Мультяшки
Я буду, конечно, бездельник Том -- не самый удачливый из котов,
Умеющий вляпаться, как никто, в какой-нибудь переплёт.
Ты будешь Джерри -- грызун и дрянь, известный умением кинуть в грязь
И изворотливостью угря; коварный, как первый лёд.
Мы будем жить для отвода глаз в каком-нибудь Хьюстоне, штат Техас,
И зрители будут смотреть на нас с пяти часов до шести.
Ты выдираешь мои усы, я сыплю мышьяк в твой швейцарский сыр,
И каждый из нас этим, в общем, сыт, но шоу должно идти.
Весь двор в растяжках и язвах ям, вчера я бросил в тебя рояль,
Но есть подтекст, будто мы друзья, а это всё -- суета.
Нам раз в неделю вручают чек. Жаль, сценарист позабыл прочесть,
Что жизнь мышонка короче, чем... короче, чем жизнь кота.
Надежда -- в смене смешных гримас, в прыжках, в ехидном прищуре глаз,
В отсутствии пафосных плоских фраз, в азарте, в гульбе, в стрельбе...
Ты сбрасываешь на меня буфет кричу от боли кидаюсь вслед
бегу и вроде бы смерти нет а есть только бег бег бег
=========================
И ниже -- чудесный перевод на английский Тима Скоренко nostradamvs
По-моему, он вообще невозможное сделал.
I'm lazybone and my name is Tom, unlucky cat, a discordant tone,
The greatest talent to catch a stone with my unsuccessful head.
Your name is Jerry, a little trash, you have a skill to contrive a crash
Upon my head, you are vile and brash, and sometimes a little mad.
We’ve settled down in Texas state, somewhere on Houston tectonic plate,
And viewers make us a perfect rate from five then to six o’clock.
You tear my moustache out and I entice your nose with a poisoned pie,
We’re bored with it, but we are to vie: spectators don’t think it’s mock.
The yard is littered with trip-wire mines, large-toothed cattraps, carnivorous bines,
But we are friends, cause we only mime this enmity, hatred, spite.
So each of us gets a weekly cheque, though a scriptwriter forgot to check
That Jerry’s a very short-lived chap, for him it’s a flying kite.
So hope’s concealed in a droll grimace, in every jump, the eternal race,
Without pathos in random phrase, in this everlasting fun.
You make a snare with a machine press, we turn a house in junk and mess,
We run: it seems that there is no death we are therefore we run
Умеющий вляпаться, как никто, в какой-нибудь переплёт.
Ты будешь Джерри -- грызун и дрянь, известный умением кинуть в грязь
И изворотливостью угря; коварный, как первый лёд.
Мы будем жить для отвода глаз в каком-нибудь Хьюстоне, штат Техас,
И зрители будут смотреть на нас с пяти часов до шести.
Ты выдираешь мои усы, я сыплю мышьяк в твой швейцарский сыр,
И каждый из нас этим, в общем, сыт, но шоу должно идти.
Весь двор в растяжках и язвах ям, вчера я бросил в тебя рояль,
Но есть подтекст, будто мы друзья, а это всё -- суета.
Нам раз в неделю вручают чек. Жаль, сценарист позабыл прочесть,
Что жизнь мышонка короче, чем... короче, чем жизнь кота.
Надежда -- в смене смешных гримас, в прыжках, в ехидном прищуре глаз,
В отсутствии пафосных плоских фраз, в азарте, в гульбе, в стрельбе...
Ты сбрасываешь на меня буфет кричу от боли кидаюсь вслед
бегу и вроде бы смерти нет а есть только бег бег бег
=========================
И ниже -- чудесный перевод на английский Тима Скоренко nostradamvs
По-моему, он вообще невозможное сделал.
I'm lazybone and my name is Tom, unlucky cat, a discordant tone,
The greatest talent to catch a stone with my unsuccessful head.
Your name is Jerry, a little trash, you have a skill to contrive a crash
Upon my head, you are vile and brash, and sometimes a little mad.
We’ve settled down in Texas state, somewhere on Houston tectonic plate,
And viewers make us a perfect rate from five then to six o’clock.
You tear my moustache out and I entice your nose with a poisoned pie,
We’re bored with it, but we are to vie: spectators don’t think it’s mock.
The yard is littered with trip-wire mines, large-toothed cattraps, carnivorous bines,
But we are friends, cause we only mime this enmity, hatred, spite.
So each of us gets a weekly cheque, though a scriptwriter forgot to check
That Jerry’s a very short-lived chap, for him it’s a flying kite.
So hope’s concealed in a droll grimace, in every jump, the eternal race,
Without pathos in random phrase, in this everlasting fun.
You make a snare with a machine press, we turn a house in junk and mess,
We run: it seems that there is no death we are therefore we run