no more friends
Дружбы не существует. Если ты христианин, то дружба для тебя - бремя служения. Иначе - эгоизм, тебе говорят, что ты разрушила веру в женскую дружбу, что ты навязываешь свое мнение... И на самом деле это так. Если бы я думала, что была права в своем поведении, я бы просто кривила душой и не видела бы своей грязи.
На работе я стараюсь, чтобы никакие мои переживания не выливались потоком на головы ничего не подозревающих коллег и студентов. Я улыбчива, приветлива, предупредительна. Я ратую за общее дело в церкви и желаю, чтобы новопришедшие почувствовали атмосферу открытости и свободы. Я применяю технику активного слушания с болтливыми попутчиками и беру на себя обязанность кивать таксисту и улыбаться шуткам продавцов... Это бремя без ответной откровенности, когда ты делишься лишь нейтральными фактами своей жизни, которые позволят собеседнику пойти далее в своих излияниях, эмоциями, которые не дают выхода глубинным страхам или стремлениям, а лишь показывают зеркалом собеседнику его самого - пусть почуствует себя дома.
А где я чувствую себя дома? Кто, кроме Егора, почувствует, что стоит просто побыть рядом, перетерпеть...
Воскресенье. У меня дома течет труба, я не могу ни помыться, ни помыть пол, ни приготовить поесть. Я составила список из 25 пунктов относительно того, что раздражает меня в окружающем быту. В служении в этот день предполагалось, что все разбегутся, и вновь придется сидеть одной и жать позитив. А те люди, которые могли бы более активно интересоваться моей жизнью и попробовать иногда помогать хотя бы более частым личным присутствием в моей жизни, предпочитают другую компанию. Уж бы не показывались бы, что ли...
И вот получается, что я говорю, что неправа я, что да, нельзя давать слабину и - дружбы нет. Нельзя ни проявлять свое недовольство, ни выражать свое мнение, потому что корретно я это делать не умею. Есть жертва, есть "у меня все хорошо". Потому что тебе никогда не простят то, какая ты.
Боюсь, еще один такой случай - и я не выдержу. Стоит постараться больше никого не подпускать так близко.
Никакой дружбы - только служение.
На работе я стараюсь, чтобы никакие мои переживания не выливались потоком на головы ничего не подозревающих коллег и студентов. Я улыбчива, приветлива, предупредительна. Я ратую за общее дело в церкви и желаю, чтобы новопришедшие почувствовали атмосферу открытости и свободы. Я применяю технику активного слушания с болтливыми попутчиками и беру на себя обязанность кивать таксисту и улыбаться шуткам продавцов... Это бремя без ответной откровенности, когда ты делишься лишь нейтральными фактами своей жизни, которые позволят собеседнику пойти далее в своих излияниях, эмоциями, которые не дают выхода глубинным страхам или стремлениям, а лишь показывают зеркалом собеседнику его самого - пусть почуствует себя дома.
А где я чувствую себя дома? Кто, кроме Егора, почувствует, что стоит просто побыть рядом, перетерпеть...
Воскресенье. У меня дома течет труба, я не могу ни помыться, ни помыть пол, ни приготовить поесть. Я составила список из 25 пунктов относительно того, что раздражает меня в окружающем быту. В служении в этот день предполагалось, что все разбегутся, и вновь придется сидеть одной и жать позитив. А те люди, которые могли бы более активно интересоваться моей жизнью и попробовать иногда помогать хотя бы более частым личным присутствием в моей жизни, предпочитают другую компанию. Уж бы не показывались бы, что ли...
И вот получается, что я говорю, что неправа я, что да, нельзя давать слабину и - дружбы нет. Нельзя ни проявлять свое недовольство, ни выражать свое мнение, потому что корретно я это делать не умею. Есть жертва, есть "у меня все хорошо". Потому что тебе никогда не простят то, какая ты.
Боюсь, еще один такой случай - и я не выдержу. Стоит постараться больше никого не подпускать так близко.
Никакой дружбы - только служение.