Cон ткачихи
Ну, в общем, прошло не так много времени с момента, как роман прочитан...
Но это так офигенно, люди!
Питер Бигль велик, и даже ляп переводчицы, которая, пропустив лишь одну букву, сделала так, что Тикат оказался более осведомлен о другом персонаже, чем задумывал автор, и легкая небрежность самого писателя, из-за чего в конце конек милдаси поменял масть с серой на черную (и это у такого внимательного перса, как Толстый Карш!), не способны изменить мое мнение на этот счет.
Вот как надо писать, блин! Автор взял типичные схемы сказок, легенд и классической фэнтези (веяло и Толкином, и Ле Гуин, и много кем еще, а заодно внезапно - Гюго) и наполнил их собственным содержанием, изменив по своему желанию.
В итоге практически все герои - не те, чем кажутся поначалу, все претерпевают и внешние, и внутренние изменения, все влияют друг на друга и таким образом задают ритм и тон происходящему. Каждый вроде бы соответствует типичному фэнтезийному типажу - и при этом в чем-то неправильный, не такой, как надо по канону. Это больше всего и цепляет.
Главный ключ к пониманию романа - конечно, данный в прологе образ спящей ткачихи, с тихой улыбкой на губах создающей прекрасный узор. Бигль, подобно ей, выплетает из слов ткань романа - небольшой, но весьма ценный гобелен, и мелкие узелки, погрешности, неровные стежки не только не умаляют красоты узора, но и придают ему достоверность и целостность.
Каждое новое лицо добавляет в узор свои черты; каждые характеристика и действие "работают" на общую картинку, предсказывая и предупреждая, что может случиться дальше.
Все персонажи прекрасны по-своему, но мои любимчики - разумеется, лис и госпожа Ньятенери. Чем больше автор их раскрывает, тем больше тайн остается с ними. Понятно, что это главное условие их существования здесь, но как же это бесит!
Но наравне с ними по силе, конечно, идет незаметная, но упорная борьба между трактирщиком и конюхом Россетом. Чувство долга и родство крепче кровного - в противовес чудесам нового мира и чарам, зачастую опасным для самого носителя.
И песни, конечно - та, что дана эпиграфом для отвода глаз и негласный лейтмотив романа, возникающий в самых критических моментах, колыбельная о Бирнарике-Бэй.
Эту книгу было довольно трудно и болезненно читать, несмотря на "игрушечные" местами перипетии. Но это настоящее, это маст рид, и вообще.
В общем, треугольник будет выпит. "Последний Единорог", готовьсь.
Но это так офигенно, люди!
Питер Бигль велик, и даже ляп переводчицы, которая, пропустив лишь одну букву, сделала так, что Тикат оказался более осведомлен о другом персонаже, чем задумывал автор, и легкая небрежность самого писателя, из-за чего в конце конек милдаси поменял масть с серой на черную (и это у такого внимательного перса, как Толстый Карш!), не способны изменить мое мнение на этот счет.
Вот как надо писать, блин! Автор взял типичные схемы сказок, легенд и классической фэнтези (веяло и Толкином, и Ле Гуин, и много кем еще, а заодно внезапно - Гюго) и наполнил их собственным содержанием, изменив по своему желанию.
В итоге практически все герои - не те, чем кажутся поначалу, все претерпевают и внешние, и внутренние изменения, все влияют друг на друга и таким образом задают ритм и тон происходящему. Каждый вроде бы соответствует типичному фэнтезийному типажу - и при этом в чем-то неправильный, не такой, как надо по канону. Это больше всего и цепляет.
Главный ключ к пониманию романа - конечно, данный в прологе образ спящей ткачихи, с тихой улыбкой на губах создающей прекрасный узор. Бигль, подобно ей, выплетает из слов ткань романа - небольшой, но весьма ценный гобелен, и мелкие узелки, погрешности, неровные стежки не только не умаляют красоты узора, но и придают ему достоверность и целостность.
Каждое новое лицо добавляет в узор свои черты; каждые характеристика и действие "работают" на общую картинку, предсказывая и предупреждая, что может случиться дальше.
Все персонажи прекрасны по-своему, но мои любимчики - разумеется, лис и госпожа Ньятенери. Чем больше автор их раскрывает, тем больше тайн остается с ними. Понятно, что это главное условие их существования здесь, но как же это бесит!
Но наравне с ними по силе, конечно, идет незаметная, но упорная борьба между трактирщиком и конюхом Россетом. Чувство долга и родство крепче кровного - в противовес чудесам нового мира и чарам, зачастую опасным для самого носителя.
И песни, конечно - та, что дана эпиграфом для отвода глаз и негласный лейтмотив романа, возникающий в самых критических моментах, колыбельная о Бирнарике-Бэй.
Эту книгу было довольно трудно и болезненно читать, несмотря на "игрушечные" местами перипетии. Но это настоящее, это маст рид, и вообще.
В общем, треугольник будет выпит. "Последний Единорог", готовьсь.