Еще раз про светлое будущее
«Апартеид - нормальная вещь… Гражданские права существуют для людей просвещенных, сытых, благовоспитанных и уравновешенных… Я лично правами человека накушалась досыта. Некогда и мы, и ЦРУ, и США использовали эту идею как таран для уничтожения коммунистического режима и развала СССР. Эта идея отслужила свое и хватит врать про права человека и про правозащитников. А то как бы не срубить сук, на котором мы все сидим».
(Валерия Новодворская «Не отдадим наше право налево!»)
По окончании «холодной войны» и развала СССР на свет выпростался Фонд Горбачева, вскоре преобразовавшийся в так называемый Мировой Форум. На первую конференцию Форума в сентябре 1995 года собрались ни много ни мало вальяжные представители Совета по международным отношениям, Бильдербергского клуба, Трехсторонней комиссии и некоторых масонских лож. В конференции приняли участие 500 политиков, бизнесменов и ученых со всех континентов, составив, по выражению Горбачева, «глобальный мозговой трест», призванный указать путь к «новой цивилизации» XXI века. Вся эта публика съехалась, дабы в течение нескольких дней подискутировать на темы «нового мирового порядка», «глобального управления», «мирового правительства». Лишь трем журналистам было дозволено присутствовать на заседаниях всех рабочих групп. Одним из них оказался редактор немецкого еженедельника «Шпигель» Ганс-Петер Мартин, который в соавторстве со своим коллегой Герольдом Шуманом вскоре выпустил книгу «Западня глобализации. Атака на процветание и демократию». В ней он, в частности, так описал то, что увидел на Форуме:
Никто из присутствующих не явился сюда для того, чтобы бахвалиться или угрожать, никому не разрешается мешать участникам свободно излагать свою позицию, а несметные толпы журналистов были тщательно проверены на предмет политической благонадежности, что стоило организаторам немалых затрат. Установлены строгие правила, призванные минимизировать риторический балласт: тем, кто хочет представить тему для обсуждения, дается не более пяти минут, и ни одно дополнение не может длиться более двух минут… За этим следят холеные пожилые дамы, поднимая огромные щиты с надписями «1 минута», «30 секунд», «Стоп», словно перед ними не миллиардеры и теоретики, а гонщики «Формулы-1».
Джон Гейдж, главный управляющий Сан Майкросистемс и восходящая звезда компьютерного бизнеса, открывает раунд дебатов на тему «Технология и занятость в глобальной экономике». Его компания разработала язык программирования Java, и ее акции бьют все рекорды на Уолл-стрит. «На нас может работать кто угодно и сколь угодно долго; нам не нужна виза для наших зарубежных сотрудников», - немногословно поясняет Гейдж. Правительства и их всевозможные постановления, заявляет он, для трудоспособного населения планеты больше ничего не значат. Он просто нанимает тех, кто ему нужен, и нынешнее его предпочтение - «хорошие мозги из Индии», которые будут на него работать до тех пор, пока они на это способны. Компания получает заявления о приеме на работу со всех уголков мира через компьютер, что говорит само за себя. «Мы нанимаем наших людей посредством компьютера, они работают на компьютерах, и компьютер же их увольняет».
Старушка со щитом сигналит, что осталось 30 секунд. «Все очень просто: мы получаем умнейших. С тех пор, как мы начали тринадцать лет тому назад, мы с нашей эффективностью увеличили оборот с нуля до шести миллиардов долларов». Самодовольно улыбаясь, Гейдж поворачивается к человеку, сидящему рядом с ним за столом: «Вы, Дэвид, к таким темпам и не приближались». Те считанные секунды, что остаются до сигнала «Стоп», Гейдж явно смакует свой выпад.
Человек, к которому он обращался, Дэвид Паккард, сооснователь гиганта высоких технологий Хьюлетт-Паккард. Стареющий миллиардер, добившийся всего самостоятельно, ничуть не смутился. Полностью собранный, он задает в ответ самый важный вопрос: «А сколько служащих вам на самом деле нужно, Джон?».
«Шесть, максимум восемь, - сухо отвечает Гейдж. - Без них мы действительно застрянем. Но при это нам опять же все равно, в какой стране они живут». Ведущий дискуссию профессор Рустем Рой из Университета штата Пенсильвания пытается копнуть глубже: «А сколько человек работает на Сан Системе в настоящее время?». Гейдж: «Шестнадцать тысяч. Но все они, за редким исключением, являются резервом для рационализации».
Никто в зале даже не шепчется. Очевидно, перспектива невиданных прежде армий безработных ясна присутствующим без лишних слов. Ни один из высокооплачиваемых управляющих подразделений компаний не думает, что в будущем будет достаточно новых, регулярно оплачиваемых рабочих мест в каком бы то ни было секторе экономики до сих пор богатых стран, где развитие рынков обусловлено внедрением высоких технологий.
Прагматики в «Фермонте» оценивают будущее с помощью пары цифр и некоей концепции: 20:80 и титгитейнмент.
В следующем столетии для функционирования мировой экономики будет достаточно 20% населения. «Большей рабочей силы не потребуется», - полагает Вашингтон Сай-Сип. Пятой части всех ищущих работу хватит для производства товаров первой необходимости и предоставления всех дорогостоящих услуг, какие мировое сообщество сможет себе позволить. Эти 20% в какой бы то ни было стране будут активно участвовать в жизни общества, зарабатывать и потреблять, и к ним, пожалуй, можно добавить еще примерно 1% тех, кто, например, унаследует большие деньги.
А что же остальные? Останутся ли без работы 80% тех, кто хочет работать? «Конечно, - говорит американский писатель Джереми Рифкин, автор книги «Конец занятости». - У тех 80%, которые останутся не у дел, будут колоссальные проблемы». Главный управляющий Сан Гейдж снова берет слово и оживляет дискуссию, сославшись на своего коммерческого директора Скотта Макнили, считающего, что дилемма будущего состоит в том, что «либо ты ешь ленч, либо на ленч едят тебя».
Начиная с этого момента маститая группа, обсуждающая «будущее занятости», затрагивает в своих дебатах исключительно тех, кто не будет иметь ничего. По всеобщему твердому убеждению, их ряды пополнят десятки миллионов тех людей во всем мире, которые до сих пор, надо полагать, чувствовали себя ближе к повседневному блаженству района залива Сан-Франциско, чем к борьбе за выживание без надежды на постоянную, хорошо оплачиваемую работу. Выступающие в «Фермонте» делают набросок нового социального устройства, при котором в богатых странах уже не будет среднего класса, достойного упоминания, и никто из участников дискуссии этого не отрицает.
У всех на устах выражение Збигнева Бжезинского - «титгитейнмент». Этот убеленный сединами ветеран политических баталий, польского происхождения, в течение четырех лет бывший у Джимми Картера советником по национальной безопасности, по-прежнему занимается вопросами геополитики. Придуманное им словечко - комбинация из слов «tits» (сиськи, титьки) и «entertainment» (развлечение) - призвано ассоциироваться не столько с сексом, сколько с молоком, текущим из груди кормящей матери. Возможно, сочетание развлечений, в какой-то мере скрашивающих безрадостное существование, и пропитания, достаточного для жизнедеятельности, будет поддерживать отчаявшееся население мира в относительно хорошем расположении духа.
Топ-менеджеры деловито обговаривают возможную дозировку и обсуждают, чем состоятельная пятая часть сможет занять избыточный остаток. Давление глобальной конкуренции таково, что они полагают неразумным ожидать социальных обязательств от тех, кто занят в индивидуальном бизнесе. О безработных придется заботиться кому-то другому. Если предполагается, что их существование должно быть осмысленным и целостным, то помощь должна исходить от широкого спектра добровольческих служб и оказываться на добрососедской основе через спортивные клубы и всякого рода ассоциации. «Скромная оплата могла бы реально увеличивать ценность такой деятельности и таким образом повышать самооценку миллионов граждан», - считает профессор Рой. Так или иначе, лидеры бизнеса реально рассчитывают, что в скором времени люди в индустриально развитых странах вновь будут подметать улицы практически задаром или довольствоваться грошовыми заработками в качестве помощников в домашнем хозяйстве. По мнению футуролога Джона Нэсбитта, индустриальная эпоха и ее массовое благоденствие в конце концов станут не более чем «эпизодической вспышкой на экране истории экономики».
Следует признать, что элита, съехавшаяся на Форум, если что-либо продемонстрировала, так это то, насколько далека она от понимания реальных исторических перспектив. Впрочем, в 1995 году подобное прожектерство еще не выглядело маниловщиной. Тогда Советский Союз только-только распался, «конец истории» наступил, с коммунизмом было «покончено», финансовые пузыри надувались, но пока оглушительно не лопались. Фантазиями можно было упиваться вволю - никто у виска пальцем не крутил.
Однако в конце 2000-х все это предстало в ином свете. Достаточно назвать Афганистан, Сомали, Индию, Грецию, чтобы понять: пресловутый рай для богатых, в котором они смогут укрыться от сонма бедствующих, - не более чем радужная химера. Экономическая бедность Афганистана превратила эту страну в мирового производителя наркотиков, против чего оказались бессильны оккупировавшие ее войска НАТО. Сомалийские пираты, несмотря на противодействие военно-морских сил всего мира, нанесли тяжелейший удар по морскому судоходству. В ноябре 2008 года небольшая кучка террористов парализовала жизнь крупнейшего азиатском экономического центра - многомиллионного индийского города Мумбаи. В декабре 2008 года молодежные волнения в Греции наглядно показали, чем могут обернуться рассуждения о том, что «неразумно ожидать социальных обязательств от тех, кто занят в индивидуальном бизнесе» на практике. И это было лишь началом всеевропейского протеста против ухудшения привычного качества жизни.
Если даже проблемы отдельных беднейших стран (таких как Афганистан и Сомали) приводят к столь красноречивым результатам, то что же будет, когда в одну большую зону нестабильности превратится весь мир?