Начало Глава 9, в которой описывается ночь, которая изменила всё, у всех, навсегда!
А наверху в комнате Тициана меж тем можно было услышать следующий диалог:
-Как красиво это звучит в оригинале! А как переводится? - восторженно спрашивал Тициан после того, как Летиция прочла ему один из гениальных опусов Сергея Шнурова.
-Ну, если передать общий смысл, - отвечала Летиция, - то это жизнеутверждающий монолог настоящего мачо. Лирический герой произведения отстаивает своё право на индивидуальность, право быть диким мужчиной. Здесь, по сути, говорится о том, что настоящий мужчина должен быть небрит, напорист и немного пьян.
-Ну, это не про меня, я в настоящие мужчины не гожусь. Даже имя у меня дурацкое!
-Нет, нет, что ты, у тебя прекрасное имя! Твои родители наверно долго его выбирали…
-Куда там! Все было прозаичней некуда! Моя мамаша в который раз попыталась приобщить моего папашу к высокому искусству и показала ему альбом с репродукциями эпохи Возрождения. Ну, папаша увидел имя Тициан, его это как всегда прикололо, и он тоже решил приколоться.
-Но это же прекрасно, что тебя назвали именем великого художника!- продолжала восторгаться его именем Летиция.
-Не очень уж и прекрасно, все мое детство меня дразнили Титей!!!
-И меня тоже!- неожиданно воскликнула Летиция.
-Правда?!
-Да!
-Тогда ты меня понимаешь!!!
-Я люблю тебя!!!- воскликнули родственные души в один голос.
Далее диалогов не было, были действия, и какие действия! Они просто таки набросились друг на друга! По прошествии пяти часов, в процессе осваивания 69ой, по счёту, позы Камасутры, у Летиции в первые за это время мелькнула мысль, а не много ли она позволила мужчине чуть ли не в первое свидание? Мысль помелькала, помелькала и исчезла. Началось осваивание 70ой позы
[1].
Меж тем, на Рио-де-Педрейро спускалась ночь, и братья Хуарес решили пойти на дело. Они незаметно подобрались к единственному в городе дому с мезонином, предположили, что нужный им носитель (Летиция) нужного им объекта (бриллианта) может находится либо в комнате служанок, либо в комнате молодого хозяина. Вычислив нужные окна, братья решили разделиться. Перед началом операции Рикардо осмелился задать вопрос:
-А не глупо ли лезть в дом, полный народу?
-Еще глупее заявится к дону Адольфо с пустыми руками!
-Нас в полицию загребут!
-Лучше в полицию, чем на дно Амазонки!
-Ну, а почему тогда я должен лезть на второй этаж?
-Ты легче и проворнее!
-Да у меня в глазах окна двоятся…
-Лезь давай!
И Рикардо полез…
А вот здесь мы сделаем лирическое отступление, и расскажем, почему город Рио-де-Педрейро получил такую специфическую репутацию. Дело не в том, что там каждый второй мужик был неопределенной ориентации, а в том, что когда-то в этом городе образовалось первое в Бразилии "Шоу трансвеститов", которое, гастролируя по всей стране, ославило родной город таким вот образом. И именно в этот вечер легендарное шоу устраивало первое, после возвращения, представление на главных театральных подмостках города. Дон Педро, конечно же, забронировал места в первом ряду, но донна Марселина не пошла, у неё были более важные дела, Хулио Панса доходчиво объяснял ей, чем селёдка отличается от палтуса.
Виктория в этот вечер находилась в жуткой депрессии, и причины были. Дон Педро, как вы уже поняли, отправился на легендарное шоу, мюзикл «Гей, хлопцы!», поставленный по мотивам одноимённого романа известного украинского писателя-авангардиста Миколы Голубенко, он пропустить не мог. А её неоправдавшаяся надежда, Тициан, черт знает, чем занимался с этой мохноногой Летицией! Все мечты и чаянья рухнули, Виктория поняла, что, по сути, никому не нужна. Она переживала первый в своей жизни экзистенциальный кризис. А когда приходит экзистенциальный кризис, тут два выхода, либо в петлю, либо в новую жизнь. У нас, как вы понимаете, женский бразильский сериал, да и сами мы авторы добрые и всем хотим добра, поэтому Виктория выбрала второй вариант и рванула в сад. И там, на залитой серебряным светом луны поляне она познала, как это быть с мужчиной, который по настоящему тебя любит
[2].
Итак, что мы имеем на игральном поле.
Донна Альварес с доном Панса уединились в комнате дона Альвареса.
Сам дон Альварес отсутствовал.
Виктория познавала любовь в истинном смысле с Пабло.
Тициан с Летицией тоже познавали любовь и тоже в истинном её смысле.
Мари-Хуана вышла в Астрал, где познавала любовь к Богу.
Два вора - рецидивиста познавали искусство влезания в окна.
Сурис, как шпионка высокого уровня, составляла отчёт о том, кто, с кем и что познаёт. Естественно, она знала про злоумышленников и готовилась достойно их встретить. Она здраво прикинула, что Риккардо на второй этаж не долезет, а если и долезет, то ничего толкового сделать не сможет. Более менее серьёзным противником ей казался Родриго. Сурис достала из под подушки Летиции читателю уже хорошо известный, тот самый злосчастный пистолет ТТ и стала ждать нежданного гостя. Когда-то её звали Никита…
[3] Вопреки неблагоприятным прогнозам Рикардо всё же долез до окна и даже залез в окно, но… в окно Мари-Хуаны. Как вы помните, у него в глазах всё двоилось, троилось и перескакивало с места на место.
Оглядевшись вокруг, он понял, что с травкой пора завязывать, или хотя бы не курить перед серьёзными мероприятиями. Любой, попавший в это помещение, тоже поначалу так думал, ибо чувствовалось, что нирвана где-то рядом. Лёгкий запах марихуаны, горячие свечи, медитативная музыка и сидящая на коврике в позе лотоса прекрасная одухотворённая девушка, читающая нараспев не менее прекрасную и одухотворённую мантру. Рикардо понял, что больше от жизни ему ничего не нужно, он опустился на коврик напротив девушки, скрестил ноги и погрузился в молчание, соответствующее ситуации. Прекрасная девушка открыла глаза и задала неожиданный вопрос:
-Каким путём ты идёшь по этой жизни?
Рикардо оглянулся на окно, в которое влез, и ему стало стыдно:
-Я иду путём ошибок.
-Благородный путь, - одобрила девушка.
Далее они погрузились в долгую беседу, в ходе которой Рикардо осознал, что зелёный чертик из шкафа и святой Родриго - это 27ая и 32ая аватары Вишну.
Но если Рикардо повстречал богиню Мира и Любви, то Родриго нарвался на богиню Войны. Едва он влез в окно, как путь ему преградило дуло знакомого пистолета. Неудачливый грабитель понял, что пощады не ждать, но пистолет оказался в руках совершенно другой девушки. И какой девушки! Да-да! Родриго оказался единственным, кто смог разглядеть, что у Сурис де Сомбре бездонные серые красиво очерченные глаза, тонкие благородные черты лица, хрупкая изящная фигурка, еле скрытая шелковым халатиком, и стройные ножки с аккуратными розовыми ноготочками на нежных пальчиках. Разглядывая всё это, Родриго потерял дар речи. Сурис, видя, каким взглядом он смотрит на её ножки, тоже не знала, что сказать. Она покраснела и, в конце концов, смущённо пробормотала:
-Ну, хватит уже пялиться…
-Ах, да, простите! - пришел в себя Родриго и начал старательно отводить глаза в сторону, получалось с переменным успехом.
Сурис охватило небывалое волнение, в кои-то веки её видели, и в кои-то веки пистолет казался настолько ненужным.
-Вы пришли за бриллиантом? Летиция мне рассказывала…
-Да, но это не важно! - Родриго казалось, что голос незнакомки журчит подобно ручейку в жаркий день, - Нас убьют, если мы его не вернём, но это не важно!
-Он там, в верхнем ящике тумбочки, завёрнут в розовые кружевные чулки.
-Это не важно, я уже нашел свой бриллиант!
Родриго без страха шагнул к девушке с пистолетом, она вполне могла его убить, но это было не важно. Он опустился перед ней на колени и сказал:
-Будь моей королевой!
Пистолет выпал из внезапно ослабевших рук, и это тоже было уже не важно…
[4] [1] Вообще-то в Камасутре всего 64 позы, но это была личная Камасутра донны Марселины с её личными поправками и дополнениями
[2]На этом месте у одного из авторов от радости за Викторию побежали мурашки по коже, а у другого счастливая слеза скатилась по щеке.
[3] На этом месте авторы вытаращили глаза от неожиданности: вот оно как оказывается! Пишешь, пишешь про человека, думаешь, что всё про него знаешь, а тут такое!!!
[4] Тут один из авторов (не верящий в любовь) попытался всё опошлить, предположив, что этой ночью всех так пёрло на амур, потому что Мари-Хуана умудрилась раскурить новый, только что выведенный сорт CANNABIS AMORE на весь дом, но другой автор (в любовь свято верящий) не позволил.