Дмитрий БЫКОВ: Два Ленина (ноя 2013)
Одни убеждены, что Ленин был палачом российского народа, другие видят в нем спасителя и просветителя
Спорить о Ленине имеет смысл, лишь поняв, что вся русская действительность отчетливо делится на до- и послереволюционную; это же касается большинства биографий, творческих наследий и любовных историй.
Седьмое ноября породило традиционные для путинской России бессмысленные холивары, в которых полуобразованные завсегдатаи социальных сетей обмениваются штампами, а профессионалы удрученно наблюдают за дискуссией, отчаявшись донести до спорщиков проверенные факты и взвешенные оценки. Одни убеждены, что Ленин был палачом российского народа, другие видят в нем спасителя и просветителя, третьи настаивают на том, что он использовал иностранные деньги, на каковые и была сделана русская революция, и все это вместе ни на шаг не приближает нас к пониманию ленинского феномена. А разбираться с этим феноменом пора, ибо преодолеть путинизм - нынешнее состояние России, в котором проблемы либо заливаются деньгами, либо объявляются выдумкой коварного Запада, можно единственным способом: думать и называть вещи своими именами.
Спорить о Ленине имеет смысл, лишь поняв, что вся русская действительность отчетливо делится на до- и послереволюционную; это же касается большинства биографий, творческих наследий и любовных историй, и Владимир Ильич не исключение. Дореволюционный Ленин - прямой наследник и продолжатель традиций своего любимца Чернышевского: плосковатый рациональный мыслитель, фанатичный марксист, энергичный стилист (на фоне прочей предреволюционной болтливой публицистики его хотя бы интересно читать), сугубый позитивист, безусловный мономан, грубый полемист, не умеющий толком выслушать собеседника, но способный афористично его припечатать. Не лучший и не худший из русских революционеров, среди которых случались и одухотворенные убийцы, и утонченные провокаторы, и апологеты массового террора. На фоне прочих Ленина выгодно отличало абсолютное политическое чутье, душевное и физическое здоровье, организаторские способности, нелюбовь к красивым декларациям, умение разговаривать с пролетарской и даже крестьянской аудиторией («даже» - потому что крестьянская традиционно недоверчива, она имеет дело с почвой, а не с абстракциями). Этот дореволюционный Ленин искренне полагал, что ему удастся оседлать историю и погнать ее в требуемом направлении.
Империя, разумеется, пала без всякого его участия, под собственной тяжестью, как оно и всегда бывает в России, но Ленин оказался единственным, кто в условиях фактического безвластия и всеобщей растерянности сумел с небольшой по российским меркам горсткой единомышленников узурпировать власть и предложить пусть фальшивую, но убедительную и внятную программу.
Взять власть в России вообще не проблема, особенно когда режим ввязывается в непопулярную войну, устраивает министерскую чехарду, распускает воров, казнит несогласных и опирается на советы мудрых старцев вроде Распутина. Проблема в том, чтобы изменить матрицу, а это не удается никак, как не удается завоевать Россию, будь ты хоть Наполеон. Можно отдать Финляндию и Польшу, а можно присоединить Закавказье, можно победить Антанту, а можно выгнать за границу половину образованного сословия. Но изменить ход российской истории нельзя, пока не произойдет качественное изменение населения; пока у него не появится багаж знаний, чувство, что это его страна, и соответствующая историческая ответственность. Ленин так и не успел понять - хотя вообще-то был понятлив, - что законы, открытые Марксом, тут не действуют, ибо даже и физические законы действуют на территории России весьма избирательно; что многоукладность российской экономики - не временное, а вечное явление, что Россия щеляста, и потому тоталитаризм в ней невозможен; что российский народ охотно идет вслед за любым вождем, лишь бы не думать самому, и сваливает на этого вождя все свои проблемы, стоит тому ослабеть или умереть. Ленин 1918-1923 годов (до тех пор, пока соображал) лихорадочно пытается изменить российское население, в национальные особенности которого все уперлось, но, осознав бесполезность этого занятия, начинает уничтожать его в огромных, абсурдных количествах: расстреливать, вешать, высылать... Российское население охотно участвует в этой оргии самоистребления, чтобы свалить вину на Ленина, хотя зверства Гражданской, до полусмерти перепугавшие Горького, без всякого Ленина разгулялись бы по полной программе. Тут только волю дай.
Шагинян написала «Четыре урока у Ленина», Жижек - «Тринадцать опытов о Ленине», но урок и опыт всего один, весьма актуальный: российская реальность отвратительна, сделать революцию очень хочется и не так уж трудно, но это решительно ни к чему не приведет, кроме моря крови и нескольких десятилетий интеллектуального мегасрача. Заниматься надо не переворотами, а развитием самоуправления, горизонтальных сетей и образования. И в этом смысле Маркс нам не помощник, а вот у Джобса, кажется, начало получаться.
Дмитрий БЫКОВ - писатель, журналист. Сотрудничал или печатался почти во всех московских еженедельниках и нескольких ежедневных газетах, регулярно - в "Огоньке", "Вечернем клубе", "Столице", "Общей газете" и "Новой газете". Член Союза писателей с 1991 г. В 2006 г. за книгу "Борис Пастернак" получил премию "Национальный бестселлер". С 2010 г. читает лекции авторского цикла "Календарь о Бернарде Шоу, Борисе Пастернаке и о Михаиле Евграфовиче Салтыкове-Щедрине". Награжден премией "Золотое перо России-2010″, которую присуждает Союз журналистов России.
"Профиль" №42 (836), 11.11.2013
http://www.profile.ru/article/dva-lenina-77871
Примечание: выделение болдом - моё.