Жестокость Льва Толстого и разбитое девичье сердце
Кадр из фильма Сергея Бондарчука «Война и мир» (1965)
Второй советский фильм, получивший премию «Оскар» (1969)
История первой любви littlehirosima полна горечи и трагизма. Тут и война, и мир, и многолетний дуб, и, наконец, шрамы на сердце и боль утраты. А разве может быть иначе, если объект любви - князь Андрей Болконский? Это не был садовский друган, с которым нас, как и прочих хулиганов, не желающих спать днем, откладывали отдельно на раскладушке в игровой.
И даже не школьный походный старшеклассник, который мастерски рубил топором дрова, и якобы от чьего имени, мерзкие подружки кидали валентинки для меня с дурацкими признаниями.
Я натура была весьма увлеченная. И была увлечена тогда в первую очередь книгами.
К своему стыду признаюсь, это был
Андрей Болконский...
Очень хорошо помню то лето, когда читала Войну и Мир.
Помню было 8 утра, мы сидели на пляже в Артеке, и вдруг, вдруг... он умер.
Меня повергло это в шок. Захлопнула книгу, и чуть не разрыдалась. Как током через все тело.
Вскочила, а мама:
- Дунь, ты чего?
- Домой!
Собираю полотенца, а у самой камень на сердце. Аж дышать сложно. И руки трясутся.
- Зачем?? Только пришли же
Едва сдерживая слезы:
- Мама, мама, он умер! Как же так?!
- Боже мой, кто???
- Как кто? Болконский!
А ведь еще за день до этого, папа подло намекал, что Наташа де вообще с Пьером будет.
- Что ты мне врешь? К Пьеру? Этому жирному болвану? Ты все врешь специально!
Папа ехидно посмеивался. И подло спойлерил, а сам с мамой перемигивался.
- А Наташа Ростова...
Тут папа говорил совсем страшные гнусности про Наташу, в которые верить я отказывалась.
Добравшись кое как до дома, я с трудом пережила новость.
Через несколько часов ко мне началось поломничество.
- Чо, откинулся твой Андрюша?
- Уйдите все!
С лермановской печалью во взгляде отказывалась участвовать в коллективных шабашах.
- Ты чо, совсем того?!
Я же была в горе, точнее в трауре.
Соседские друзья прямо издевались. Сарафанное радио сработало, и уже полпоселка знало, что у меня поехала крыша. И непреминуло зайти, чтобы об этом сказать.
Из презрения ко всему людскому, не пошла гулять. И чтобы, так сказать, добить суетный мир, я предприняла главный акт отмщения - отказалась читать дальше. Демонстративно убрала книгу. Нет, я ее швырнула. Швырнула сильно! Надо было еще постучать, наказать, сволочь. Хотя бедняга и была из местной гурзуфской библиотеки.
Зачем, зачем, скажите, читать дальше? Что там мог этот дурак-Толстой еще написать?
Да и вообще зачем жить дальше, когда тебе 14, а жизнь уже так жестока?
Но, конечно, пришлось перебороть омерзение и дочитать до конца. Не сразу, лишь на другой день. И то, лишь для того, чтобы убедиться насколько далеко простерлось папино вранье.
Хорошего ничего из этого не вышло, и травма осталась.
Пьера я буквально возненавидила. Любимец толстовский видите ли. Из этого вот, делать героя? То ли дело знойный красавец Андрей... А Наташа...
Тьфу
Подлости Толстого не было границ.
Оставил неизгладимый след в моей душе. Ранил Лев Николаич.
Потом, конечно, закрутилось и завертелось. Сколько их там было всяких, не счесть - джеклондоновских, да и других. Но Болконский, Болконский...
Шрам на сердце
А вот фильм до сих пор не смотрела