Власть большинства как иллюзия. Чего на самом деле хотят политики?
В зале заседаний Палаты общин британского парламента запрещено употребление алкоголя. Единственное
исключение сделано для Канцлера казначейства - он может пить что угодно во время ежегодного
выступления с проектом бюджета на следующий год. Изображение: Paul Thompson, 1918 год
Как бы ни хотелось нам верить в обратное, но любая власть принимает решения в интересах узкой прослойки элит. А любовь к народу, по сути, такая же иллюзия, как и само понятие «народ». В обществе пофигизма и вечных двойных стандартов правового сознания просто не может быть: az-mnogogreshny рассуждает о законе и государстве.
Выборы, избирательное право и мнение заинтересованных:
«Власть народа» - одна из главных священных коров в современной политмифологии. Удивительно, но ей клянутся в верности совершенно непохожие по своему типу режимы. Это и западные демократии, и коммунистические режимы, и всевозможные фашистские и полуфашистские диктатуры. В чём же привлекательность этой идеи?
Что значит «власть большинства» для вас лично? Насколько часто ваше мнение совпадает с мнением этого самого «большинства»? У меня, например, очень редко. В значимых для меня вопросах. А в незначимых я пофигист и конформист. Я ничего не понимаю в модельном бизнесе и думаю, что Зайцев и Юдашкин - хорошие модельеры. Потому что все вокруг так считают. Но я хорошо понимаю, что в данном случае ценность моего мнения равна нулю.
Интересно то, что так называемое «большинство», волю которого принято обожествлять, в массе своей состоит из таких вот пофигистов. Мы все знаем, что мнение большинства очень нестабильно. Например, еще совсем недавно у нас почти все были атеистами. И не сказал бы, что притворялись. На любом комсомольском собрании человека с крестиком принято было жалеть. Типа, не всё в порядке у него с головой.
И вдруг внезапно все как один «прозрели». Причём, «прозрели» как то странно. Никаких привычек не поменяли. Как жили, так и живут. Просто, «больными» и «ненормальными» стали считать уже атеистов.
Пофигист верит в то, во что принято верить. Если до него доходит сигнал, что сейчас принято думать как-то по-другому, то он тут же и без сожаления меняет точку зрения. Потому что пофиг. Все люди являются пофигистами почти во всех вопросах. За исключением нескольких, в которых у человека есть какой-то личный интерес (не обязательно меркантильный).
А теперь о том, как голосуют пофигисты. Многие замечают, что предвыборная кампания напоминает процесс ухаживания, где в роли мужчины
- кандидат во власть (независимо от его пола), а в роли женщины - электорат. Кандидат должен доказать, что он «настоящий мужик», что у него «есть яйца». Для этого он должен выглядеть брутально, угрожать врагам, клясться, что защитит народ. Не дай бог, если народ подумает, что он слабак. Карьера закончена. Поэтому, политика (особенно международная) начинает напоминать двор в неблагополучном районе, где постоянно происходит «бЫчка» между пацанами.
Кроме «показывания яиц» кандидат должен уметь делать «народу» комплименты и раздавать обещания. Выполнять их потом не обязательно. Есть куча способов от этого уклониться.
Почему так происходит? Люди в массе своей ничего не понимают в экономике и в прочих скучных материях. Надо сказать, что даже нобелевские лауреаты по экономике не всегда в состоянии спрогнозировать какие последствия будут у того или иного действия. Что уж говорить о так называемых «простых людях». Поэтому, приходится «брести в потёмках». И за неимением лучшего, использовать доставшиеся от природы механизмы.
Андрей Рябушкин «Князь Глеб Святославович убивает волхва на Новгородском вече (Княжий суд)», 1898 год
Понятно, что «любовь к народу» (да и сам «народ») - это иллюзия. Власть всегда действует в интересах узкой группы лиц. Вот, например, данные по США. Правительство этой страны управляет в интересах богатых, а мнение «простых людей» принимается во внимание только в том случае, если оно не противоречит интересам элиты. И никакое всеобщее избирательное право ничего не меняет. И дело тут не в особенностях США. Есть подозрение, что в остальных странах с защитой экономических интересов большинства дело обстоит ещё хуже.
А иначе быть и не может, ибо, как мы выяснили, мнение заинтересованных весит больше, чем мнение пофигистов. Если общественное мнение противоречит интересам элит, то пофигистам даётся сигнал, что сейчас принято думать по-другому. Для этого есть СМИ и прочая пропаганда. Если дела в стране идут совсем плохо и пофигист в массе своей злой, то его разрушительную энергию можно направить на врагов (внешних или внутренних). Пофигист, как правило, не может определить причину своего беспокойства. Ему просто плохо. А почему - это ему объяснит пропаганда.
Мне могут возразить, что власть развращает, а выборы - способ контролировать власть. Отчасти верно. Беда только в том, что власть развращает всех. В том числе и «народ». Хотя у него никакой реальной власти нет (одна показуха), но она его всё равно умудряется развращать.
В прошлом посте я подробно рассмотрел процесс возникновения государства. Оно начинается с того, что группа вооруженных людей (коллективный суверен) отбирает у крестьян излишки урожая. И в общем, в таком виде оно дожило до буржуазных революций. Росли города, появлялась буржуазия и такая вот примитивная схема перестала казаться красивой. Надо было придумывать что-то новое. И решение нашлось - сувереном был объявлен народ. Так возникло понятие «нации». Потом в романтической традиции нацию наделили «единой душой», «единой волей»... Придуман был какой-то сверхорганизм. И люди в это поверили. Им свойственно верить во всякую туфту.
В прошлый раз я уже говорил о психологии суверена. Он уверен, что может нарушать правовые обычаи. Но делать это может только он. Все остальные должны жить по правилам.
И главное в том, что объявив народ сувереном его заразили этой извращенной психологией. Двойные стандарты - первый признак мышления суверена. Когда мы убиваем врагов - они это заслужили. Когда враги убивают нас - это чудовищное преступление! Враги должны соблюдать законы, в том числе и моральные. А мы не обязаны.
Правовое сознание можно определить как отсутствие каких-либо двойных стандартов. Правовой процесс это поиск единого стандарта для всех. Именно это позволяет кооперироваться, совместно выживать и развиваться.
Никакого реального суверенитета и власти у народа как не было, так и нет. Как нет и самого «народа». Всё это обман. Но эта ложь окакзалась очень удобна и населению и элите. Заработал замечательный механизм коллективной безответственности. Вспомним фашистскую Германию. Народ голосовал за любимого фюрера, радовался, что его страна снова становится сильной, что её боятся соседи. Одобрял избиение евреев, цыган, коммунистов. Затем, с огромным удовольствием смотрел, как немецкая военная мощь сметает страну за страной. И тут поражение...
И так получилось, что тот же самый народ стал жертвой войны. Его же одурачили... Всю вину было удобно свалить на нацистскую верхушку. Ведь не судить же в Нюрнберге всё выжившее население Германии.
Нацистов в Нюрнберге никто слушать не хотел. А они могли сказать, что всего лишь выполняли волю народа. И были бы правы. Таким образом, все валят вину друг на друга и никто конкретно ни в чём не виноват. Просто гениальное изобретение! Забитое и бесправное население получает отдушину. Ему позволяют стать частью чего-то большого и могучего. Правителю и элите тоже удобно. Они могут делать любые безобразия, но совесть болеть не будет. Ведь они выполняют волю народа.
Изображение: Parhamr, 1934 год
Еще интересная иллюстрация - отмена смертной казни. Большинство всегда за то чтобы казнить. Но элита часто умудряется протолкнуть отмену. И несмотря на всю демократию, народ не очень слушают. Почему так происходит? Скорее всего, первые, у кого просыпается совесть - это судьи. Они знают качество уголовных расследований и вероятность судебной ошибки. И каждый раз отправляя человека на смерть они имеют в виду, что с немалой вероятностью убивают невиновного. И это сильно действует на нервы. Никто не хочет брать на себя такую ответственность. А вот простой человек, сидящий с пивом на диване и разговаривающий с телевизором, никакой ответственности не чувствует. Он не чувствует связи между своим мнением «стрелять всех» и чьей то реальной смертью. Это же касается и диванных стратегов, мысленно двигающих танки и разрушающих вражеские города. Чтобы не произошло они будут всего лишь жертвой.
Читать далее в блоге автора
О правовых семьях и демократии:
Государство - это зло. Но все понимают, что зло выглядит неодинаково. Есть совсем ужасные государства, вроде КНДР или Зимбабве. А есть вполне терпимые Швейцария или Норвегия. Что различает эти две группы государств? Речь не об уровне жизни и состоянии экономики, а именно о государстве? А различие в судебных системах. Те государства, которые построили действительно независимую и сильную судебную систему имеют весьма сносный деловой и общественный климат, несмотря на всю подлость их властей. Власть хоть в слабой степени, но ставится под контроль общества.
Судебную систему принятто считать частью государства и, даже, одной из ветвей власти. Но ни о какой власти здесь речи идти не может. Судебная и правовая система выросли из «обычного права», то есть из стихийной самоорганизации людей с целью избегать конфликтов. А власть, как мы уже выяснили, происходит из нарушения обычного права. У власти и права разные идеологии и разное происхождение. Власть мирится с правом, так как она заинтересована, чтобы его подданные не перерезали друг друга. Но в общем, суды возникли до государства. И благополучно его переживут.
Закон часто понимают как выражение воли суверена. Но это не закон, а указ. А закон - это инструкция по решению конфликтов (или их недопущению). А это значит, что нельзя придумать или принять закон. Он должен родится из конкретной практики разрешения конфликтов.
Вот образец современного российского законотворчества. Тут как раз случай, когда указ маскируется под закон. Государству не нравится содержание некоторых блогов и оно хочет получить право закрывать их по своему усмотрению. То есть, конфликт тут есть (между блогером и государством), но нет арбитра. Точнее, арбитр сам является одной из сторон конфликта, так как суды у нас по-факту часть государства.
Но бывает и так, что есть конфликт, есть арбитр, но закона всё равно не получается. Самый яркий пример - борьба с интернет-пиратством. От принятия грозной бумажки с каким-нибудь большим сроком люди не перестанут обмениваться файлами. Закон просто не будет работать.
Это частая ситуация. Новое явление порождает правовой хаос, потому что никто не знает как это всё работает и как разрешать конфликты. Первая реакция - разрушить эту новую реальность (запретить интернет, блогеров, криптовалюту, биоинженерию...). Но хватит ли сил? А если эта новая реальность откажется самоликвидироваться? Получится, что «строгость закона компенсируется необязательностью его исполнения». То есть закона фактически нет. А он нужен.
И только со временем нарабатывается необходимый опыт. Нормальный закон, который работает - это обобщение накопленного опыта решения конфликтов. А это значит, что его нельзя «принять», как нельзя принять закон в физике. Даже если закон был придуман, критерием его правильности всё равно будет практика.
В мире есть несколько так называемых «правовых семей». В России действует романо-германское право. Источником права в нём являются законодательные органы (парламенты).
Вторая из двух крупнейших правовых семей - англо-американская. Это так называемое «прецедентное право». Здесь источником права являются суды. Даже если формально объявляется приоритет статута (закона) над прецедентом, суды могут просто игнорировать бесполезный с их точки зрения закон. Например, в Англии до сих пор действует закон о богохульстве. Он был принят в глухом средневековье и формально никем не отменен. Но судебных прецедентов по нему нет и он фактически не действует.
Обе правовые системы показали работоспособность. Но преимущество прецедентного права в том, что оно может функционировать без государства и без власти, то есть без суверенов. А мы рассуждаем о возможности именно такой системы. А значит, что мы уже имеем многовековой опыт успешного функционирования нужной нам системы. И ничего даже не надо будет придумывать.
И заметьте, никакой демократии! Источником права вполне может стать узкая группа профессионалов-юристов. И никакого мнения народа им для этого не нужно. Конечно, есть присяжные. И это очень интересный момент!
Почему идея с присяжными имела такой успех? Дело в том, что любой присяжный, прослушав в течении десятков часов подробности дела, доводы обвинения и защиты, становится экспертом в этом данном деле. Он уже не пофигист, на которого можно легко повлиять. Кроме того, присяжных мало. И это значит, что на каждого из них ложится огромная ответственность. То есть человек очень серьёзно относится к своему решению, посколько может реально и напрямую сломать кому-то жизнь.
Кстати, присяжные могли бы стать хорошей альтернативой всеобщему голосованию, когда речь идёт о серьёзных вопросах. Не скажу сейчас где этот принцип мог бы использоваться (кроме суда). Просто идея...
Подводя итог, скажу следующее... Мне как «простому человеку» нет никакого дела до «народа» с его мнением, до «нации», до государства, до демократии, патриотизма и прочих химер, которые породил на протяжении нескольких последних столетий больной человеческий мозг. Мне нужны только понятные правила игры и чтобы все их соблюдали (чтобы не было никаких суверенов). И чтобы в случае чего я бы смог искать защиты в справедливом, независимом и профессиональном суде. Вот и всё...
Обсудить в блоге автора