Москвы и вечным недругом Медведева - Игорем Сечиным.
"Новая газета" № 128 от 20 ноября 2015
http://www.novayagazeta.ru/politics/70797.html