Формирование нации
Цикл "Меннониты" Рассказывает Бен Гуссен
«Проблема, - сокрушался Питер Дайк, представитель Центрального комитета меннонитов (ЦК) - заключается в том, что среди нас есть сотни, даже тысячи людей, которые не признают Христа своим личным спасителем, но, тем не менее, хотят, чтобы их считали меннонитами и которые, как правило, признаются таковыми»
На каждого набожного католика или протестанта, которому отказали, Центральный комитет меннонитов принял десятки этнически определившихся меннонитов, многие из которых мало знали или мало заботились о христианской вере. Решением Комитета было уточнение требований.
Неудачный опыт первых переселений в Латинскую Америку показал, что не все «так называемые или потенциальные меннониты являются хорошими меннонитами с точки зрения колонизации Парагвая». После высадки в Парагвае некоторые отказались ехать дальше в пустыню Чако. А некоторые из тех, кто это сделал, оказались военными преступниками из Нидерландов.
Администраторы узнали, что даже мигранты, использовавшие свои настоящие имена, часто скрывали свое военное прошлое, намерения о переселении в другое место и отсутствие приверженности христианству.
В 1948 году чиновники начали проверку моральных качеств меннонитских мигрантов. «Не все, кто подал заявку на поездку в Парагвай, - сообщил следователь, - с точки зрения ЦК были признаны подходящими. В ходе этих интервью было собрано много подробной информации, часть из которой обнадеживает; многое из этого удручает».
Администраторы особенно осуждали гражданские браки. Многие беженцы разлучились со своими супругами. Тысячи людей были убиты, заключены в тюрьму или репатриированы в Советский Союз. Из 641 семьи в одном парагвайском поселении 40 процентов не имели главу семьи - мужчину.
Желание женщин снова выйти замуж, даже если их мужья были живы, но оставались в СССР, ставило под угрозу представления о сексуальной пристойности и конфессиональной чистоте. Международный саммит урегулировал этот вопрос в 1949 году, разрешив людям вступать в повторный брак, если они не получали известий от своего партнера в течение семи лет.
В 1948 году социолог Э. К. Фрэнсис проследил переход «от религиозной группы к этнической группе» и пришел к выводу, что в результате территориальной изоляции в Европе и Америке у меннонитов развились отчетливые национальные особенности [ какие именно общие национальные особенности, кроме знания платтдойча, развили люди, проживавшие на разных континентах и отличающиеся традициями - имеется в виду отношение к получению современных знаний или к благам цивилизации- в книге не указывается. Скорее всего, социологическая экспертиза делалась на заказ для получения "научного обоснования новой этничности"]. Таким образом, для отдельных лиц стало возможным быть меннонитами, не будучи членами общины.
Фрэнсис вызвал удивление своим заявлением о том, что «сохранение этнической общины меннонитов имеет приоритет над сохранением веры, которая стала почти второстепенной проблемой».
Церковные лидеры сочли понятие меннонитской этнической принадлежности глубоко тревожным.
Утверждая, что меннонитский национализм является, по крайней мере с богословской точки зрения, антименнонитским, представители раскритиковали концепцию, которую они сами помогли создать.
«Глобальный меннонитизм никогда не был национальным сообществом», - писал историк Корнелиус Кран в 1952 году, всего через три года после защиты меннонитского гражданства в Международной организации беженцев.
«Нравится нам это или нет, - отмечал Кран, - мы должны смириться с тем фактом, что лишь меньшинство меннонитов говорит и думает по-немецки».
К середине века большинство белых членов меннонитских общин говорили по-английски. Некоторые знали французский или русский язык; другие изучали испанский и португальский языки.
Возможно, менее очевидным, но определенно на горизонте было растущее число новообращенных людей с другим цветом кожи. Миссионерские станции в Азии, Африке и Америке распространяли Евангелие людям, чья история и внешность отличали их от «этнических меннонитов».
Попытки переосмыслить анабаптизм как инклюзивную глобальную веру по иронии судьбы привели к появлению новых форм религиозного национализма. Даже дискуссии о неоднородности вновь вписали понятие «всемирного братства», разделенного языком и культурой, но основанного на любви Иисуса Христа. Сторонники «анабаптистского видения» часто переосмысливали расовые интерпретации с учетом послевоенного контекста.
«Даже сегодня каждый меннонит может - за очень немногими исключениями - сказать, что, по крайней мере, кровь некоторых из этих тысяч мучеников течет в его жилах», - утверждается в одной популярной книге по истории, автором которой является бывший нацист.
«Пусть это будет священным обязательством, по крайней мере, ориентировать нашу жизнь в соответствии с принципами, ради которых они отдали свою жизнь».
«Мы - дети нашего прошлого, и это прошлое одновременно призывает и готовит нас к выполнению задачи всемирной христианской мирной акции сегодня».
В 1950 году ЦК в партнерстве с единоверцами в Западной Германии, Франции, Нидерландах и Швейцарии сформировал программу добровольной службы меннонитов. Молодые люди из Европы и Северной Америки путешествовали по миру, продвигая разнообразную программу развития, иностранных миссий, колонизации Латинской Америки и антиядерного активизма. К 1955 году эта организация уже спонсировала 1859 лагерей в тридцати семи странах и территориях, в которых приняли участие почти 70 000 человек.
Эта деятельность отражала расширенное понимание миротворчества. Вместо того, чтобы просто выступать против войны, члены стремились построить мир. В моду вошли фразы с позитивным смыслом, в том числе «свидетель мира», «действия за мир» и «служение миру».
Хотя организаторы призывали всех христиан присоединиться к ним, идеи радикального ученичества сохраняли привкус конфессиональной исключительности. Как написал один лидер,
«меннониты - дети Божьи, призванные и избранные [!], чтобы сыграть свою роль в истории».
***
Как видим, уроки истории не были выучены, приверженцы меннонитизма желали оставаться "избранными" и продолжали считать, что именно у них есть право менять этот мир.
Источник:
Benjamin W. Goossen "Chosen Nation.Mennonites and Germany in a Global Era"
Завтра: Виновники превращаются в жертву
«Проблема, - сокрушался Питер Дайк, представитель Центрального комитета меннонитов (ЦК) - заключается в том, что среди нас есть сотни, даже тысячи людей, которые не признают Христа своим личным спасителем, но, тем не менее, хотят, чтобы их считали меннонитами и которые, как правило, признаются таковыми»
На каждого набожного католика или протестанта, которому отказали, Центральный комитет меннонитов принял десятки этнически определившихся меннонитов, многие из которых мало знали или мало заботились о христианской вере. Решением Комитета было уточнение требований.
Неудачный опыт первых переселений в Латинскую Америку показал, что не все «так называемые или потенциальные меннониты являются хорошими меннонитами с точки зрения колонизации Парагвая». После высадки в Парагвае некоторые отказались ехать дальше в пустыню Чако. А некоторые из тех, кто это сделал, оказались военными преступниками из Нидерландов.
Администраторы узнали, что даже мигранты, использовавшие свои настоящие имена, часто скрывали свое военное прошлое, намерения о переселении в другое место и отсутствие приверженности христианству.
В 1948 году чиновники начали проверку моральных качеств меннонитских мигрантов. «Не все, кто подал заявку на поездку в Парагвай, - сообщил следователь, - с точки зрения ЦК были признаны подходящими. В ходе этих интервью было собрано много подробной информации, часть из которой обнадеживает; многое из этого удручает».
Администраторы особенно осуждали гражданские браки. Многие беженцы разлучились со своими супругами. Тысячи людей были убиты, заключены в тюрьму или репатриированы в Советский Союз. Из 641 семьи в одном парагвайском поселении 40 процентов не имели главу семьи - мужчину.
Желание женщин снова выйти замуж, даже если их мужья были живы, но оставались в СССР, ставило под угрозу представления о сексуальной пристойности и конфессиональной чистоте. Международный саммит урегулировал этот вопрос в 1949 году, разрешив людям вступать в повторный брак, если они не получали известий от своего партнера в течение семи лет.
В 1948 году социолог Э. К. Фрэнсис проследил переход «от религиозной группы к этнической группе» и пришел к выводу, что в результате территориальной изоляции в Европе и Америке у меннонитов развились отчетливые национальные особенности [ какие именно общие национальные особенности, кроме знания платтдойча, развили люди, проживавшие на разных континентах и отличающиеся традициями - имеется в виду отношение к получению современных знаний или к благам цивилизации- в книге не указывается. Скорее всего, социологическая экспертиза делалась на заказ для получения "научного обоснования новой этничности"]. Таким образом, для отдельных лиц стало возможным быть меннонитами, не будучи членами общины.
Фрэнсис вызвал удивление своим заявлением о том, что «сохранение этнической общины меннонитов имеет приоритет над сохранением веры, которая стала почти второстепенной проблемой».
Церковные лидеры сочли понятие меннонитской этнической принадлежности глубоко тревожным.
Утверждая, что меннонитский национализм является, по крайней мере с богословской точки зрения, антименнонитским, представители раскритиковали концепцию, которую они сами помогли создать.
«Глобальный меннонитизм никогда не был национальным сообществом», - писал историк Корнелиус Кран в 1952 году, всего через три года после защиты меннонитского гражданства в Международной организации беженцев.
«Нравится нам это или нет, - отмечал Кран, - мы должны смириться с тем фактом, что лишь меньшинство меннонитов говорит и думает по-немецки».
К середине века большинство белых членов меннонитских общин говорили по-английски. Некоторые знали французский или русский язык; другие изучали испанский и португальский языки.
Возможно, менее очевидным, но определенно на горизонте было растущее число новообращенных людей с другим цветом кожи. Миссионерские станции в Азии, Африке и Америке распространяли Евангелие людям, чья история и внешность отличали их от «этнических меннонитов».
Попытки переосмыслить анабаптизм как инклюзивную глобальную веру по иронии судьбы привели к появлению новых форм религиозного национализма. Даже дискуссии о неоднородности вновь вписали понятие «всемирного братства», разделенного языком и культурой, но основанного на любви Иисуса Христа. Сторонники «анабаптистского видения» часто переосмысливали расовые интерпретации с учетом послевоенного контекста.
«Даже сегодня каждый меннонит может - за очень немногими исключениями - сказать, что, по крайней мере, кровь некоторых из этих тысяч мучеников течет в его жилах», - утверждается в одной популярной книге по истории, автором которой является бывший нацист.
«Пусть это будет священным обязательством, по крайней мере, ориентировать нашу жизнь в соответствии с принципами, ради которых они отдали свою жизнь».
«Мы - дети нашего прошлого, и это прошлое одновременно призывает и готовит нас к выполнению задачи всемирной христианской мирной акции сегодня».
В 1950 году ЦК в партнерстве с единоверцами в Западной Германии, Франции, Нидерландах и Швейцарии сформировал программу добровольной службы меннонитов. Молодые люди из Европы и Северной Америки путешествовали по миру, продвигая разнообразную программу развития, иностранных миссий, колонизации Латинской Америки и антиядерного активизма. К 1955 году эта организация уже спонсировала 1859 лагерей в тридцати семи странах и территориях, в которых приняли участие почти 70 000 человек.
Эта деятельность отражала расширенное понимание миротворчества. Вместо того, чтобы просто выступать против войны, члены стремились построить мир. В моду вошли фразы с позитивным смыслом, в том числе «свидетель мира», «действия за мир» и «служение миру».
Хотя организаторы призывали всех христиан присоединиться к ним, идеи радикального ученичества сохраняли привкус конфессиональной исключительности. Как написал один лидер,
«меннониты - дети Божьи, призванные и избранные [!], чтобы сыграть свою роль в истории».
***
Как видим, уроки истории не были выучены, приверженцы меннонитизма желали оставаться "избранными" и продолжали считать, что именно у них есть право менять этот мир.
Источник:
Benjamin W. Goossen "Chosen Nation.Mennonites and Germany in a Global Era"
Завтра: Виновники превращаются в жертву