Владимир Бережинский - RANA RANA
Счастье есть, оно не может не...
...Однажды утром Она проснулась в преотвратном настроении. Жизнь казалась серой, как осенний дождь, внутри что-то зудело как застарелая рана. Ее бил озноб от неизвестных причин и вообще... На язык само просилось определение: болото. И не просто болото, а болото предзимнее, замерзающее. Дальше так жить было нельзя, хотелось странного - что-то препринимать, куда-то двигаться. На Юг, например. Впрочем, Ей, у кого в предках, по семейным преданиям, были и царственные особы, и великие землепроходцы, это странным совсем не казалось. Странным казалось другое - оставаться здесь, где жизнь явным образом остановилась. Или шла по кругу: одни и те же сплетни, одни и те же моды...Недоставало только какого-то внешнего толчка.
...Она не заметила Его появления. Это был Ее Идеал во всем: поджарый, мускулистый, с темно-золотистыми глазами да к тому же еще и - ах! - блондин. Впечатление портил только несколько излишне длинный нос, но... Для Нее не были секретом Его регулярные командировки. Как раз на Юг.
Не спрашивая Ее желания, Он подхватил Ее так, что внутри у Нее что-то хрустнуло и ...понес. Именно понес. Все вокруг крутнулось, и мир из серого мгновенно стал цветным калейдоскопом. " Ух ты!" - восхитилась Она и тут поняла, что путь их лежит...на Юг. На Юг!
"Спасибо!" - "За что!?" - от изумления Он Ее даже выронил...
Это был, конечно, еще не Юг. Или не совсем Юг. Но это было новое место, новые обычаи, незнакомое доселе общество. И Она, пришедшая, как и ее предки с Севера, прекрасно вписалась в это общество. Жизнь сверкнула праздничным фейерверком. Ее заметили.
Вокруг заклубились самые модные (и самые богемные) тусовки. Появились все новые и новые знакомые, мелькали новые моды, текли самые невероятные слухи. Общество будоражили рассказы о Ней, о ее великих предках и конечно же, о невероятном путешествии с Ним. "Он вернется, Он не может не вернуться!" - заканчивала Она свои рассказы. И верила...
Время шло, и Она постепенно привыкала к новым соседям, становившимися старыми, а те привыкали к Ней....Ей все чаще казалось, что настоящая жизнь течет где-то мимо и само собой рождалось определение: болото. Небо сочилось дождем, как незаживающая рана. И тогда Она вспоминала Его и то объятье, и неоконченное путешествие, и думала: чем бы оно могло завершиться? и существует ли где-то тот самый Юг?...И в душе пробуждалась все та же рана...
А Аист никогда не вспоминал упущенную им Лягушку.