"Дарю чтение!"
сегодня мы со сланцевчанами дарили друг другу чтение. Как дарят чтение? Очень просто!
Вот прочитала какую-то книгу - самую-пресамую - и просто не могу переживать в одиночестве, так и тянет делиться налево и направо. Читать вслух, самые-самые отрывки, смешные, трогательные до слез, а может - страшные, или радостные... Дарить чувства, которые переполняют, когда читаешь ту или иную книгу.
Дарить так, что подарок не уменьшается, а только увеличивается - ведь разделенное переживание становится больше, и, когда даришь чтение, становится больше тем для разговоров))
мой "круг" "подаренных" книг был таким:
"Битвы по средам" Шмидта
о том, как учительница подарила ученику Шекспира и новый взгляд на мир
"Все из-за мистера Террапта" Буйе
о том, как учитель подарил ученикам свободу и дружбу
"Тоня Глиммердалл" Марии Парр
о любви, о радости, о чуде и о примирении
"Пендервики" Джин Бердселл
книга, которая дарит лето во всех его проявлениях, и чувство семьи
"Никто не спит" Катарины Киери
о том, как герою подарили освобождение от прошлого, новую жизнь с теми, кто все время был рядом
"С кем бы побегать" Гроссмана - ну просто целый мир
и просто веселые истории, которые я очень люблю читать вслух - "Полтора жирафа" Сильверстайна и "Бабушка!" - кричит Фридер" Гудрун Мебс
я очень благодарна этому нашему разговору за вновь прочитанные мною строки "Битв по средам"
"[читать вместе со мной]Я взглянул вверх. Там, откуда текла река, вставало солнце. Гряды порождённых туманом облаков попятились и убрались восвояси под натиском косых лучей. Река вдруг зарябила, превратилась в серебристую ленту, засверкала, заискрилась - она несла с гор свет нового дня. Этот свет буквально слепил и, сколько ни наклоняйся, видна только яркая поверхность воды - ни моих ног, ни камней… Лишь опустив лицо к самой воде, я увидел, как бешено мчат струи на глубине, у самого дна. Она неиссякаема, эта сияющая, текущая с гор вода. И это солнце, что бликует на воде. Они пребудут всегда.
Никому, даже Мирил, я не рассказал, как встречал рассвет у реки. Узнай об этом на исповеди пастор МакКлелан, он бы наверняка заявил, что мне было святое видение. Узнай об этом миссис Бейкер, она бы наверняка сказала, что я стал свидетелем чуда, что каждый восход солнца - это чудо. Она в последнее время много думает о чудесах, сами понимаете. Узнай об этом Шекспир, он бы наверняка сказал: «Любую красоту я облеку в слова, лишь дайте волю». Но он неправ. Мне довелось увидеть то, что никакими словами не опишешь.
Только я об этом не рассказал никому.
Даже Данни, который надеялся на чудо до последнего дня. До самой бар-мицвы.
* * *
...
Данни дотронулся до Торы кистью талита, поцеловал её, взялся обеими руками за ручки свитка. И запел:
Борху эт Адонай ха-меворах.
Все вокруг нас пропели ему в ответ:
Барух Адонай ха-меворах л-олам ва-эд.
Потом Данни снова пел низким, гулким голосом и наконец добрался до слов:
Барух ата Адонай, нотен ха-Тора.
На это люди хором, тоже низко и гулко, ответили:
Амен.
Тут Данни набрал в лёгкие побольше воздуха и начал читать из Торы.
Знаете, а может, и правда в мире, в реальном мире есть место чудесам? Перед нами стоял Данни Запфер, знакомый нам Данни Запфер, тот самый, который выращивает снизу под своей партой гроздья из жвачек. Который вопит не своим голосом, стоя в воротах. Который добежал кросс с разбитыми в кровь коленками и болел за меня, размахивая потной футболкой.
Тот самый. Но - другой. Он пел и читал вечные слова и превращался в тех, кто пел и читал эти слова прежде, он становился частью огромного хора, которым дирижировала не мисс-Вайолет-на-шпилистых-шпильках, а сам Господь Бог. И голос Данни был в этом хоре важен и значим.
Потом кантор и мистер Запфер встали над Данни и благословили его. И он повзрослел.
И снова начал читать, на этот раз из Книги Пророков. И взрослел на глазах.
А потом Данни достал из заднего кармана свою речь, «Двар Тора».
- Сегодня я становлюсь мужчиной, - начал он.
И это была чистая правда.
Он благословил халу - заплетённый в косицу хлеб - и вино, и все закричали «Лехаим!» За жизнь!
Данни действительно стал мужчиной. Он сел на место, улыбаясь и плача одновременно.
...
- У Шекспира комедия отличается от трагедии тем, что герои отваживаются выбирать. Они знают, что можно выбрать счастливый конец. Поэтому я знаю будущее.
- А если его не видно?
- Как раз для этого и нужна отвага. Иначе не увидишь.
- Значит, раз это комедия, у дона Педро тоже всё сложится хорошо? Вы так думаете?
- Я думаю, он стал человеком. Человеком, который сумел дать ближним мир и мудрость, потому что познал войну и заблуждения. Человеком, который способен на большую любовь, потому что познал потери. Человеком, который понял, что он любим."
до новых встреч, 25 апреля, теперь в в Средневековье!
Вот прочитала какую-то книгу - самую-пресамую - и просто не могу переживать в одиночестве, так и тянет делиться налево и направо. Читать вслух, самые-самые отрывки, смешные, трогательные до слез, а может - страшные, или радостные... Дарить чувства, которые переполняют, когда читаешь ту или иную книгу.
Дарить так, что подарок не уменьшается, а только увеличивается - ведь разделенное переживание становится больше, и, когда даришь чтение, становится больше тем для разговоров))
мой "круг" "подаренных" книг был таким:
"Битвы по средам" Шмидта
о том, как учительница подарила ученику Шекспира и новый взгляд на мир
"Все из-за мистера Террапта" Буйе
о том, как учитель подарил ученикам свободу и дружбу
"Тоня Глиммердалл" Марии Парр
о любви, о радости, о чуде и о примирении
"Пендервики" Джин Бердселл
книга, которая дарит лето во всех его проявлениях, и чувство семьи
"Никто не спит" Катарины Киери
о том, как герою подарили освобождение от прошлого, новую жизнь с теми, кто все время был рядом
"С кем бы побегать" Гроссмана - ну просто целый мир
и просто веселые истории, которые я очень люблю читать вслух - "Полтора жирафа" Сильверстайна и "Бабушка!" - кричит Фридер" Гудрун Мебс
я очень благодарна этому нашему разговору за вновь прочитанные мною строки "Битв по средам"
"[читать вместе со мной]Я взглянул вверх. Там, откуда текла река, вставало солнце. Гряды порождённых туманом облаков попятились и убрались восвояси под натиском косых лучей. Река вдруг зарябила, превратилась в серебристую ленту, засверкала, заискрилась - она несла с гор свет нового дня. Этот свет буквально слепил и, сколько ни наклоняйся, видна только яркая поверхность воды - ни моих ног, ни камней… Лишь опустив лицо к самой воде, я увидел, как бешено мчат струи на глубине, у самого дна. Она неиссякаема, эта сияющая, текущая с гор вода. И это солнце, что бликует на воде. Они пребудут всегда.
Никому, даже Мирил, я не рассказал, как встречал рассвет у реки. Узнай об этом на исповеди пастор МакКлелан, он бы наверняка заявил, что мне было святое видение. Узнай об этом миссис Бейкер, она бы наверняка сказала, что я стал свидетелем чуда, что каждый восход солнца - это чудо. Она в последнее время много думает о чудесах, сами понимаете. Узнай об этом Шекспир, он бы наверняка сказал: «Любую красоту я облеку в слова, лишь дайте волю». Но он неправ. Мне довелось увидеть то, что никакими словами не опишешь.
Только я об этом не рассказал никому.
Даже Данни, который надеялся на чудо до последнего дня. До самой бар-мицвы.
* * *
...
Данни дотронулся до Торы кистью талита, поцеловал её, взялся обеими руками за ручки свитка. И запел:
Борху эт Адонай ха-меворах.
Все вокруг нас пропели ему в ответ:
Барух Адонай ха-меворах л-олам ва-эд.
Потом Данни снова пел низким, гулким голосом и наконец добрался до слов:
Барух ата Адонай, нотен ха-Тора.
На это люди хором, тоже низко и гулко, ответили:
Амен.
Тут Данни набрал в лёгкие побольше воздуха и начал читать из Торы.
Знаете, а может, и правда в мире, в реальном мире есть место чудесам? Перед нами стоял Данни Запфер, знакомый нам Данни Запфер, тот самый, который выращивает снизу под своей партой гроздья из жвачек. Который вопит не своим голосом, стоя в воротах. Который добежал кросс с разбитыми в кровь коленками и болел за меня, размахивая потной футболкой.
Тот самый. Но - другой. Он пел и читал вечные слова и превращался в тех, кто пел и читал эти слова прежде, он становился частью огромного хора, которым дирижировала не мисс-Вайолет-на-шпилистых-шпильках, а сам Господь Бог. И голос Данни был в этом хоре важен и значим.
Потом кантор и мистер Запфер встали над Данни и благословили его. И он повзрослел.
И снова начал читать, на этот раз из Книги Пророков. И взрослел на глазах.
А потом Данни достал из заднего кармана свою речь, «Двар Тора».
- Сегодня я становлюсь мужчиной, - начал он.
И это была чистая правда.
Он благословил халу - заплетённый в косицу хлеб - и вино, и все закричали «Лехаим!» За жизнь!
Данни действительно стал мужчиной. Он сел на место, улыбаясь и плача одновременно.
...
- У Шекспира комедия отличается от трагедии тем, что герои отваживаются выбирать. Они знают, что можно выбрать счастливый конец. Поэтому я знаю будущее.
- А если его не видно?
- Как раз для этого и нужна отвага. Иначе не увидишь.
- Значит, раз это комедия, у дона Педро тоже всё сложится хорошо? Вы так думаете?
- Я думаю, он стал человеком. Человеком, который сумел дать ближним мир и мудрость, потому что познал войну и заблуждения. Человеком, который способен на большую любовь, потому что познал потери. Человеком, который понял, что он любим."
до новых встреч, 25 апреля, теперь в в Средневековье!