Нюансы перевода в нескольких цифрах
Вот, скажем, средневековые тексты - и мы их переводим на русский.
Предположительно, для каждого слова можно найти русский эквивалент - или сделать кальку, если уж совсем что-то экзотическое типа групиллона или котты.
Однако, есть нюанс.
Словарь языка Пушкина насчитывает около 21 000 слов.
Словарь языка Бродского - около 19 100 слов (не сильно продвинулись за полтора века в смысле словарного запаса и языкового разнообразия).
А вот словарь языка Кретьена де Труа - около 8 600 слов. Объём сохранившихся произведений в принципе сопоставим с пушкинским корпусом и с корпусом Бродского, - а если даже и поменьше, то там действует закон Ципфа, при равном объёме корпусов новых слов были бы считанные проценты. Разница словарного запаса в два раза, как ни крути.
Косвенное подтверждение - сравнение оригинала одного из романов Кретьена с русскими переводами.
В оригинале романа «Ланселот, или рыцарь телеги (повозки)» 2235 лемм (считал не я, но он давно оцифрован и пересчитан вдоль и поперёк). В одном из русских переводов (Триандафилиди \ Забабурова) я насчитал 4903 лемм, в другом (Микушевич) - 4593 лемм. Та же самая двукратная разница, причём явно не прихоть отдельного переводчика.
На языке наивных буквалистов это будет означать, что половина перевода состоит из слов, которых нет в оригинале. Причём без роста объёма: стихотворные тексты тем и хороши, что при эквилинеарном подходе легко убедиться, что объём (количество строк) один и тот же, а при эквиритмичности и длина строки, т. е., её объём в словах, вполне сопоставимы. Иначе говоря, суммарно слов столько же, но они наполовину другие.
Едем дальше.
Словарь современного русского языка АН СССР (1950-1965) содержит 120 480 слов. При этом авторы устанавливают серьёзные ограничения: словник формируется только с пушкинского времени, не включены диалектизмы, регионализмы, арготизмы, устаревшие слова и выражения. Т.е., это очень урезанный и вычищенный словарь русского языка за полтора века. Другие словари, претендующие на полноту, дают сопоставимые цифры (130-150 тыс. слов) с теми же ограничениями. Есть ещё Даль, конечно - около 200 000 слов; там с диалектизмами всё в порядке, но это тоже преимущественно язык одного столетия, максимум - двух.
Словарь Годфруа (самый полный словарь старофранцузского) включает, вместе с дополнениями, около 170 000 слов. Охватываемый период - с IX по XV века, т. е. - семь столетий, причём Годфруа старался включить в свой словарь абсолютно всё, найденное в текстах, в том числе - все «диалектные» слова и формы, по крайней мере - для языков ойль. С учётом того, что лексика обновляется весьма заметно, пусть и не такими темпами, как в ХХ веке, получается тоже маловато: на 7 веков приходится столько же слов, сколько в современных словарях на век-полтора. Пример Даля показывает, что происходит это вовсе не за счёт технических терминов.
Тут подсчёты выходят более приблизительными, но общее ощущение то же: вокабуляр средневековых авторов оказывается раза в два меньше, чем у современных.
Иными словами, проблема не в конкретном Кретьене, а в эпохе как таковой.
Если это так, то к обычным переводческим заморочкам добавляется ещё одна: текст, переведённый на современный язык с намеренным урезанием словарного запаса, будет выглядеть довольно грустно, - особенно если речь идёт о художественном произведении. У современного образованного человека словарный запас - около 20 000 слов, наверное (пассивный, конечно, кратно больше); у средневекового… Для крестьян речь иногда идёт о 600-800 словах, и даже у одного из самых образованных, как мы видели - меньше 10 000. Текст, воспринимавшийся в средневековье как вершина красноречия и словесного великолепия, при дословной передаче будет выглядеть сегодня как произведение младшего школьника.
Что ещё добавить? Словарь языка Шекспира - 12 000 слов, самые полные словари классической латыни - где-то под 50 000, Дюканж - 90 000… Без языкового расширения никак. С другой стороны, полторы-две сотни тысяч слов - может, это и есть словарный запас любой самостоятельной литературной традиции?..