Отец Марк
Старик приоткрыл дверь балкона. Морозный воздух ворвался в комнату. Кто бы мог подумать еще месяц назад что в самом центре города может быть такой свежий, почти вкусный воздух? Старик вышел за порог, закутался потуже в старый уродливый платок накинутый поверх священнической рясы, поёжился на морозце и зашел назад. Уже около года он жил в этом доме, а городской вид с балкона всё так же продолжал наводить на него тоску.
Старика звали Марком, а точнее отцом Марком (почти никого уже не осталось из тех кто мог звать его просто по имени). Отец Марк попал сюда когда его приход распустили из-за безденежья, и ему пришлось из красивого маленького пригорода переехать в самый центр Бостонской цивилизации. Когда разразились скандалы со священниками-педофилами, церковному начальству пришлось закрыть не одну церковь. Под эту метлу попал и приход отца Марка. Маленький городок, неприбыльная церковь. Старички и старушки составлявшие паству отца Марка поменяли не одного священника, прослушали сотни служб, но продолжали стекаться каждую неделю в свою полуразрушенную церквушку. Проверенные католики, можно о них сильно не переживать, такие все стерпят. А молодежь? Молодежь если и ходила в церковь, то предпочитала большой костел в соседнем городке: не только к богу прикоснуться изредка, но и людей посмотреть-себя показать.
A oн тосковал по крошечному городку, где прожил больше 30 лет, по своему приходу состоявшему в основном из преданных древних старушек и старичков. Когда совсем молодой отец Марк попал туда, старички и старушки не были ещё полупрозрачными реликтами, а всего лишь молодыми бабушками и дедушками, бодрыми и энергичными. Несмотря на то что Марк был третьим священником присланным им за два года, приняли молодого пастора тепло. В городке все знали всех, и всегда можно было рассчитывать на доброе приветствие и искреннее внимание. Прихожанки любили своего святого отца и частенько баловали его вкусными домашними обедами. После, оценив не только дружелюбие, а ещё острый ум слуги господня, приходили к нему просто поболтать или же за советом.
А сейчас отца Марка отправили на пенсию, и переселили в город, большой город Бостон. В дом для католических священников на пенсии. Со своей часовенкой, даже на улицу не надо выходить. Не то чтобы и хотелось выходить на улицу -- в прошлом остался малюсенький парк в крошечном городке ставшем родным, где каждая собака знала отца Марка. Там, выйдя из дому, можно было остановиться перед любым домом, нажать на звонок и увидеть давно знакомое почти родное лицо в открывшейся двери. А поговорить со своими прихожанами он любил.
Прихожанки готовили вкусные обеды и приносили их в церковный холл, на традиционные после воскресной службы посиделки. Сейчас, оказавшись в большом, чужом городе отцу Марку очень не хватало живого человеческого общения. Конечно он мог выйти в коридор, спуститься в часовенку и поговорить там с другим осколком католичества. Но разговоры обычно шли о религии или о политике. А просто посидеть с кем-нибудь за чашкой чаю, поточить лясы и несеръёзно порадоваться жизни не выходило. Простого человеческого общения не вышло у отца Марка со своими новыми соседями.
Продолжение следует