О скитаньях вечных и о земле.
Посмотрел вчера дилогию Оппенхаймера и пытаюсь теперь сформулировать кое-какие положения для себя.
В инфосфере довольно распространено понятие неразвлекательного кино, которое предполагает, что зритель, как последний мудак, сидит в кинозале или перед монитором дома и заставляет себя смотреть какую-то мутную хуету, чаще всего политически и/или социально заряженную, и этим действием самовозвышается над толпой быдла, жующих попкорн под очередную марвелопарашу, потому как он - ЭЛИТА, СИНЕФИЛ, ЧЕЛОВЕК С АКТИВНОЙ ГРАЖДАНСКОЙ ПОЗИЦИЕЙ ещё наверняка - не развлекается, а проявляет сознательность актом смотрения.
Имею сказать, что это полная хуета.
И вот почему.
1. Что вообще должно означать понятие "неразвлекательное кино"? Что человек вместо того, что ему нравится, т.е., в абсолютном большинстве случаев, сисек-писек, взрывов и шуток про пердёж, заставляет смотреть себя то, что ему не нравится, но при этом даёт ему шанс самоутвердиться, поставить галочку "выдержано, вытерплено, просмотрено", вздохнуть, что не потратил эти 2-3-4-5 часов на очередную марвелопарашу, ну или пусть даже четвёртый фильм трилогии Антониони, или что ему ещё нравится, бог с ним, не в конкретном предпочтении дело, а в расхождении вкус (читай - развлечение) <-> просмотр.
Предполагается, что уж "неразвлекательное"-то кино точно является искусством, причём не абы каким, а тем самым, истинным, меняющим реальность и умы.
В связи с чем хотелось бы процитировать Игоря Фёдоровича:
"ВСЕ СЛОВА - ПИЗДЁЖ!"
Очень хотелось бы пояснить, почему считаю, что искусство, а кино - тем более не способны менять судьбы мира и отдельно взятых людей, но а) слишком тупой для этого, б) (об этом чуть позже) мои слова - тоже пиздёж и очевидно неверны.
[Хочу оговориться: я не считаю, что упомянутый выше тип кино надо запретить, уничтожить, просто не снимать, в конце концов, как раз наоборот - обеими руками я за него, а не за (условную) марвелопарашу. Но дело в том, что такое кино (для меня лично, по крайней мере) как раз и является самым что ни на есть развлекательным: я люблю его всем сердцем, мне интересно его смотреть, оно меня именно что развлекает (или отвлекает от реальности вокруг, хотя в 100% случаев это кино как раз об этой самой реальности). Я вижу проблему не в самом кино, как таковом, а в его восприятии как политического или ещё какого высказывания, способного только лишь подвигать лучшие умы и сердца человечества на справедливое негодование и возмущённое потрясание кулаком в воздухе, грозящим невидимому и недосягаемому ВРАГУ (спойлер: этот враг - вы, зритель), но ни в коей мере не развлекать, собственно, вот этот меридиан, разделяющий, кажется, развлекательное и "неразвлекательное", а фактически - зрителя и персонажей на экране, и раздражает меня сверх меры как ещё один пример всеобщего и всемирного лицемерия.]
2. Предполагается, что это (ок, не только это, но ОСОБЕННО это) кино зрителя "заставляет задуматься" © ™, мол, как он сейчас посмотрит, что убийцы миллиона (или больше) индонезийских "коммунистов" не только не наказаны, но и а) с удовольствием рассказывают, как грабили-насиловали-убивали, б) находятся у власти, как забьётся его трепетно сердечко, как воскипит кровь его праведным огнём, как купит он билет на рейс индонезийских авиалиний, как прилетит в Джакарту, как подойдёт к руководителю Pemuda Pancasila, топнет ножкой, плюнет ему в лицо и примет смерть мученическую, но на весь мир гремящую в бложиках личных да сайтиках новостных.
[В этом месте должна быть ещё одна цитата из Игоря Фёдоровича (возможно, та же самая).]
Невыносимая, видимо, для сознания этого зрителя мысль, что события после просмотра будут развиваться немного не так, а он сам всего лишь 2-3-4-5 часов смотрел на запечатлённые на плёнку или флэшку человеческие страдания в акте отрицаемого им развлечения, если и вспыхивает в его голове, то тут же стыдливо тушится.
[Что ж я всё ругаю да ругаю этого самого воображаемого зрителя с активной гражданской позицией? Надо бы и похвалить.]
3. Парадокс социального и политического кино: если человек [своим умом] дошёл до его просмотра, то он с ненулевой вероятностью уже не является его предполагаемой и желаемой целевой аудиторией. (Что, впрочем, - лишь ещё одно доказательство его развлекательной направленности, ХА-ХА-ХА.) Всё, что в итоге остаётся в этом кино (помимо художественных достоинств, конечно, но речь и не о них сейчас), - это информационная ценность, несильно превышающая таковую в подборках условного баззфида.
4. Частично дополняет и пересекается с предыдущим пунктом немного ушедший в сторону факт бессмысленности и бесполезности художественной цензуры, основывающийся на идиотизме (ок, скорее просто тупости) и изобличаемой Гринуэем художественной слепоте 95% населения Земли (к которым, очевидно и безусловно, я отношу и себя), неспособных считывать контексты, подтексты, метафоры, сравнения и прочую высоколобую хуету, гдемоялюбимаямарвелопараша. Т.е. в моём понимании если человек способен разглядеть в условной советской комедии едкую, но хорошо запрятанную сатиру на советское же общество или пуще того - руководство, то бесполезно от него это скрывать в конкретном фильме цензурой: он и так всё знает, если же не способен, то тем более бессмысленно что-либо вырезать из того, что смотрится подавляющим большинством населения как уморительная комедия без двойного дна.
[А теперь - неожиданный обещанный в первом пункте поворот сюжета!]
5. Собственно, опровержением если и не всего, то большей части написанного здесь являются герои самого Оппенхаймера, открыто заявляющие о влиянии кинематографа на их действия. Не возьмусь утверждать, конечно, что если бы они не смотрели фильмы с Уэйном и Иствудом, то и не вырезали бы случайных людей в ошеломляющих количествах, но и не думаю, что люди, с улыбкой на лице рассказывающие какому-то лысому европейцу, как именно они отрезали член своему соседу, чтоб он сдох наконец-то, стали бы врать о такой херне, как посмотренное в юности кино.
Вторым, гораздо менее документально подтверждённым, но и гораздо более для меня лично интересным, фактом в поддержку влияния кино на судьбы является вполне вероятно апокрифичная история почти болезненного увлечения кинематографом Ким Джонъилем, о которой прочитал на прошлой неделе в дурной, но увлекательнейшей книге "A Kim Jong-Il Production", который, если верить автору, и сеть по доставке пиратских копий плёнок свежевышедших фильмов организовал, и фильмы про Бонда чуть ли не как достоверное руководство к действию воспринимал.
Последнее - отвлечённый шепот-оправдание в пустоту.
Написал я это, конечно, в приступе надуманной и нежно лелеемой социопатии, не дающей сопереживать происходящему на экране в полной мере и воспринимать все тонкости и подтексты, в него заключённые.
P.S. Чуть не забыл. Пока ёбанные Дарденны снимают ненакрашенную Котийяр в розовой маечке, Оппенхаймер снял два лучших острополитических фильма со времён Маркера.