Поковнику * А Ребекка * И поросячий * Маркес же
Полковнику давно не писали, поэтому он вырезывал днем золотых рыбок из аккуратных литых кирпичиков, а вечером плавил их, чтобы ненароком не подглядел за ним кто-нибудь с почты.
А Ребекка все шлялась из угла в угол своей спальни, загнанная внутрь откровенной целомудренности землей во дворе, дочерна пропитанной кровью убитых животных, да траурной своей одеждой.
И поросячий хвост, предсказанный неизвестными целителями последнему из рода Ремедиос, прекрасно ждал своей очереди на явление на свет.
Маркес же настолько с рождения был преисполнен всеми этими и другими историями, что никогда бы не решился выпороть хорошенькую барышню для того лишь, чтобы потом целовать ей попу.
А Ребекка все шлялась из угла в угол своей спальни, загнанная внутрь откровенной целомудренности землей во дворе, дочерна пропитанной кровью убитых животных, да траурной своей одеждой.
И поросячий хвост, предсказанный неизвестными целителями последнему из рода Ремедиос, прекрасно ждал своей очереди на явление на свет.
Маркес же настолько с рождения был преисполнен всеми этими и другими историями, что никогда бы не решился выпороть хорошенькую барышню для того лишь, чтобы потом целовать ей попу.