"Дон Кихот", реж. Михаил Левитин, театр Эрмитаж. Прогон
Это спектакль об уходящем времени, о том, какую силу оно имеет над людьми, и как прошлое влияет на будущее. Главная тема прямо материализуется в сценографии (художник Сергей Бархин): над сценой три конуса, аналог песочных часов, из которых сыплется песок в течение всего действия, так что к концу образуются три могильных холмика, и зрители воочию наблюдают за тем, как течет их (!) время. Это на авансцене, а на заднике - тоже результат действия времени, три скелета, которые персонажи в безликих плащах и медицинских масках постепенно собирают из разноцветных костей, раскапывая "общую могилу", где был похоронен Сервантес. A поскольку реально существовавшие когда-то люди оказываются равны вымышленным, то попутно выкапываются кости и Кихота, и Санчо, а также коня и осла. Помимо темы уходящего времени и его последствий есть и другие, но они лишь помогают создать полноту картины.
В роли старого идальго Дона Кихота - благородный рыцарь Борис Романов. В первом действии он утрирует (хотя и очень натурально) старческие немощи своего героя (по ним и будут опознаваться его останки), а во втором к нему вернутся привычные походка, осанка, непринужденность манер и движений - чтобы тем сильнее выразить последнее, предсмертное преображение Кихота. Романов в этой роли ожидаемо прекрасен. Но в спектакле есть еще прекрасные моменты. Очень ценным стало то, что режиссер отказался от привычного главного дуэта Кихот-Санчо, превратив его в квартет. В спектакле получилось два совместных дуэта: Кихот-Росинант и Санчо-Ослик. Борис Романов и Сергей Олексяк получили прекрасных партнерш - роскошных клоунесс Дарью Белоусову и Аллу Черных. Взаимоотношения героев со своими "четвероногими" спутниками выстроены очень интересно, с ними в спектакль входит тема настоящей любви, душевной привязанности - самого ценного, что есть у людей. А еще чудесно поставлены "скачки" и вообще пластика (хореограф - Ирина Вакарина).
В постановке заняты лучшие силы театра. Маленькую Альдонсу играет героическая Ольга Левитина (в паре с черным петухом!). В роли Сансона Карраско (как и в случае со спектаклем театра Ленсовета) выступает самый парадоксальный актер труппы - Станислав Сухарев. Если питерский Карраско (Илья Дель) был какой-то иррациональной силой, враждебной Кихоту, самим Роком, то Стас Сухарев, напротив, рационален, крепко стоит на ногах, одет в скучный цивильный костюм. И в конце концов начинает сомневаться в незыблемости своей позиции. Старую ключницу играет великолепная Галина Морачева, а из рук Кати Тенета я даже получила маслинки на закуску "бальзама".
Как всегда у Левитина, очень интересная, небанальная музыка (композитор - Владимир Дашкевич). Несколько чудесных мелодий, включая песенку о "спящем ослике" на стихи Жака Превера, а также потрясающий тюремный "Апельсин". Ну и добавляет колорита испанская песня, звучащая из патефона, с которым носится неугомонный Мавр (Денис Назаренко), возомнивший себя настоящим автором романа.
Спектакль развивается неторопливо. Надо быть готовым к тому, что легкие и смешные сцены, с забавным интерактивом, будут чередоваться с томительными задумчивыми монологами, с замедленным действием. Ведь речь идет о старости, причем о такой, какую еще не всякому повезет испытать, и доживет до нее не всякий. Настройтесь на серьезный спектакль - и будет вам зрительское счастье, особенно на поклонах, когда актеры доверху наполнены пережитым и прекрасны необыкновенно. В общем, надо признать, что "кости" старого идальго (и его создателя) были потревожены не зря.
В роли старого идальго Дона Кихота - благородный рыцарь Борис Романов. В первом действии он утрирует (хотя и очень натурально) старческие немощи своего героя (по ним и будут опознаваться его останки), а во втором к нему вернутся привычные походка, осанка, непринужденность манер и движений - чтобы тем сильнее выразить последнее, предсмертное преображение Кихота. Романов в этой роли ожидаемо прекрасен. Но в спектакле есть еще прекрасные моменты. Очень ценным стало то, что режиссер отказался от привычного главного дуэта Кихот-Санчо, превратив его в квартет. В спектакле получилось два совместных дуэта: Кихот-Росинант и Санчо-Ослик. Борис Романов и Сергей Олексяк получили прекрасных партнерш - роскошных клоунесс Дарью Белоусову и Аллу Черных. Взаимоотношения героев со своими "четвероногими" спутниками выстроены очень интересно, с ними в спектакль входит тема настоящей любви, душевной привязанности - самого ценного, что есть у людей. А еще чудесно поставлены "скачки" и вообще пластика (хореограф - Ирина Вакарина).
В постановке заняты лучшие силы театра. Маленькую Альдонсу играет героическая Ольга Левитина (в паре с черным петухом!). В роли Сансона Карраско (как и в случае со спектаклем театра Ленсовета) выступает самый парадоксальный актер труппы - Станислав Сухарев. Если питерский Карраско (Илья Дель) был какой-то иррациональной силой, враждебной Кихоту, самим Роком, то Стас Сухарев, напротив, рационален, крепко стоит на ногах, одет в скучный цивильный костюм. И в конце концов начинает сомневаться в незыблемости своей позиции. Старую ключницу играет великолепная Галина Морачева, а из рук Кати Тенета я даже получила маслинки на закуску "бальзама".
Как всегда у Левитина, очень интересная, небанальная музыка (композитор - Владимир Дашкевич). Несколько чудесных мелодий, включая песенку о "спящем ослике" на стихи Жака Превера, а также потрясающий тюремный "Апельсин". Ну и добавляет колорита испанская песня, звучащая из патефона, с которым носится неугомонный Мавр (Денис Назаренко), возомнивший себя настоящим автором романа.
Спектакль развивается неторопливо. Надо быть готовым к тому, что легкие и смешные сцены, с забавным интерактивом, будут чередоваться с томительными задумчивыми монологами, с замедленным действием. Ведь речь идет о старости, причем о такой, какую еще не всякому повезет испытать, и доживет до нее не всякий. Настройтесь на серьезный спектакль - и будет вам зрительское счастье, особенно на поклонах, когда актеры доверху наполнены пережитым и прекрасны необыкновенно. В общем, надо признать, что "кости" старого идальго (и его создателя) были потревожены не зря.