Материалистическая и православная психология
Традиционная (научная) и православная (духовная) психология: попытка сравнительного анализа
Все многообразие всевозможных «психологий», существующих в мире, подобно тому, как это имеет место с «философиями» сводится, в конечном счете, к двум психологиям. Одна из них, отвергающая Бога, - атеистическая (материалистическая) психология. За ней традиционно сохраняется название объективной или научной. Другая, основывающаяся на вере в Бога, - религиозная (идеалистическая) психология. Она, подобно первой, включает в себя великое множество течений и направлений. Выдающийся ученый - физиолог, академик, А. А. Ухтомский справедливо считал, что «мировоззрение всегда стоит своего носителя, точно так же, как картина запечатлевает лишь то и так, что и как умел видеть художник».
Если традиционная психология претендует на научность, то православная психология, как сказал бы Н.А.Бердяев, претендует на истинность.
Чем дальше уходит человечество от Бога, от Истины, тем больше им ощущается необходимость осмысления истоков своего бытия. Утратив связь с Богом, и пытаясь найти Ему «достойную» замену, человек стал «философом». Его пытливый ум породил великое множество мнений (философских направлений и течений) наименовав их, почему то, научными.
Психология, провозгласившая себя «научной» изгнала из сферы своего исследования категорию души. Категорию «душа» психология заменила категорией «психика». В этом смысле психология стала «бездушной». Научная психология утратила интерес и к нравственным аспектам поведения человека. Ее, отныне, практически не занимает борьба сил добра и зла в душе человеческой. Она почитает нравственную сторону поведения человека за пустяк, которым можно пренебречь в интересах «чисто психологического» исследования, ради его «объективности» и «научности». Однако не нужно быть ученым-психологом, чтобы увидеть, что всякий поступок человека, всякое его переживание, каждая его мысль практически всегда облекаются либо в одеяния добра, либо в одеяния зла. Таким образом, утратив интерес к категории нравственного и погрешив против истины, психология стала безнравственной.
А как же «научная» этика? Научная этика подобно психологии также стала и бездушной, и безнравственной. Бездушной, в смысле сухой, скучной, оторванной от реальной душевной жизни человека. Безнравственной потому, что, сделавшись заложницей атеистической идеологии, оправдывала любые аморальные деяния правящих классов (как буржуазии, так и пролетариата).
Так могут ли эти две «безнравственные» и «бездушные» науки: психология и этика разрешить не теоретические (научные), а практические (жизненнонасущные) проблемы человека? Проблемы как душевные, так и экзистенциальные. Повседневная практика постоянно убеждает нас - не могут. И не смогут, пока не обратятся к знаниям, накопленным в православной (святоотеческой) психологии.
Всякая психология, всякая «наука о душе», должна базироваться на стройной, цельной, непротиворечивой науке о человеке - антропологии. Оно и понятно, так как антропология освещает такие основополагающие для построения системы психологии вопросы как происхождение человека, глубинные мотивы его поведения, истоки возникновения добра и зла в его душе, свобода воли, цель и смысл жизни и т.д.
В основе православной христианской антропологии лежат учение о сотворении человека Богом и учение об образе и подобии Божием в человеке: «И с о т в о р и л Бог человека по образу Своему, по образу Божию» (Быт. 1:27). Образ Божий в человеке помутнен, однако, вследствие первородного греха. Нынешнее падшее, растленное, греховное состояние человека - это ненормальное его состояние. Человек не в силах самостоятельно преодолеть это состояние и нуждается в помощи Божией.
Атеистически - материалистическая антропология базируется на т.н. эволюционно-генетической теории, согласно которой человек является порождением слепой эволюции и генных мутаций, предводителем животного мира, «высокоорганизованной материей», средоточием инстинктов, рефлексов и т.п.
Необходимо признать, что в традиционной психологии накоплено немало интересных фактов и выявлен ряд важных закономерностей функционирования психики. Однако достижения современной психологии не следует преувеличивать и закрывать глаза на зияющие пробелы в системе психологических знаний. Так, например, взаимосвязь и взаимное влияние психики и тела психология, к сожалению, не изучает. Наличие у человека духа - отрицает. Нравственную составляющую поступков человека - игнорирует.
Стремясь пребывать «по ту сторону добра и зла», научная психология заметно ограничивает свои возможности в познании «проблемы человека», а тем более в ее разрешении. К примеру, даже такие основополагающие разделы психологической науки как психология мотивации, психология переживания, психология личности разработаны крайне недостаточно. В каждом из перечисленных выше разделов существует такое множество теорий, течений и направлений, что непредубежденному исследователю становится понятным - до истины здесь очень далеко.
Православная же, святоотеческая психология, не только признает, исследует и учитывает влияние духа на душу и тело человека, но и убедительно показывает главенствующую его роль в выборе стратегии и тактики поведения человека. Глубокий анализ академической (светской) и православной (святоотеческой) психологии дает епископ Варнава (Беляев), наш современник (+1963 г.), в своем замечательном многотомном труде «Основы искусства святости»: опыт изложения православной аскетики (Н. Новгород, 1998).
Этот малоизвестный психологам фундаментальный труд по православной психологии, написанный в трудные 20-е годы и взят нами за основу сравнительного, концептуального анализа. А со стороны научно - практической психологии анализу подвергнуты работы Г.С. Абрамовой (член - корреспондента Международной академии психологических наук!?).
В то время как академическая (научная) психология стремится пребывать «по ту сторону добра и зла», психология практическая все более откровенно занимает сторону зла. Как здесь не вспомнить слова Спасителя: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф.12:30). Современный практический психолог, как и врач - психотерапевт обычно провозглашает своей целью «реконструкцию личности» клиента, а на деле производит «трансформацию» этой личности.
По сути, он перестраивает мировоззрение клиента, вольно или невольно навязывая ему свое, атеистическое мировоззрение. Практический психолог изменяет ценностные ориентации клиента. По мнению Г. С. Абрамовой (1997), это изменение происходит на трех уровнях: социальном («норма - патология»), этическом («хорошо - плохо») и нравственном («добро - зло»).
Это означает, что практический психолог отменяет социальные нормы, показывает клиенту ограниченность этических оценок, объявляет условными критерии добра и зла. Изменяя ценностные ориентации клиентов, практический психолог, вольно или невольно, стремиться ослабить у них угрызения совести и чувство вины. Временами он смело отменяет нравственные запреты (заповеди), развязывает узы совести клиентов и как бы отпускает им грехи.
Кроме всего перечисленного выше, практический психолог с высоты своего профессионального авторитета одобряет и способствует развитию у клиента таких явно безнравственных черт личности, как гордость, эгоизм, эгоцентризм. Все это делается под видом таких благозвучных гуманистических лозунгов как «личностный рост», «самореализация», «самоактуализация», «выявление новых возможностей человека» и т.п. Однако, как мы видим, подобные «гуманные» задачи решаются, далеко не гуманными, неблаговидными с духовно - нравственной точки зрения, веро - ломными приемами. В этой связи возникает вполне закономерный вопрос: «Выполняют ли современные практические психологи и врачи - психотерапевты, основополагающий деонтологический принцип своей профессии - «не навреди»?».
Чтобы ответить на этот вопрос необходимо уяснить, какой смысл практические психологи обычно вкладывают в понятия «вред» и «польза» для больного. Кроме того, нужно уяснить согласуются ли у них понятия «польза» и «истина». У основоположников нейролингвистического программирования (НЛП) Р. Бэндлера и Д. Гриндера и их последователей, например, явно не согласуются.
Вот что пишут на этот счет Р. Бэндлер и Д. Гриндер: «Мы не психологи (!? Н. Л.), не теологи и не теоретики... Мы не предлагаем ничего истинного, а предлагаем только полезное... Мы считаем себя людьми, которые создают модели... Моделирующие не обязаны иметь в своем распоряжении истину. Мы люди, создающие поваренные книги». Такое вот у этих лихих «модельеров» отношение к истине, - кулинарное.
После ознакомления с подобными высказываниями мастеров психологии столь высокого уровня, уже не вызывает удивления, что идеи, заложенные в НЛП, «весьма продуктивно использовались египетскими жрецами, алхимиками, масонами» (Н. Калина, 1997). Если бы наши отечественные психологи, психотерапевты, психиатры знали, что некоторые техники работы с клиентом в НЛП заимствованы из черной магии, то их энтузиазм в освоении техник НЛП заметно поуменьшился бы.
Первая книга о НЛП так и называлась - «Структура магии». Впрочем, ее авторы успокаивают неискушенного читателя, что речь в книге идет, мол, не о магии в смысле колдовства, а лишь о личном обаянии и высоком профессионализме таких мастеров психотерапии как М. Эриксон и В. Сатир. Однако при здравом духовном анализе этих игривых рассуждений рождается понимание того, что нас просто изящно дурачат. Быть может, психологи не знают или не придают должного значения тому, что Милтона Эриксона некоторые его коллеги считали колдуном.
Предметом исследования научной психологии является психика. На протяжении многих десятилетий в нашей стране психика рассматривалась как «образ действительности, складывающийся в мозгу» (А. В. Петровский, 1976). Да и в современных программах по психологии мы можем встретить определения психики типа «особая форма жизнедеятельности».
Предметом святоотеческой (православной) психологии является весь душевный человек в триединстве духа, души и тела. Человек, пребывающий в борьбе с грехом и со своими страстями и стремящийся к спасению посредством стяжания Святого Духа.
Как известно, в научной психологии представлены два направления - академическое и практическое. «Академики» получают «закономерное и достоверное знание» при условии, что оно «отчуждено от жизни самих ученых» (Абрамова Г.С., 1997). «Практики» - активно применяют в своей профессиональной повседневной работе знания добытые «академиками». Причем, они применяют эти знания «не особо углубляясь в вопросы теории и истории развития психологии» (Квинн В. Прикладная психология)
В отличие от научной, академической психологии православная (святоотеческая) психология никогда не искала «отчужденного знания». Процесс познания Истины в святоотеческой психологии есть, прежде всего, процесс благодатного само - познания. Само - познания с целью «обожения». Учение святых отцов о человеке, ведущем духовную брань «против мира, плоти и дьявола», выстрадано ими на личном духовном опыте. И хотя святоотеческая психология писалась на протяжении многих столетий, она поражает своей цельностью и непротиворечивостью. Как было открыто Святителю Игнатию (Брянчанинову), «их святость ручается за их верность»
Не может не вызывать восхищения тот факт, что святые отцы разных веков были единодушны в освещении тонкостей душевных переживаний, игры страстей и методов ведения духовной брани. Подобного единодушия среди теоретиков и практиков традиционной психологии, конечно же, нет.
Таким образом, подвижник и его духовник, ставят перед собой задачу благодатного самопознания с целью обожения. Практический же психолог своей задачей имеет «изучение индивидуальности клиента» и «обоснование воздействий на эту индивидуальность со стороны психотерапевта». Целью психолога является «выявление новых возможностей человека», «реконструкция личности» (Г.С.Абрамова, 1997) и т.п. Еще раз попытаемся почувствовать разницу: «обожение» с одной стороны и «выявление новых возможностей» - с другой.
Духовный руководитель, перед тем как начать помогать другим в «реконструкции личности», десятки лет реконструирует собственную. Поэтому духовник знает, чему он учит свое духовное чадо и ясно видит цель - «обожение». Он четко представляет себе и конечный результат этой цели - спасение души в вечности. Практический психолог учит отчужденному, книжному знанию. Цель у него чисто земная - душевный комфорт пациента, жизненный успех, хорошая адаптация и т.д. Конечный же результат, порою, просто «выживание».
Занимаясь «реконструкцией» личности, психолог строит свои отношения с клиентом в русле своего атеистического мировоззрения, на основе своих познаний о сущности человека и его предназначении. Г.С.Абрамова (1997, стр. 131), пишет: «Представление психотерапевта о сущности человека находит свое выражение в решении следующих вопросов при построении предмета взаимодействия с клиентом: ценность конкретного переживания для перспектив жизни, ценность моральных обязательств и запретов в жизни человека, понятие добра и зла, понятие нравственной и психологической меры, понятие судьбы, понятие счастья и другие». Исходя из вышеизложенного, становится очевидным, что практический психолог (психотерапевт), в ходе «реконструкции личности», вторгаются явно «не в свою епархию». Он вмешивается в нравственные и в духовные проблемы клиента, которые следовало бы разрешать с духовником. Он трактует богословские понятия со своей атеистически - материалистической «колокольни».
Как известно, система образования в нашей стране носит светский характер. Это означает, что она строится на атеистически - материалистическом мировоззрении. Подготовка психологов, психотерапевтов и психиатров не является, к сожалению, в этом плане исключением. Создается парадоксальная ситуация: психологи и психотерапевты, будучи атеистами, переучивают потихоньку на свой атеистический лад все население страны.
А ведь более половины этого населения относит себя к верующим и подавляющее большинство из них крещено в Православии.
Таким образом, на словах, психология, не ведающая Бога, говорит «не навреди», а на деле принимает активное участие в духовно - нравственном разложении общества. На словах она декларирует благие цели типа «выявление новых возможностей человека», «личностный рост», «самореализация», «самоактуализация» и т.п. На деле же, личность, после всевозможных «реконструкций» и «трансформаций» превращается, как правило, в самодостаточного, надменного эгоиста. Эгоиста, утратившего моральное чувство и потворствующего порочным наклонностям своей души - страстям. Если бы детей в школах учили «основам искусства святости», им не понадобилась бы ни помощь психологов, ни помощь психотерапевтов.
Чем же объяснить замалчивание современной философией, психологией и педагогикой неложное учение святых отцов о душе и страстях? Епископ Варнава (Беляев) объяснял это «личной завистью ученых, сознающих свое убожество пред глубиной познания души человеческой святыми отцами, аскетами».
В заключение хотелось бы привести наказ епископа Варнавы: «Ученым - богословам давно пора бы если не открыть кафедру при духовных академиях по христианской психологии (есть такая, но не христианская, а обычная рационалистическая, преподаваемая по иностранным пособиям еретиков и неверов!), то, по крайней мере, хотя бы основательную диссертацию по тому же вопросу написать, где бы для решения основных психологических проблем и отдельных пунктов учения о душе были широко и систематично привлечены и использованы писания святых-отцов аскетов, этих величайших и непревзойденных в свете психологов, и другая церковная письменность до богослужебных книг включительно. Ибо прошло уже почти 2000 лет с основания христианства, а такой книги еще никто не написал, тогда как разного хламу, сплошь построенного на иностранных авторах, достаточно».
Сегодня мы можем сказать, что этот наказ владыки Варнавы выполняется, пусть и со столь значительным опозданием - на целых восемь лет.
Николай Лайша, врач психотерапевт высшей квалификации. (Могилев, Беларусь)
Все многообразие всевозможных «психологий», существующих в мире, подобно тому, как это имеет место с «философиями» сводится, в конечном счете, к двум психологиям. Одна из них, отвергающая Бога, - атеистическая (материалистическая) психология. За ней традиционно сохраняется название объективной или научной. Другая, основывающаяся на вере в Бога, - религиозная (идеалистическая) психология. Она, подобно первой, включает в себя великое множество течений и направлений. Выдающийся ученый - физиолог, академик, А. А. Ухтомский справедливо считал, что «мировоззрение всегда стоит своего носителя, точно так же, как картина запечатлевает лишь то и так, что и как умел видеть художник».
Если традиционная психология претендует на научность, то православная психология, как сказал бы Н.А.Бердяев, претендует на истинность.
Чем дальше уходит человечество от Бога, от Истины, тем больше им ощущается необходимость осмысления истоков своего бытия. Утратив связь с Богом, и пытаясь найти Ему «достойную» замену, человек стал «философом». Его пытливый ум породил великое множество мнений (философских направлений и течений) наименовав их, почему то, научными.
Психология, провозгласившая себя «научной» изгнала из сферы своего исследования категорию души. Категорию «душа» психология заменила категорией «психика». В этом смысле психология стала «бездушной». Научная психология утратила интерес и к нравственным аспектам поведения человека. Ее, отныне, практически не занимает борьба сил добра и зла в душе человеческой. Она почитает нравственную сторону поведения человека за пустяк, которым можно пренебречь в интересах «чисто психологического» исследования, ради его «объективности» и «научности». Однако не нужно быть ученым-психологом, чтобы увидеть, что всякий поступок человека, всякое его переживание, каждая его мысль практически всегда облекаются либо в одеяния добра, либо в одеяния зла. Таким образом, утратив интерес к категории нравственного и погрешив против истины, психология стала безнравственной.
А как же «научная» этика? Научная этика подобно психологии также стала и бездушной, и безнравственной. Бездушной, в смысле сухой, скучной, оторванной от реальной душевной жизни человека. Безнравственной потому, что, сделавшись заложницей атеистической идеологии, оправдывала любые аморальные деяния правящих классов (как буржуазии, так и пролетариата).
Так могут ли эти две «безнравственные» и «бездушные» науки: психология и этика разрешить не теоретические (научные), а практические (жизненнонасущные) проблемы человека? Проблемы как душевные, так и экзистенциальные. Повседневная практика постоянно убеждает нас - не могут. И не смогут, пока не обратятся к знаниям, накопленным в православной (святоотеческой) психологии.
Всякая психология, всякая «наука о душе», должна базироваться на стройной, цельной, непротиворечивой науке о человеке - антропологии. Оно и понятно, так как антропология освещает такие основополагающие для построения системы психологии вопросы как происхождение человека, глубинные мотивы его поведения, истоки возникновения добра и зла в его душе, свобода воли, цель и смысл жизни и т.д.
В основе православной христианской антропологии лежат учение о сотворении человека Богом и учение об образе и подобии Божием в человеке: «И с о т в о р и л Бог человека по образу Своему, по образу Божию» (Быт. 1:27). Образ Божий в человеке помутнен, однако, вследствие первородного греха. Нынешнее падшее, растленное, греховное состояние человека - это ненормальное его состояние. Человек не в силах самостоятельно преодолеть это состояние и нуждается в помощи Божией.
Атеистически - материалистическая антропология базируется на т.н. эволюционно-генетической теории, согласно которой человек является порождением слепой эволюции и генных мутаций, предводителем животного мира, «высокоорганизованной материей», средоточием инстинктов, рефлексов и т.п.
Необходимо признать, что в традиционной психологии накоплено немало интересных фактов и выявлен ряд важных закономерностей функционирования психики. Однако достижения современной психологии не следует преувеличивать и закрывать глаза на зияющие пробелы в системе психологических знаний. Так, например, взаимосвязь и взаимное влияние психики и тела психология, к сожалению, не изучает. Наличие у человека духа - отрицает. Нравственную составляющую поступков человека - игнорирует.
Стремясь пребывать «по ту сторону добра и зла», научная психология заметно ограничивает свои возможности в познании «проблемы человека», а тем более в ее разрешении. К примеру, даже такие основополагающие разделы психологической науки как психология мотивации, психология переживания, психология личности разработаны крайне недостаточно. В каждом из перечисленных выше разделов существует такое множество теорий, течений и направлений, что непредубежденному исследователю становится понятным - до истины здесь очень далеко.
Православная же, святоотеческая психология, не только признает, исследует и учитывает влияние духа на душу и тело человека, но и убедительно показывает главенствующую его роль в выборе стратегии и тактики поведения человека. Глубокий анализ академической (светской) и православной (святоотеческой) психологии дает епископ Варнава (Беляев), наш современник (+1963 г.), в своем замечательном многотомном труде «Основы искусства святости»: опыт изложения православной аскетики (Н. Новгород, 1998).
Этот малоизвестный психологам фундаментальный труд по православной психологии, написанный в трудные 20-е годы и взят нами за основу сравнительного, концептуального анализа. А со стороны научно - практической психологии анализу подвергнуты работы Г.С. Абрамовой (член - корреспондента Международной академии психологических наук!?).
В то время как академическая (научная) психология стремится пребывать «по ту сторону добра и зла», психология практическая все более откровенно занимает сторону зла. Как здесь не вспомнить слова Спасителя: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф.12:30). Современный практический психолог, как и врач - психотерапевт обычно провозглашает своей целью «реконструкцию личности» клиента, а на деле производит «трансформацию» этой личности.
По сути, он перестраивает мировоззрение клиента, вольно или невольно навязывая ему свое, атеистическое мировоззрение. Практический психолог изменяет ценностные ориентации клиента. По мнению Г. С. Абрамовой (1997), это изменение происходит на трех уровнях: социальном («норма - патология»), этическом («хорошо - плохо») и нравственном («добро - зло»).
Это означает, что практический психолог отменяет социальные нормы, показывает клиенту ограниченность этических оценок, объявляет условными критерии добра и зла. Изменяя ценностные ориентации клиентов, практический психолог, вольно или невольно, стремиться ослабить у них угрызения совести и чувство вины. Временами он смело отменяет нравственные запреты (заповеди), развязывает узы совести клиентов и как бы отпускает им грехи.
Кроме всего перечисленного выше, практический психолог с высоты своего профессионального авторитета одобряет и способствует развитию у клиента таких явно безнравственных черт личности, как гордость, эгоизм, эгоцентризм. Все это делается под видом таких благозвучных гуманистических лозунгов как «личностный рост», «самореализация», «самоактуализация», «выявление новых возможностей человека» и т.п. Однако, как мы видим, подобные «гуманные» задачи решаются, далеко не гуманными, неблаговидными с духовно - нравственной точки зрения, веро - ломными приемами. В этой связи возникает вполне закономерный вопрос: «Выполняют ли современные практические психологи и врачи - психотерапевты, основополагающий деонтологический принцип своей профессии - «не навреди»?».
Чтобы ответить на этот вопрос необходимо уяснить, какой смысл практические психологи обычно вкладывают в понятия «вред» и «польза» для больного. Кроме того, нужно уяснить согласуются ли у них понятия «польза» и «истина». У основоположников нейролингвистического программирования (НЛП) Р. Бэндлера и Д. Гриндера и их последователей, например, явно не согласуются.
Вот что пишут на этот счет Р. Бэндлер и Д. Гриндер: «Мы не психологи (!? Н. Л.), не теологи и не теоретики... Мы не предлагаем ничего истинного, а предлагаем только полезное... Мы считаем себя людьми, которые создают модели... Моделирующие не обязаны иметь в своем распоряжении истину. Мы люди, создающие поваренные книги». Такое вот у этих лихих «модельеров» отношение к истине, - кулинарное.
После ознакомления с подобными высказываниями мастеров психологии столь высокого уровня, уже не вызывает удивления, что идеи, заложенные в НЛП, «весьма продуктивно использовались египетскими жрецами, алхимиками, масонами» (Н. Калина, 1997). Если бы наши отечественные психологи, психотерапевты, психиатры знали, что некоторые техники работы с клиентом в НЛП заимствованы из черной магии, то их энтузиазм в освоении техник НЛП заметно поуменьшился бы.
Первая книга о НЛП так и называлась - «Структура магии». Впрочем, ее авторы успокаивают неискушенного читателя, что речь в книге идет, мол, не о магии в смысле колдовства, а лишь о личном обаянии и высоком профессионализме таких мастеров психотерапии как М. Эриксон и В. Сатир. Однако при здравом духовном анализе этих игривых рассуждений рождается понимание того, что нас просто изящно дурачат. Быть может, психологи не знают или не придают должного значения тому, что Милтона Эриксона некоторые его коллеги считали колдуном.
Предметом исследования научной психологии является психика. На протяжении многих десятилетий в нашей стране психика рассматривалась как «образ действительности, складывающийся в мозгу» (А. В. Петровский, 1976). Да и в современных программах по психологии мы можем встретить определения психики типа «особая форма жизнедеятельности».
Предметом святоотеческой (православной) психологии является весь душевный человек в триединстве духа, души и тела. Человек, пребывающий в борьбе с грехом и со своими страстями и стремящийся к спасению посредством стяжания Святого Духа.
Как известно, в научной психологии представлены два направления - академическое и практическое. «Академики» получают «закономерное и достоверное знание» при условии, что оно «отчуждено от жизни самих ученых» (Абрамова Г.С., 1997). «Практики» - активно применяют в своей профессиональной повседневной работе знания добытые «академиками». Причем, они применяют эти знания «не особо углубляясь в вопросы теории и истории развития психологии» (Квинн В. Прикладная психология)
В отличие от научной, академической психологии православная (святоотеческая) психология никогда не искала «отчужденного знания». Процесс познания Истины в святоотеческой психологии есть, прежде всего, процесс благодатного само - познания. Само - познания с целью «обожения». Учение святых отцов о человеке, ведущем духовную брань «против мира, плоти и дьявола», выстрадано ими на личном духовном опыте. И хотя святоотеческая психология писалась на протяжении многих столетий, она поражает своей цельностью и непротиворечивостью. Как было открыто Святителю Игнатию (Брянчанинову), «их святость ручается за их верность»
Не может не вызывать восхищения тот факт, что святые отцы разных веков были единодушны в освещении тонкостей душевных переживаний, игры страстей и методов ведения духовной брани. Подобного единодушия среди теоретиков и практиков традиционной психологии, конечно же, нет.
Таким образом, подвижник и его духовник, ставят перед собой задачу благодатного самопознания с целью обожения. Практический же психолог своей задачей имеет «изучение индивидуальности клиента» и «обоснование воздействий на эту индивидуальность со стороны психотерапевта». Целью психолога является «выявление новых возможностей человека», «реконструкция личности» (Г.С.Абрамова, 1997) и т.п. Еще раз попытаемся почувствовать разницу: «обожение» с одной стороны и «выявление новых возможностей» - с другой.
Духовный руководитель, перед тем как начать помогать другим в «реконструкции личности», десятки лет реконструирует собственную. Поэтому духовник знает, чему он учит свое духовное чадо и ясно видит цель - «обожение». Он четко представляет себе и конечный результат этой цели - спасение души в вечности. Практический психолог учит отчужденному, книжному знанию. Цель у него чисто земная - душевный комфорт пациента, жизненный успех, хорошая адаптация и т.д. Конечный же результат, порою, просто «выживание».
Занимаясь «реконструкцией» личности, психолог строит свои отношения с клиентом в русле своего атеистического мировоззрения, на основе своих познаний о сущности человека и его предназначении. Г.С.Абрамова (1997, стр. 131), пишет: «Представление психотерапевта о сущности человека находит свое выражение в решении следующих вопросов при построении предмета взаимодействия с клиентом: ценность конкретного переживания для перспектив жизни, ценность моральных обязательств и запретов в жизни человека, понятие добра и зла, понятие нравственной и психологической меры, понятие судьбы, понятие счастья и другие». Исходя из вышеизложенного, становится очевидным, что практический психолог (психотерапевт), в ходе «реконструкции личности», вторгаются явно «не в свою епархию». Он вмешивается в нравственные и в духовные проблемы клиента, которые следовало бы разрешать с духовником. Он трактует богословские понятия со своей атеистически - материалистической «колокольни».
Как известно, система образования в нашей стране носит светский характер. Это означает, что она строится на атеистически - материалистическом мировоззрении. Подготовка психологов, психотерапевтов и психиатров не является, к сожалению, в этом плане исключением. Создается парадоксальная ситуация: психологи и психотерапевты, будучи атеистами, переучивают потихоньку на свой атеистический лад все население страны.
А ведь более половины этого населения относит себя к верующим и подавляющее большинство из них крещено в Православии.
Таким образом, на словах, психология, не ведающая Бога, говорит «не навреди», а на деле принимает активное участие в духовно - нравственном разложении общества. На словах она декларирует благие цели типа «выявление новых возможностей человека», «личностный рост», «самореализация», «самоактуализация» и т.п. На деле же, личность, после всевозможных «реконструкций» и «трансформаций» превращается, как правило, в самодостаточного, надменного эгоиста. Эгоиста, утратившего моральное чувство и потворствующего порочным наклонностям своей души - страстям. Если бы детей в школах учили «основам искусства святости», им не понадобилась бы ни помощь психологов, ни помощь психотерапевтов.
Чем же объяснить замалчивание современной философией, психологией и педагогикой неложное учение святых отцов о душе и страстях? Епископ Варнава (Беляев) объяснял это «личной завистью ученых, сознающих свое убожество пред глубиной познания души человеческой святыми отцами, аскетами».
В заключение хотелось бы привести наказ епископа Варнавы: «Ученым - богословам давно пора бы если не открыть кафедру при духовных академиях по христианской психологии (есть такая, но не христианская, а обычная рационалистическая, преподаваемая по иностранным пособиям еретиков и неверов!), то, по крайней мере, хотя бы основательную диссертацию по тому же вопросу написать, где бы для решения основных психологических проблем и отдельных пунктов учения о душе были широко и систематично привлечены и использованы писания святых-отцов аскетов, этих величайших и непревзойденных в свете психологов, и другая церковная письменность до богослужебных книг включительно. Ибо прошло уже почти 2000 лет с основания христианства, а такой книги еще никто не написал, тогда как разного хламу, сплошь построенного на иностранных авторах, достаточно».
Сегодня мы можем сказать, что этот наказ владыки Варнавы выполняется, пусть и со столь значительным опозданием - на целых восемь лет.
Николай Лайша, врач психотерапевт высшей квалификации. (Могилев, Беларусь)