Слуга двух господ как перманентный безработный
Заметки про игру на противоречиях и стратегии подавления попыток такой игры
[Spoiler (click to open)]
Как я уже писал ранее, капитализм доводит стоимость рабочей силы (реальную зарплату) до минимального уровня не путём снижения заработной платы (номинальной), а путём инфляции товаров и услуг конечного потребления (вплоть до платных медицинских услуг) - все в точности по Джону Мейнарду Кейнсу ("Теория занятости, процента и денег"). И если мы хотим, чтобы конкуренция товаропроизводителей (капитала) действительно работала на пользу трудящихся, то мы должны начать с того, чтобы, как минимум, зафиксировать цены.
Потому сейчас мы оттолкнемся от фиксированных цен и предположим, что объемов капитала и, главное, капиталистов-нанимателей в экономике избыток, а сварщиков-пролетариев - наоборот, дефицит. В такой модели для сварщика, работающего за 10 рублей и приносящего пользы на 100 рублей, возникает возможность играть на противоречиях своих хозяев. Так, под угрозой расторжения отношений эксплуатации рабочей силы с каждым из них в отдельности и поочерёдно он начинает требовать заработной платы сначала в 20 рублей, потом в 30 рублей и, в конечном счете, 100 рублей.
После чего в спор вступят математики и скажут, что согласно равновесию Нэша капиталисты перестанут конкурировать за сварщика после цены 55 рублей, так как выигрыш самого сварщика, в этом случае, будет превышать выигрыш самих конкурирующих нанимателей... (читатель может построить матрицу игры и проверить это утверждение самостоятельно).
Так бы оно и было в случае, если сварщик действительно был бы независим от отношений с капиталом, и мог бы согласно своей воле вступать с ним в отношения, или выходить из них. Но, как указывал А.Смит, на свободном рынке сварщик не может удовлетворять своих необходимых потребностей самостоятельно, без того, чтобы сначала удовлетворить потребность капиталистов, и потому вынужден заниматься проституцией, преодолевая свой собственный эгоизм во благо общества капиталистов в целом. Понимая это, наиболее продвинутые капиталисты в действительности конкурируют не за какой-то непонятный товар, стоимость которого устанавливается путём конкуренции, - они конкурируют за товар, стоимость которого заранее известна: 10 рублей на поддержание рабочей силы. Потому они прибегают к новой стратегии - выкидывают этот товар на улицу, дабы обесценить его, и тем самым освободить конкурента от необходимости повышать цены на него... Иными словами, если говорить совсем грубо - у них появляется такая стратегия: уступать друг другу сварщика по весьма сходной цене. Выгадывают от этого все представители класса капиталистов в целом - обратная связь возникает в виде экономии на издержках на рынке труда.
Нам возразят, что, дескать, в равновесии Нэша капиталисты-конкуренты занимаются выкидыванием работников не для того, чтобы снизить цену работника до 10 рублей, а сохранить свой "излишек потребителя" на уровне 55 рублей! (парадоксальным образом порождая безработицу среди дефицитных сварщиков). Да, безусловно, так оно и есть, но все же 55 рублей - это предельная цена покупки товара в условиях ожесточённой конкуренции. Потому возникает потребность избавиться от ожесточённой конкуренции за дефицитный товар (дефицитных сварщиков), и снизить на него цену каким-либо другим путем, кроме как через перманентное выкидывание его на улицу. От конкуренции за любой товар можно избавиться, например, заявив продавцу товара или, ещё лучше, другим покупателям о его низком качестве (чёрный PR), наличии брака и другими, подобными способами. Другими словами, можно удерживать нашего сварщика от попыток продать себя на свободном рынке за бОльшую цену другими путями: регулярными штрафами за некие нарушения чего-либо, не важно чего, предъявлением завышенных требований, моральным давлением и т.д. Те же тесты профпригодности ... служат именно этой цели (если кто в курсе) - созданию комплекса собственной неполноценности и проставлению клейма профнепригодности.
----------------------------
Но вот что удивительно - возвращаясь на шаг назад - в системе из двух капиталистов (при запрете ценового саботажа конкуренции) и одного дефицитного сварщика мы получили установленный уровень оплаты труда сварщика в половину произведенного продукта и ... даже некоторую, структурную безработицу, вызванную постоянной сменой сварщиком своих работодателей.
Точно так же обычно рассуждают и применительно к работникам - конкуренция среди работников снижает на них цену...
Но смещение акцентов дает другую картину: цену на работников снижает не конкуренция работников (конфликт интересов работников) сама по себе, а снижение потребности в них со стороны класса капиталистов. При капиталистическом способе производства избыток работников существует только в случае апатии эксплуататорских элит к развитию производства. У Маркса это описано так: кризис перепроизводства возникает вследствие перенасыщения желудка элит и тогда они, элиты, не знающие уже чем занять свободную рабочую силу, как ещё употребить её на своё благо, просто выбрасывают её на улицу и прекращают техническое развитие производительных сил. На что, кстати, гениальное решение нашло мальтузианство, предложив увеличить число паразитов на теле общества для организации занятости и дальнейшего экономического роста...
У Кейнса, все вывернуто иначе: кризис порождается избыточностью зарплат рабочих и, соответственно, склонностью их к накоплению, а не к увеличению потребления - "нищета деньги копит!". Вот вам и кризис перепроизводства - по Кейнсу! У Маркса все диаметрально наоборот - любой кризис - это искусственное сдерживание роста производительных сил.
Далее, мы можем закончить тем, что регулирование зарплат работников при недостатке/избытке рабочей силы и, соответственно, прибыли капитала осуществляется за счет изменения объема элит и вертикальной социальной мобильности... Так, например, понятное дело, что если все рабы умрут от, скажем, инфекционного заболевания и в государстве останутся только надзиратели за рабами и рабовладельцы, то часть вчерашней элиты просто будет обращена в новых рабов - на замену старым (несмотря на благородство кровей), а сама иерархическая пирамида при этом сохраниться в неизменной форме.
Но закончить мы на этом не можем, так как вне зависимости от объёма элит, вопрос о влиянии конкуренции на цену рабочей силы остаётся открытым. Так, даже если в экономике существуют два-три монополиста, занимающиеся бизнесом в разных отраслях экономики и, пусть даже, принадлежащих одному собственнику (эта ситуация близка к реальной), то мы должны были бы прийти к выводу, что рабочая сила продаётся примерно по стоимости или, пусть даже, половине стоимости овеществлённого ею труда, как это было в прошлом примере, так как предприятия разных отраслей всё же ведут независимое друг от друга планирование, и потому выступают на рынке рабочей силы как конкуренты...
Но все же дело обстоит не так, нет там никакой "конкуренции" (за рабочую силу).
С другой стороны - а чего ж мы хотели?! Если монополия - это субъект с заранее фиксированной нормой эксплуатации, определяемой исключительно величиной предельной полезности её товара. И если вдруг какая-то другая монополия (акцептор) начинает перетягивать на себя рабочих путём повышения оплаты труда, то единственной стратегией первой монополии (донора) остаётся выбрасывать рабочую силу на улицу заранее, до тех пор пока конкурент - монополия-акцептор - не насытится. При чём тут даже думать не придётся - монополия-донор сразу почувствует падение совокупного спроса на свой товар (поскольку причиной агрессивных действий монополии-акцептора на рынке труда изначально явилось повышение спроса на ее товар), и она сама, даже до активности монополии-акцептора, и даже в условиях фиксированных цен, сократит своё производство, рабочие места и заработные платы. И только потом, когда монополия-акцептор подберёт выброшенную на улицу рабочую силу, наша вдруг возникшая "конкуренция" восстановит первоначальный уровень заработных плат.
А вот для конкуренции двух феодалов за своих крестьян, с их разобщённым характером производства эта модель - хоть убей - не работает. Видимо, по этой причине крестьян на Руси и закрепостили (хотя утверждают, что рабства у нас не было) :
Право перехода крестьян от одного помещика к другому вначале было временно отменено (с введением «заповедных лет»), а затем и окончательно запрещено (после смерти Ивана Грозного при царе Федоре). В памяти народной об этой тягостной перемене осталась горькая поговорка «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!». В XVIII в. крестьян лишили и последних человеческих прав. В 1727 г. им запретили поступать на военную службу без согласия помещика, в 1730-м - приобретать недвижимость, в 1731-м - вступать в коммерческие сделки. В 1741 г. крестьян исключили и из числа приносящих присягу при вступлении на престол нового государя... Так миллионы русских людей постепенно превратились в «живые орудия» правящего класса. «Вольтерьянка на троне» Екатерина II лишь довела этот процесс до логического конца. При ней крестьяне потеряли даже право жаловаться на злоупотребления своего помещика. За нарушение этого закона вне зависимости от правоты заявителя его наказывали кнутом и выдавали хозяину на расправу. Именно при Екатерине дворяне получили право ссылать своих крепостных в Сибирь, получая за это деньги. Именно при «матушке-царице» в Санкт-Петербург стали свозить людей целыми барками для продажи. Доходило до того, что помещики «продавали девок приезжавшим туда для постыдного торга азиатцам», увозившим белых невольниц в качестве наложниц и рабынь.
Источник: https://www.eg-online.ru/article/124848/
И, действительно - это же не дело! - если вдруг успешными оказываются более гуманные помещики - тогда и казна пустеет, и сам помещичий класс беднеет. И рабовладельцев в США, возможно, именно эта перспектива и пугала: стать широким слоем однотипных с/х капиталистов означало для них погрязнуть в конкуренции и потому потерять всю прибыль, аккуратно передав её в руки промышленных монополий Севера.
[Spoiler (click to open)]
Как я уже писал ранее, капитализм доводит стоимость рабочей силы (реальную зарплату) до минимального уровня не путём снижения заработной платы (номинальной), а путём инфляции товаров и услуг конечного потребления (вплоть до платных медицинских услуг) - все в точности по Джону Мейнарду Кейнсу ("Теория занятости, процента и денег"). И если мы хотим, чтобы конкуренция товаропроизводителей (капитала) действительно работала на пользу трудящихся, то мы должны начать с того, чтобы, как минимум, зафиксировать цены.
Потому сейчас мы оттолкнемся от фиксированных цен и предположим, что объемов капитала и, главное, капиталистов-нанимателей в экономике избыток, а сварщиков-пролетариев - наоборот, дефицит. В такой модели для сварщика, работающего за 10 рублей и приносящего пользы на 100 рублей, возникает возможность играть на противоречиях своих хозяев. Так, под угрозой расторжения отношений эксплуатации рабочей силы с каждым из них в отдельности и поочерёдно он начинает требовать заработной платы сначала в 20 рублей, потом в 30 рублей и, в конечном счете, 100 рублей.
После чего в спор вступят математики и скажут, что согласно равновесию Нэша капиталисты перестанут конкурировать за сварщика после цены 55 рублей, так как выигрыш самого сварщика, в этом случае, будет превышать выигрыш самих конкурирующих нанимателей... (читатель может построить матрицу игры и проверить это утверждение самостоятельно).
Так бы оно и было в случае, если сварщик действительно был бы независим от отношений с капиталом, и мог бы согласно своей воле вступать с ним в отношения, или выходить из них. Но, как указывал А.Смит, на свободном рынке сварщик не может удовлетворять своих необходимых потребностей самостоятельно, без того, чтобы сначала удовлетворить потребность капиталистов, и потому вынужден заниматься проституцией, преодолевая свой собственный эгоизм во благо общества капиталистов в целом. Понимая это, наиболее продвинутые капиталисты в действительности конкурируют не за какой-то непонятный товар, стоимость которого устанавливается путём конкуренции, - они конкурируют за товар, стоимость которого заранее известна: 10 рублей на поддержание рабочей силы. Потому они прибегают к новой стратегии - выкидывают этот товар на улицу, дабы обесценить его, и тем самым освободить конкурента от необходимости повышать цены на него... Иными словами, если говорить совсем грубо - у них появляется такая стратегия: уступать друг другу сварщика по весьма сходной цене. Выгадывают от этого все представители класса капиталистов в целом - обратная связь возникает в виде экономии на издержках на рынке труда.
Нам возразят, что, дескать, в равновесии Нэша капиталисты-конкуренты занимаются выкидыванием работников не для того, чтобы снизить цену работника до 10 рублей, а сохранить свой "излишек потребителя" на уровне 55 рублей! (парадоксальным образом порождая безработицу среди дефицитных сварщиков). Да, безусловно, так оно и есть, но все же 55 рублей - это предельная цена покупки товара в условиях ожесточённой конкуренции. Потому возникает потребность избавиться от ожесточённой конкуренции за дефицитный товар (дефицитных сварщиков), и снизить на него цену каким-либо другим путем, кроме как через перманентное выкидывание его на улицу. От конкуренции за любой товар можно избавиться, например, заявив продавцу товара или, ещё лучше, другим покупателям о его низком качестве (чёрный PR), наличии брака и другими, подобными способами. Другими словами, можно удерживать нашего сварщика от попыток продать себя на свободном рынке за бОльшую цену другими путями: регулярными штрафами за некие нарушения чего-либо, не важно чего, предъявлением завышенных требований, моральным давлением и т.д. Те же тесты профпригодности ... служат именно этой цели (если кто в курсе) - созданию комплекса собственной неполноценности и проставлению клейма профнепригодности.
----------------------------
Но вот что удивительно - возвращаясь на шаг назад - в системе из двух капиталистов (при запрете ценового саботажа конкуренции) и одного дефицитного сварщика мы получили установленный уровень оплаты труда сварщика в половину произведенного продукта и ... даже некоторую, структурную безработицу, вызванную постоянной сменой сварщиком своих работодателей.
Точно так же обычно рассуждают и применительно к работникам - конкуренция среди работников снижает на них цену...
Но смещение акцентов дает другую картину: цену на работников снижает не конкуренция работников (конфликт интересов работников) сама по себе, а снижение потребности в них со стороны класса капиталистов. При капиталистическом способе производства избыток работников существует только в случае апатии эксплуататорских элит к развитию производства. У Маркса это описано так: кризис перепроизводства возникает вследствие перенасыщения желудка элит и тогда они, элиты, не знающие уже чем занять свободную рабочую силу, как ещё употребить её на своё благо, просто выбрасывают её на улицу и прекращают техническое развитие производительных сил. На что, кстати, гениальное решение нашло мальтузианство, предложив увеличить число паразитов на теле общества для организации занятости и дальнейшего экономического роста...
У Кейнса, все вывернуто иначе: кризис порождается избыточностью зарплат рабочих и, соответственно, склонностью их к накоплению, а не к увеличению потребления - "нищета деньги копит!". Вот вам и кризис перепроизводства - по Кейнсу! У Маркса все диаметрально наоборот - любой кризис - это искусственное сдерживание роста производительных сил.
Далее, мы можем закончить тем, что регулирование зарплат работников при недостатке/избытке рабочей силы и, соответственно, прибыли капитала осуществляется за счет изменения объема элит и вертикальной социальной мобильности... Так, например, понятное дело, что если все рабы умрут от, скажем, инфекционного заболевания и в государстве останутся только надзиратели за рабами и рабовладельцы, то часть вчерашней элиты просто будет обращена в новых рабов - на замену старым (несмотря на благородство кровей), а сама иерархическая пирамида при этом сохраниться в неизменной форме.
Но закончить мы на этом не можем, так как вне зависимости от объёма элит, вопрос о влиянии конкуренции на цену рабочей силы остаётся открытым. Так, даже если в экономике существуют два-три монополиста, занимающиеся бизнесом в разных отраслях экономики и, пусть даже, принадлежащих одному собственнику (эта ситуация близка к реальной), то мы должны были бы прийти к выводу, что рабочая сила продаётся примерно по стоимости или, пусть даже, половине стоимости овеществлённого ею труда, как это было в прошлом примере, так как предприятия разных отраслей всё же ведут независимое друг от друга планирование, и потому выступают на рынке рабочей силы как конкуренты...
Но все же дело обстоит не так, нет там никакой "конкуренции" (за рабочую силу).
С другой стороны - а чего ж мы хотели?! Если монополия - это субъект с заранее фиксированной нормой эксплуатации, определяемой исключительно величиной предельной полезности её товара. И если вдруг какая-то другая монополия (акцептор) начинает перетягивать на себя рабочих путём повышения оплаты труда, то единственной стратегией первой монополии (донора) остаётся выбрасывать рабочую силу на улицу заранее, до тех пор пока конкурент - монополия-акцептор - не насытится. При чём тут даже думать не придётся - монополия-донор сразу почувствует падение совокупного спроса на свой товар (поскольку причиной агрессивных действий монополии-акцептора на рынке труда изначально явилось повышение спроса на ее товар), и она сама, даже до активности монополии-акцептора, и даже в условиях фиксированных цен, сократит своё производство, рабочие места и заработные платы. И только потом, когда монополия-акцептор подберёт выброшенную на улицу рабочую силу, наша вдруг возникшая "конкуренция" восстановит первоначальный уровень заработных плат.
А вот для конкуренции двух феодалов за своих крестьян, с их разобщённым характером производства эта модель - хоть убей - не работает. Видимо, по этой причине крестьян на Руси и закрепостили (хотя утверждают, что рабства у нас не было) :
Право перехода крестьян от одного помещика к другому вначале было временно отменено (с введением «заповедных лет»), а затем и окончательно запрещено (после смерти Ивана Грозного при царе Федоре). В памяти народной об этой тягостной перемене осталась горькая поговорка «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!». В XVIII в. крестьян лишили и последних человеческих прав. В 1727 г. им запретили поступать на военную службу без согласия помещика, в 1730-м - приобретать недвижимость, в 1731-м - вступать в коммерческие сделки. В 1741 г. крестьян исключили и из числа приносящих присягу при вступлении на престол нового государя... Так миллионы русских людей постепенно превратились в «живые орудия» правящего класса. «Вольтерьянка на троне» Екатерина II лишь довела этот процесс до логического конца. При ней крестьяне потеряли даже право жаловаться на злоупотребления своего помещика. За нарушение этого закона вне зависимости от правоты заявителя его наказывали кнутом и выдавали хозяину на расправу. Именно при Екатерине дворяне получили право ссылать своих крепостных в Сибирь, получая за это деньги. Именно при «матушке-царице» в Санкт-Петербург стали свозить людей целыми барками для продажи. Доходило до того, что помещики «продавали девок приезжавшим туда для постыдного торга азиатцам», увозившим белых невольниц в качестве наложниц и рабынь.
Источник: https://www.eg-online.ru/article/124848/
И, действительно - это же не дело! - если вдруг успешными оказываются более гуманные помещики - тогда и казна пустеет, и сам помещичий класс беднеет. И рабовладельцев в США, возможно, именно эта перспектива и пугала: стать широким слоем однотипных с/х капиталистов означало для них погрязнуть в конкуренции и потому потерять всю прибыль, аккуратно передав её в руки промышленных монополий Севера.