Людмила УЛИЦКАЯ: Скоро снова станут жечь костры из книг
Чтобы заключенные не слепили из хлеба муляж пистолета, в библиотеках СИЗО существует негласный запрет на книги с изображением оружия. Минюст пошел дальше: по новым правилам заключенным запретят читать литературу, которая может подтолкнуть их к революционной деятельности. Писатель Людмила УЛИЦКАЯ, режиссер Сергей СОЛОВЬЕВ, художник Сергей ПАХОМОВ и другие рассказали, какие именно произведения искусства делают из человека экстремиста и стоит ли их запрещать.
Виктор ШЕНДЕРОВИЧ, писатель:
Если ориентироваться на идиотов, то надо запретить почти любой талантливый текст. А начать нужно с "Преступления и наказания", потому что там убивают. Но только заведомые дураки могут считать, что после прочтения Достоевского человек пойдет рубить старушку. Половина классики - авантюрные романы. Попытка оставить только дистиллированную литературу приведет к пустым полкам, ведь даже в "Колобке" описано смертоубийство.
Сергей ПАХОМОВ (Пахом), художник:
Власти во всем могут разглядеть революцию - на то они и власти, начальство, самодуры. Никакие произведения искусства не могут вызвать революционных или каких-либо агрессивных чувств. Они не могут вызывать ничего, кроме умиления. Существует приятный миф, что спектаклем или книгой можно подтолкнуть человека к чему-то, но это намного проще сделать за счет бедности или несчастья. Другое дело, если человек совсем голодный и может питаться только словами, смыслами, тогда он начнет воспринимать все криво.
Самый большой резонанс в человеке вызывают какие-то публичные вещи. Я думаю, скоро нам вернут публичные казни на лобном месте, и, возможно, это будет единственным видом искусства в нашей стране - это очень сильная, приятная терапия, наполняющая душу. Раньше, когда это существовало, простой народ был весел и напуган.
Сергей СОЛОВЬЕВ, режиссер:
Я не думаю, что серьезной задачей искусства может быть какая-то целенаправленная работа по созданию революционных или протестных настроений. Ведь искусство - абсолютно уникальный метод познания жизни. Что угодно можно приляпать к протестным настроениям - это очень вульгарные методы. Даже концерт Цоя, который показан в "Ассе", нельзя воспринимать как пропаганду, Витю больше интересовали совершенное другие мотивы, компоненты его поэтики. Был коллективный протест в петербургской культурной среде того времени. Творчество в первую очередь несет в себе духовность, а не протест, и неважно, кто как это воспринимает. В общественно-политическую борьбу глупо ввязывать искусство с его божественной энергетикой. Там, где искусство, не может быть каких-то революционных идей, там, где революционные идеи, не может быть искусства.
Антон ЦВЕТКОВ, член общественного совета при ГУВД Москвы:
У нас сейчас упущена воспитательная функция. Дети и подростки получают информацию бесконтрольно: из интернета, из книг, смотрят телевизор. Если мы говорим о книгах, нельзя четко сказать, какая плохая, а какая хорошая. Есть конкретно экстремистская литература.
В тюрьмах у нас 800 тысяч человек, радикалы понимают, что это люди в основной массе обиженные, но есть и порядочные люди, которых посадили совершенно зря. На таких людей просто воздействовать. Это для провокаторов очень благодатная почва, к тому же, когда человек находится там, он не получает должного количества информации, чтобы все адекватно анализировать.
Я не думаю, что есть смысл запрещать что-то из классики, но нужно понимать, что тут всегда существует двойной смысл: есть книги, которые рассказывают про войну, а есть те, которые призывают к войне. Но все зависит от человека. Даже "Майн Кампф", книгу совершенно неприемлемую, можно изучать с научной точки зрения.
Людмила УЛИЦКАЯ, писатель:
Я сегодня собираю посылку для одной библиотеки в колонию. Я получила письмо от библиотекаря-заключенного, в котором есть совершенно замечательная просьба: среди прочего передать произведения Шекспира и Сервантеса.
Мы сейчас стоим в начале пути, в конце которого нам запретят читать Шекспира. Список неразрешенных книг будет только расти. Пусть тогда запрещают всю классику. Классики - мыслящие люди, они писали о вечных общечеловеческих вопросах, которые сейчас предлагается не обсуждать вообще. Когда культурой управляют люди типа Милонова, для страны это оборачивается катастрофой. Любые запреты в области культуры абсурдны и нелепы. Это свидетельство того, что мы вступили в новое средневековье. Скоро станут жечь костры из книг - мы близки к тому, что описано в "450 градусов по Фаренгейту". Оруэлл тоже ярко описал такие события.
Я не удивлюсь, если под запрет попадут "Хаджи-Мурат" или "Капитанская дочка". Настал момент, когда культура стала мешать власти. Такие периоды бывали в мире и раньше, они начинались и заканчивались, и я надеюсь, что это временное явление. Ведь страна просто не выживет: при такой политике мы превратимся в третий мир или даже в четвертый. Возможно, это конец нашей истории. Если человечество будет существовать через 200 лет, эти события попадут в учебники как "закат России".
Наступило время, которому надо сопротивляться. Читать и сопротивляться.
Прекрасно, значит, мы будем снова по ночам передавать друг другу книжки. Книги повысятся в цене не материальной, а моральной. Этим наше время чрезвычайно интересно.
Сноб, 6 декабря 2013
http://www.snob.ru/selected/entry/68971