Маша ТРАУБ. Гефилте фиш
Рива и плита совершенно не вязались друг с другом
Оказалось, что Рива живёт в нашем доме на пятом этаже. Так странно, никогда её не видела. Рива печёт на заказ - пирожные, торты, пироги. Я заказала ей торт, зашла вернуть кухонное полотенце и поблагодарить… Она как будто меня ждала. Выскочила, схватила за руку, утащила через порог, дверь захлопнула.
Маленькая однокомнатная квартира. Из входной двери сразу попадаешь на кухню.
- Садись, садись, - сказала Рива, когда я уже сидела за круглым столом.
Рива и плита совершенно не вязались друг с другом. Вот тётя Тамара, повариха из моего детства, так у той и грудь, и живот и она вся такая пышная и мягкая, как будто мукой обсыпанная. Да и кухня у Ривы - неправильная. Сигареты, пепельница, книги, еженедельник… Если бы не духовка, в которой что-то шкварчало…
Рива варила кофе так, как я особенно люблю. Наливала из-под крана в маленькую чашку воды и только потом переливала в джезву.
- Вы из Еревана?
- Нет, папа - бакинский армянин, мама - еврейка.
Только сейчас я заметила, что на стене висит еврейский календарь, а косяк входной двери украшает мезуза.
- Я не только пеку, - рассказывала Рива, - я и готовлю. Хочешь кавказскую кухню, хочешь европейскую. Продукты все на рынке беру, свежие. Только кошерное не готовлю. Нет возможности, - она показала на плиту, - и дорого получается. А ты, я смотрю, впереди паровоза бежишь? Нельзя так. Остановись. Давай я тебе притчу расскажу. Сейчас, извини…
Рива кинулась к духовке и вытащила противень. Я думала, это я умею готовить и умираю у плиты, желая побаловать мужа. Нет. Я не готовлю. И то, что готовлю, даже едой назвать сложно.
Рива достала огромную, запечённую целиком рыбину, которая, казалось, улыбалась и подмигивала зажарившимся глазом: «Съешь меня!» Рива переложила рыбину на блюдо, красиво уложив хвост, и начала расписывать соусом плавники. Рыбина стала ещё привлекательней.
- У вас праздник какой-то? - спросила я, слегка очумев от увиденного.
- Нет, мужу на ужин. У него диабет, ничего нельзя. Гефилте фиш можно.
Рива дорисовала рыбине чешую и отошла посмотреть, как получилось. Рядом она выложила пюре, сделав ложкой волны.
- Так вот притча… Было два человека… - вытирая руки, продолжила Рива.
Загрохотал, отключившись, холодильник, зазвонил телефон, и в комнате закашлялся муж.
- Я пойду… - привстала я.
- Нет, сиди. Ты не просто так пришла. Значит, так было нужно. Я тебе книгу дам. Ты прочтёшь и всё поймёшь. Что всё в жизни не случайно. Ты пришла ко мне, значит, так надо. Я буду твоим проводником. Так вот притча. Жили два человека. Один был… Ты не смотри на меня так. Я в своём уме. И про жизнь всё знаю. Всё пережила. Три мужа у меня было. С этим человеком, - Рива кивнула на стенку, - мы уже семь лет вместе. Дочки выросли. Я как ты была - тоже впереди паровоза бежала, на себя рассчитывала. Я тебе так скажу. Если дано, оно и будет. В своё время. Если мы ещё дышим сегодня, значит у нас есть ещё дела здесь. Согласна? И испытания надо с благодарностью принимать. Не просто так они даются. Согласна?
- Сложно сказать…
- А ты не говори. Пей кофе и слушай. Я тебе расскажу не по-книжному, а по-настоящему. Послушаешь, подумаешь...
Первого мужа я плохо помню. Я ж совсем девчонка была - восемнадцать лет, ничего не знала, не понимала. И мозг, видимо, помогает - отключает воспоминания. Три года я с мужем прожила. Думала, все так живут. Он, как выпьет, начинает привязываться - не так поставила, не так посмотрела, не так пошла. А за «провинности» - наказание. Любимая была - «виселица». Сажал меня на стул, привязывал и душил - верёвкой, ремнём, руками, чем придётся. Каждый раз в последний момент останавливался, когда я хрипеть начинала и сознание теряла. Без шейного платка из дома не выходила. Я его ненавидела и боялась только одного - родить ребёнка. Но Бог есть. Не давал нам детей. Я ведь старалась угодить - приготовить повкуснее, подать покрасивее, прибрать получше. А он только злился от этого ещё больше. Как будто специально себя распалял. Да ещё за то, что родить не могу. Когда бил, по животу норовил попасть - мол, всё равно от меня толку никакого как от женщины.
Я плакала. Даже иногда думала, что, были бы детки, он бы изменился. Ведь чужих любил. Соседских пока всех по голове не погладит, не успокоится. То конфет им в кульке вынесет, то ещё чего-нибудь. И с женщинами другими был вежливый, обходительный. Комплименты делал. Мне даже завидовали некоторые дамочки.
Это сейчас я понимаю, что у него с головой не всё в порядке было и проблемы в сексуальном плане. А тогда думала - мужчины все такие. Все жёны терпят.
Он был начальником. Не большим, средней руки. Так бы далеко пошёл, уже в Москву собирался… Планы строил.
- И что случилось?
- Посадили. За разграбление соцсобственности.
- А потом? Когда вышел?
- Он не вышел. Умер на зоне. Слава богу. Я, когда он под следствием ходил, нашла дома коробку с драгоценностями. И бумажка - чьё-то кольцо там или серьги. За какие услуги он их брал, не знаю. Отнесла в милицию и сдала. Вроде как это решающим доказательством против него стало. Следователь аж подпрыгнул на месте и звонить стал кому-то. Так что, можно сказать, я его своими руками в тюрьму засадила. Ещё книги были. Старые очень. Редкие. Я их в библиотеку отнесла… Мне грамоту вручили. Почётную. И на работе благодарность объявили. Мы тогда все были дурные и наивные. Нам грамоту дадут, в ладоши похлопают, мы и счастливы.
Рива замолчала. Бессознательным жестом она тёрла безымянный палец, на котором, видимо, когда-то было обручальное кольцо…
http://www.chaskor.ru/article/gefilte_fish_14885
Оказалось, что Рива живёт в нашем доме на пятом этаже. Так странно, никогда её не видела. Рива печёт на заказ - пирожные, торты, пироги. Я заказала ей торт, зашла вернуть кухонное полотенце и поблагодарить… Она как будто меня ждала. Выскочила, схватила за руку, утащила через порог, дверь захлопнула.
Маленькая однокомнатная квартира. Из входной двери сразу попадаешь на кухню.
- Садись, садись, - сказала Рива, когда я уже сидела за круглым столом.
Рива и плита совершенно не вязались друг с другом. Вот тётя Тамара, повариха из моего детства, так у той и грудь, и живот и она вся такая пышная и мягкая, как будто мукой обсыпанная. Да и кухня у Ривы - неправильная. Сигареты, пепельница, книги, еженедельник… Если бы не духовка, в которой что-то шкварчало…
Рива варила кофе так, как я особенно люблю. Наливала из-под крана в маленькую чашку воды и только потом переливала в джезву.
- Вы из Еревана?
- Нет, папа - бакинский армянин, мама - еврейка.
Только сейчас я заметила, что на стене висит еврейский календарь, а косяк входной двери украшает мезуза.
- Я не только пеку, - рассказывала Рива, - я и готовлю. Хочешь кавказскую кухню, хочешь европейскую. Продукты все на рынке беру, свежие. Только кошерное не готовлю. Нет возможности, - она показала на плиту, - и дорого получается. А ты, я смотрю, впереди паровоза бежишь? Нельзя так. Остановись. Давай я тебе притчу расскажу. Сейчас, извини…
Рива кинулась к духовке и вытащила противень. Я думала, это я умею готовить и умираю у плиты, желая побаловать мужа. Нет. Я не готовлю. И то, что готовлю, даже едой назвать сложно.
Рива достала огромную, запечённую целиком рыбину, которая, казалось, улыбалась и подмигивала зажарившимся глазом: «Съешь меня!» Рива переложила рыбину на блюдо, красиво уложив хвост, и начала расписывать соусом плавники. Рыбина стала ещё привлекательней.
- У вас праздник какой-то? - спросила я, слегка очумев от увиденного.
- Нет, мужу на ужин. У него диабет, ничего нельзя. Гефилте фиш можно.
Рива дорисовала рыбине чешую и отошла посмотреть, как получилось. Рядом она выложила пюре, сделав ложкой волны.
- Так вот притча… Было два человека… - вытирая руки, продолжила Рива.
Загрохотал, отключившись, холодильник, зазвонил телефон, и в комнате закашлялся муж.
- Я пойду… - привстала я.
- Нет, сиди. Ты не просто так пришла. Значит, так было нужно. Я тебе книгу дам. Ты прочтёшь и всё поймёшь. Что всё в жизни не случайно. Ты пришла ко мне, значит, так надо. Я буду твоим проводником. Так вот притча. Жили два человека. Один был… Ты не смотри на меня так. Я в своём уме. И про жизнь всё знаю. Всё пережила. Три мужа у меня было. С этим человеком, - Рива кивнула на стенку, - мы уже семь лет вместе. Дочки выросли. Я как ты была - тоже впереди паровоза бежала, на себя рассчитывала. Я тебе так скажу. Если дано, оно и будет. В своё время. Если мы ещё дышим сегодня, значит у нас есть ещё дела здесь. Согласна? И испытания надо с благодарностью принимать. Не просто так они даются. Согласна?
- Сложно сказать…
- А ты не говори. Пей кофе и слушай. Я тебе расскажу не по-книжному, а по-настоящему. Послушаешь, подумаешь...
Первого мужа я плохо помню. Я ж совсем девчонка была - восемнадцать лет, ничего не знала, не понимала. И мозг, видимо, помогает - отключает воспоминания. Три года я с мужем прожила. Думала, все так живут. Он, как выпьет, начинает привязываться - не так поставила, не так посмотрела, не так пошла. А за «провинности» - наказание. Любимая была - «виселица». Сажал меня на стул, привязывал и душил - верёвкой, ремнём, руками, чем придётся. Каждый раз в последний момент останавливался, когда я хрипеть начинала и сознание теряла. Без шейного платка из дома не выходила. Я его ненавидела и боялась только одного - родить ребёнка. Но Бог есть. Не давал нам детей. Я ведь старалась угодить - приготовить повкуснее, подать покрасивее, прибрать получше. А он только злился от этого ещё больше. Как будто специально себя распалял. Да ещё за то, что родить не могу. Когда бил, по животу норовил попасть - мол, всё равно от меня толку никакого как от женщины.
Я плакала. Даже иногда думала, что, были бы детки, он бы изменился. Ведь чужих любил. Соседских пока всех по голове не погладит, не успокоится. То конфет им в кульке вынесет, то ещё чего-нибудь. И с женщинами другими был вежливый, обходительный. Комплименты делал. Мне даже завидовали некоторые дамочки.
Это сейчас я понимаю, что у него с головой не всё в порядке было и проблемы в сексуальном плане. А тогда думала - мужчины все такие. Все жёны терпят.
Он был начальником. Не большим, средней руки. Так бы далеко пошёл, уже в Москву собирался… Планы строил.
- И что случилось?
- Посадили. За разграбление соцсобственности.
- А потом? Когда вышел?
- Он не вышел. Умер на зоне. Слава богу. Я, когда он под следствием ходил, нашла дома коробку с драгоценностями. И бумажка - чьё-то кольцо там или серьги. За какие услуги он их брал, не знаю. Отнесла в милицию и сдала. Вроде как это решающим доказательством против него стало. Следователь аж подпрыгнул на месте и звонить стал кому-то. Так что, можно сказать, я его своими руками в тюрьму засадила. Ещё книги были. Старые очень. Редкие. Я их в библиотеку отнесла… Мне грамоту вручили. Почётную. И на работе благодарность объявили. Мы тогда все были дурные и наивные. Нам грамоту дадут, в ладоши похлопают, мы и счастливы.
Рива замолчала. Бессознательным жестом она тёрла безымянный палец, на котором, видимо, когда-то было обручальное кольцо…
http://www.chaskor.ru/article/gefilte_fish_14885