Жизнь среди студентов. Наблюдения преподавателя
«Наукой о студентах-второкурсниках и белых крысах» часто называют психологию, так как
эксперименты психологи чаще всего ставят именно на этих двух категориях
Кадр из сериала Дэна Хармона «Сообщество», транслируется с 2009 года
«Вот вчера, - говорит мне как-то один профессор, - захотел после работы коньяка купить. Зашёл в ближайший магазин. А мне там у каждого прилавка „Здрасьте, Иван Петрович! Здрасьте, Иван Петрович!“. Так и ушёл без покупки. Постеснялся студентов. Представляешь?» Представляю. Легко. Как вечно молодой, подающий надежды, понаехавший преподаватель, работающий за еду жилье, я уже большую часть жизни прокупаю при студентах алкоголь, туалетную бумагу и тампоны. Вот разве что в аптеку рядом с домом ходить не люблю. Мои запросы к фармацевтам сродни гугловским. Я четко умею просить только пластырь и парацетамол. Причем последний запросто путаю со стрептоцидом. А все остальное - это «мне что-нибудь от соплей».
Несмотря на все очевидные минусы жизни среди студентов, есть в ней и свое очарование.
Ну где еще можно увидеть, как зимой в магазин ходят в шортах и сланцах? Только здесь. В десять утра тут тихо и пустынно. Ни одной живой души на улице. И в половине одиннадцатого тишина. А в десять тридцать пять - конец первой пары - все наполняется людьми и шумом. Кто-то идет с пары, кто-то на пару, кругом суета. Суета, которая длится ровно пятнадцать минут. До следующего перерыва. А уж по вечерам у нас тихо не бывает. По вечерам тут шум, гам, смех и песни. По вечерам тут ходят по канатам, дерутся на мечах и жонглируют огнем. В сессионную полночь радостно зовут халяву, да так, что и правда кажется, что она мечется среди корпусов, не зная куда лететь. Зовут не потому, что в неё верят, а от избытка энергии.
С первым же весенним солнышком тут начинают вечерами играть на гитарах, а иногда и на скрипках. Пока еще холодно музицируют до часу ночи, чуть потеплеет - до двух. А к лету тут уже поют песни восходящему солнцу. В три тут могут играть в волейбол под фонарем, или бегать по темному стадиону. А если стадион вдруг начнут ремонтировать, то это никого не остановит. Снимут покрытие - будут бегать без него. Натянут ленточки - будут бегать с препятствиями через них. Насыпят горы песка и щебня - протопчут в них проходы. А если в связи с ремонтом тут зальют новую дорожку из бетона, то за время застывания раствора на ней появятся: следы людей и животных, цифры и даты, сердечки и арифметические действия над инициалами, изображения работающего фена и мультяшного кита, названия городов и, видимо, музыкальных коллективов, а может и совсем загадочные надписи типа «арт есть детей». Но все это изобилие будет, конечно, обильно приправлено оригинальными надписями «***», «***», «***».
Тут специфические разговоры, далекие от полических проблем страны. Весь прошлый семестр я была вынужденна имела возможность наслаждаться диалогами двух студенток. Она из тех, кто все знает, другая - всем интересуется. И речь не про учебу, конечно.
- Ну мы до утра в клубе тусили, в общагу приехали только к восьми.
- Ну и чё?
- Ну чё, в девять пара, спать вообще не хотели. Пошли на лекцию.
...
- И чё ты с телефоном делать будешь?
- Да чё, сказали, что ремонтировать дорого будет. Почти как новый покупать.
- Ну и чё решила?
- Не, ну я, конечно, буду ремонтировать. Мне этот телефон бывший подарил. Мы ж с ним хорошо так расстались.
...
- Ну они мне, короче, звонят вечером. Приезжай, говорят.
- Ну а ты чё?
- Ну, говорю, я с работы только, не поеду. А они говорят: «мы тебе уже такси вызвали».
- А платил кто?
- За что?
- Ну, за такси.
- Да кто-то платил. Не знаю. Да чё там. Ну мааааксимум тысяча.
...
- Ну пишет мне вчера ночью один мой друг. Точнее, тогда еще мой друг. Давно так с ним не виделись. Приходи, говорит, к нам.
- Ну а ты чё?
- Ну, говорю, у меня лаба завтра, не могу.
- Ну и чё, не пошла?
- Да не, уговорили. Прихожу, а они там все пьяные в дупелину.
- И чё?
- Да чё, не друг он мне больше!
- Они что, *шепот* ?
- Да нет! Ты чё?
- Ну а чё, нормальная ситуация.
- Да нет, нет, ничего такого! Просто... Ну, вообщем, не хочу об этом говорить. Но он мне теперь не друг.
Узнали этих двух девушек? Мне кажется, две такие подружки всегда есть если не в каждой группе, но уж на каждом потоке.
Эти прекрасные разговоры «а-он-чё-а-ты-чё» слышны тут на каждом углу. На улице, в лифте, в магазине. И два раза в год они превращаются в
- Ну а он чё?
- Ну задачу еще дал, на правило Лопиталя.
- А ты чё?
- Ну я решил почти сразу.
- Отпустил?
- Ага, тогда отпустил с четверкой.
Живу я среди студентов, смотрю на них, слушаю разговоры, заглядываю в горящие по вечерам окна. Окна общаги, знаете, такие большие, оно на другое наползает. Комната, комната, комната - коридорная система. Все одинаковые и все разные. Где-то шторка розовая, с рюшечками - девачки живу. Где-то флюорография на стекло приклеена - тут явно мальчики. За стеклами кровати двухэтажные, тумбочки на шкафах, тазики над головой, открытки по стенам - первые попытки создания уюта и удобства, придания индивидуальности и функциональности паре казенных квадратных метров. Я разглядываю это все и каждый раз возвращаюсь к своим открыткам, к надписи на стене «по субботам звонит мама», к радости привезенного из дома покрывала. Ведь возвращаться всегда приятно, особенно домой. Даже если в этом доме у тебя из личного только покрывало, кровать, тумбочка и одна полка в общем шкафу.
При возвращении все знакомое радует и успокаивает, все новое - бросается в глаза, вызывает интерес. Вот стадион отремонтировали. Теперь он окружен забором и по нему ходит охранник. На дорожке замазали ***. Поставили новую палатку. На фасаде вывеска «курица-гриль», на боку - формулы. Такое тоже нигде больше не увидишь. И пустота кругом. Тишина. Спокойствие. Никого. Окна все пустые, безликие. За ними лишь казенные подушки без наволочек. И по вечерам горят только лестничные пролеты. Но двадцать восьмого августа, ровно!, как в десять тридцать пять, все резко наполнится шумом и гомоном. Прекрасные молодые люди будут бегать туда-сюда и по стадиону. А особенно среди них будут выделятся по квадратным глазам первокурсники.
Ждала тут подмосковный автобус в компании милой пожилой тётеньки. На окраинах замкадья автобусы ходят не часто - ждать их долго, народу мимо проходит много. Часто взрослые прохожие с моей тётенькой вежливо здоровались. А дети здоровались все поголовно и так: «Ой! Здрасьте!».
- Вы, похоже, местный учитель.
- Дык да.