История жизни А.А.Мещерского
Часть 5. Первые дни в Державине.
Андрей Александрович Мещерский и Игорь Владимирович Воронин разместились на квартиру в доме Афанасьевых. С разрешения госпожи Афанасьевой в сарай заволокли орудия. Потом оказалось, что крыша в сарае течёт, и трёхдюймовка с пулемётом перекочевали в гостиную, где можно было спокойно разложиться, всё перебрать и отремонтировать. Первые полчаса некоторые постояльцы смущались, видя приставленный к стене снятый щит и нацеленное на дверь дуло, но потом привыкли, и обходили его, как ни в чём ни бывало.
Сходили в штаб сборного Преображенского отряда, встали на довольствие. Андрей Александрович остался на совещание. Когда Андрей Александрович вышел из штаба, к нему подошёл молодой патрульный. Он сказал, что в Державин приехала дама, Варвара Прокофьевна Мещерская, которая называет себя бабкой господина полковника, и с ней двое - Станислав Петрович Мазур и его супруга Эмма Конрадовна. Андрей немедля направился на пост. Варвара Прокофьевна, ещё постаревшая и ставшая почти прозрачно хрупкой, кинулась ему на шею, а он всё не мог оторвать глаз от Эммы. Исхудавшая и усталая, в простом платье, она показалась ему невыразимо прекрасной - той трагической преходящей красотой, что встречается только во времена бедствий и лишений. Эмму держал за руку господин Мазур, тоже немало изменившийся и измождённый войной. Андрей Александрович заставил себя пожать ему руку и, похватив небольшой чемоданчик Варвары Прокофьевны, повёл всех к дому, где квартировал. У Полины Михайловны нашлась свободная комната, в которую въехали супруги Мазур. Андрей Александрович уступил свою небольшую комнатушку Варваре Прокофьевне, и перебрался ночевать в комнату к другим офицерам.
Перенеся вещи, Мещерский подошёл к Воронину: «Игорь Владимирович, у меня есть четыре новости - две плохие и две хорошие». Плохими новостями были полное отсутствие орудийных снарядов и назначение в ночной караул с половины четвёртого до шести. Радовало то, что Ртищеву похоже стало лучше, и в ночи обещали прибытие инженера, который мог помочь с ремонтом орудий. Глубоко за полночь ковырялись с пушкой, а заодно пытались из подручных средств собрать что-то, чем её можно заряжать. К часу ночи пришёл человек из госпиталя и сказал, что Ртищева увозят дальше в тыл, так как состояние тяжёлое. Инженера всё не было.
Легли в полвторого не раздеваясь. Где-то через час за домом раздались выстрелы и крики: «Стреляйте, капитан!», «Наступаем цепью». Однако крика «Тревога !» не было, и Андрей Александрович опять провалился в сон. В три пятнадцать зазвенел металлический голос будильника.
Уже светало, когда полковник Мещерский и капитан Воронин заметили посреди города девицу, расклеивавшую листовки с текстом вроде «Долой тиранов и угнетателей !», «Грабь награбленное !», «Свобода, равенство и братство !». Братство с угнетателями, впрочем, явно не предполагалось. Девушку отвели в контрразведку. С некоторым сожалением Андрей Александрович постучался в комнату к начальнику контрразведки полковнику Воронину. Судя по рапорту предыдущего патруля, поймавшего на подходах к городу краскома, контрразведке спать приходилось мало. Почти как в известной притче:
- Скажите, вы тут в контрразведке ещё не спите или уже не спите ?
- Мы в контрразведке вообще не спим...
Воронин вышел сразу же, устало и внимательно всё выслушал, приказал увести девицу. На следующий день её повесили на площади.
Ближе к половине седьмого Мещерский и Воронин сменились и отправились домой, чтобы урвать драгоценных два часа сна до побудки.
Андрей Александрович Мещерский и Игорь Владимирович Воронин разместились на квартиру в доме Афанасьевых. С разрешения госпожи Афанасьевой в сарай заволокли орудия. Потом оказалось, что крыша в сарае течёт, и трёхдюймовка с пулемётом перекочевали в гостиную, где можно было спокойно разложиться, всё перебрать и отремонтировать. Первые полчаса некоторые постояльцы смущались, видя приставленный к стене снятый щит и нацеленное на дверь дуло, но потом привыкли, и обходили его, как ни в чём ни бывало.
Сходили в штаб сборного Преображенского отряда, встали на довольствие. Андрей Александрович остался на совещание. Когда Андрей Александрович вышел из штаба, к нему подошёл молодой патрульный. Он сказал, что в Державин приехала дама, Варвара Прокофьевна Мещерская, которая называет себя бабкой господина полковника, и с ней двое - Станислав Петрович Мазур и его супруга Эмма Конрадовна. Андрей немедля направился на пост. Варвара Прокофьевна, ещё постаревшая и ставшая почти прозрачно хрупкой, кинулась ему на шею, а он всё не мог оторвать глаз от Эммы. Исхудавшая и усталая, в простом платье, она показалась ему невыразимо прекрасной - той трагической преходящей красотой, что встречается только во времена бедствий и лишений. Эмму держал за руку господин Мазур, тоже немало изменившийся и измождённый войной. Андрей Александрович заставил себя пожать ему руку и, похватив небольшой чемоданчик Варвары Прокофьевны, повёл всех к дому, где квартировал. У Полины Михайловны нашлась свободная комната, в которую въехали супруги Мазур. Андрей Александрович уступил свою небольшую комнатушку Варваре Прокофьевне, и перебрался ночевать в комнату к другим офицерам.
Перенеся вещи, Мещерский подошёл к Воронину: «Игорь Владимирович, у меня есть четыре новости - две плохие и две хорошие». Плохими новостями были полное отсутствие орудийных снарядов и назначение в ночной караул с половины четвёртого до шести. Радовало то, что Ртищеву похоже стало лучше, и в ночи обещали прибытие инженера, который мог помочь с ремонтом орудий. Глубоко за полночь ковырялись с пушкой, а заодно пытались из подручных средств собрать что-то, чем её можно заряжать. К часу ночи пришёл человек из госпиталя и сказал, что Ртищева увозят дальше в тыл, так как состояние тяжёлое. Инженера всё не было.
Легли в полвторого не раздеваясь. Где-то через час за домом раздались выстрелы и крики: «Стреляйте, капитан!», «Наступаем цепью». Однако крика «Тревога !» не было, и Андрей Александрович опять провалился в сон. В три пятнадцать зазвенел металлический голос будильника.
Уже светало, когда полковник Мещерский и капитан Воронин заметили посреди города девицу, расклеивавшую листовки с текстом вроде «Долой тиранов и угнетателей !», «Грабь награбленное !», «Свобода, равенство и братство !». Братство с угнетателями, впрочем, явно не предполагалось. Девушку отвели в контрразведку. С некоторым сожалением Андрей Александрович постучался в комнату к начальнику контрразведки полковнику Воронину. Судя по рапорту предыдущего патруля, поймавшего на подходах к городу краскома, контрразведке спать приходилось мало. Почти как в известной притче:
- Скажите, вы тут в контрразведке ещё не спите или уже не спите ?
- Мы в контрразведке вообще не спим...
Воронин вышел сразу же, устало и внимательно всё выслушал, приказал увести девицу. На следующий день её повесили на площади.
Ближе к половине седьмого Мещерский и Воронин сменились и отправились домой, чтобы урвать драгоценных два часа сна до побудки.