ничто так не проверяет на паршивость, как закрывающиеся перед носом электричковые двери. сегодняшние показали, что сохранить вещь для меня важнее, чем оказать услугу человеку. то, что вещь была дорогая как память, ничего не меняет, да.

ничто так не коробит в музеях-квартирах, как инородные предметы. сразу улетучивается, все, ради чего приходишь. что там желтеющая за окнами подлинная старая спиридоновка, когда на подоконнике - неуклюжие горшки с фикусами, а во весь столик, между портретами А. Н. Толстого и В.С. Соловьева - неопознанный объект, не то магнитофон, не  то паровой ( Read more... )

кажется, подлинным голосом получается говорить  только с Богом и теми людьми, перед которыми совсем нараспашку. А с остальными - даже любимыми, но с которыми еще много чего не сказано - он звучит как-то фальшиво, потому что всегда по-разному. то грубо, то слащаво, как попало. причем не знаешь, как управлять им - голос часто неадекватен тому, что ( Read more... )

раньше, когда терялось или ломалось что-то вещественное, неизменно прибывало во внутреннем. второй день с головы пропадают разные штуки, а внутри только гнет и боль, ничего нового.

добро и зло, то есть открытость и закрытость души по отношению к Богу, есть два противоположных полюса, которые при усилии можно перетянуть в том или другом направлении. самое страшное - пустота, то есть то состояние души, когда не за что в ней ухватиться, чтобы повернуть к Богу ( Read more... )

эти офисные лампочки похожи на нквд-шные
когда-нибудь я вырвусь оттуда, да

несомненно, ударяться в "боль о человеке" еще глупее, нежели рефлексировать. однако такая боль все чаще имеет место быть. хотя бы когда встречаешь мимоходом, в том же поезде, человека лет сорока ( Read more... )

мне снилось, как мир сужается и мельчает. самое страшное, что наяву происходит то же самое.

становлюсь мнительной, чувствую необходимость носить капюшон.
остается вспоминать Рылеева: не то, чтобы про трупы хладные, но про бессмысленных детей.

странно, я ведь никогда не боялась атмосферы, среды в последний год, а сегодня отчего-то такой страх и почти отчаяние: Господи, помоги остаться способной на любовь к людям, и чтобы она продолжала возрастать. как-то глухо тяжело, что все вокруг сплошной гедонизм и стяжательство: между слов - видно, уже в подкорке, и сквозит отовсюду, жутко и ( Read more... )