Любимец партии
С.В.Рахманинов. Вокализ (op. 34 № 14); LSO; André Previn
С точки зрения исторического масштаба, пролетарское принуждение во всех формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи. Н.И.Бухарин. "Экономика переходного периода"
Н.И. Бухарин, один из ближайших соратников основателя великого советского государства, родился 9 октября 1888 года. Вчера, 9 октября, я и начинала писать эту запись, вспомнив по случаю о двух письмах, написанных Николаем Ивановичем.
Как писал позже Троцкий: "Бухарин был влюблен в Ленина и привязан к нему, как ребенок к матери. Острота полемики никогда не нарушала их дружеских отношений". "Ценнейший и крупнейший теоретик партии", "любимец всей партии" - так называл его Ленин. Сталин ласково звал Николашей и Бухарчиком. "Мы с тобой, Бухарчик, Гималаи, а все остальные - маленькие пятна". Бухарчик обращался к будущему генералиссимусу на "ты" и звал его Кобой.
Выдающийся революционер, "стоявший у самых истоков", автор знаменитой, выдержавшей 20 переизданий "Азбуки коммунизма" (популярное объяснение программы РКП(б)), без которой не обходился ни один вступающий в комсомол или в партию.
К слову, соавтором "Азбуки" был ещё один выдающийся деятель российского и международного коммунистического движения, экономист, секретарь ЦК партии и член Оргбюро ЦК, председатель Главного управления профобразования Наркомата просвещения РСФСР, один из редакторов газеты "Правда" и идеологов индустриализации Евгений Алексеевич Преображенский. Приговорён и в тот же день расстрелян всё в том же 1937-м.
Академик АН СССР, член Политбюро ЦК ВКП(б), главный редактор газеты "Правда" на протяжении многих лет, и фактически ведущий партийный идеолог.
Один из основных авторов конституции, известной под названием "сталинская", автор предложений по национализации промышленности и созданию органов управления экономикой во главе с Высшим советом народного хозяйства (ВСНХ), автор программной статьи "Марксизм и дарвинизм", которая вместе с предисловием Н.И.Вавилова (тоже убитым) предваряла довоенное издание коммунистической научной библии - дарвиновского "Происхождения видов", один из редакторов и активных авторов первого издания БСЭ, друг Ильи Эренбурга, кумир партийной молодежи и прародитель комсомола и т.д., и т.п.
Все знают, что 22 января 1924 года в газете "Правда" было напечатано экстренное обращение ЦК ВКП(б) "К партии. Ко всем трудящимся", где впервые прозвучали слова о ленинском бессмертии. Но мало кто знает, что обращение было написано Николаем Бухариным. Именно им был задал тон и стиль, знакомый всем поколениям рожденных в СССР:
Никогда еще после Маркса история великого освободительного движения пролетариата не выдвигала такой гигантской фигуры, как наш покойный вождь, учитель, друг. Все, что есть в пролетариате поистине великого и героического - бесстрашный ум, железная, несгибаемая, упорная, все преодолевающая воля, священная ненависть, ненависть до смерти к рабству и угнетению, революционная страсть, которая двигает горами, безграничная вера в творческие силы масс, громадный организационный гений, - все это нашло свое великолепное воплощение в Ленине, имя которого стало символом нового мира от запада до востока, от юга до севера.
ДВА ПИСЬМА
В том же 1924 году, в Берлине, было опубликовано письмо Бухарина, написанное им вскоре после смерти Ленина поэту Илье Алексеевичу Британу.
Письмо вышло в виде отдельной брошюры под названием "Ибо я - большевик". Она представляла собой текст, написанный неназванным большевистским вождём, и адресованный эмигранту-изгнаннику, которого, как было из текста видно, с этим самым вождём связывали довольно близкие отношения. Во всяком случае, достаточные для откровенности. Письмо не было подписано, вместо подписи в конце была довольно профессионально нарисованная пятиконечная звезда, внутри которой как в клетке сидели попугаи, и лозунг: "Прилетайте и соединяйтесь!". Тем, кто, выражаясь языком современным, был "в теме" не составляло особого труда догадаться кто был этим неназванным автором.
Автором же самой брошюры был Илья Британ и она имела три эпиграфа:
«Где стирается призрачная грань между «Wahrheit» и «Dichtung» (истиной и поэтическим вымыслом)? Там, где нет лжи».
«Что такое правда? Это путь к Богу».
«Если бы не ненавидел, то не было бы во мне и Любви».
Эти эпиграфы и должны были объяснить, почему он решил опубликовать исповедь Бухарина. Под заголовком "Ибо я - большевик" Илья Алексеевич добавил пояснение: "Тем, которые придут". Не к современникам обращался автор публикации ...
В 1928 г. письмо было перепечатано во французском журнале "Ревю универсаль" (т. 32, вып. 23) с комментарием, где автором уже непосредственно назывался Н.И. Бухарин, а адресатом - Илья Британ. Сомнений в подлинности документа у публикаторов не было. Лично у меня их тоже нет. "Опровержения" и полемику по поводу подлинности письма я, конечно, читала (впервые - еще во времена молодости), но логика сторонников "исторической объективности" меня не убедила, ибо она традиционно укладывается в схему "Учение Маркса всесильно, потому, что верно". Суть возражений, если коротко, заключается в том, что письмо, вне всяких сомнений, состряпано врагами, стремившимися опорочить честных и преданных борцов за народное счастье, которых совершенно справедливо расстрелял Сталин как лживых предателей и врагов. Еще одним "железным аргументом" служит тот факт, что в связи с разразившимся после французской публикации скандалом сам Бухарин отрицал своё авторство и в Политбюро, и в газете "Правда".
Мне не хочется сокращать письмо, но, увы, оно не помещается в эту запись. Не хочется потому, что наиболее яркие цитаты из него, которые время от времени можно встретить в отдельных публикациях, выглядят, конечно, эффектно и ужасно. Но неуловимо теряется что-то более важное. Они не дают возможности увидеть, насколько актуально письмо в целом, и насколько справедливо утверждение, что мы сейчас стоим ровно перед тем же выбором, что и сто лет назад. Сколь бы ни были насыщены эти сто лет событиями, а получается, что мы простояли их на месте. Возможно это звучит невнятно, но мне трудно сформулировать чувство, которое, возможно, возникнет и у моих читателей после прочтения письма. Поэтому его я решила разместить отдельно (второе - третьей записью), а здесь - сказать пару слов об адресате.
* * *
С Ильёй Алексеевичем Британом меня некоторым образом объединяет alma mater - Казанский университет, закончив который он некоторое время работал по специальности (в юридической сфере) и был корреспондентом "Казанского телеграфа", где печатал статьи и политические обзоры консервативно-монархической направленности. В этом самом "Телеграфе", кстати, одно время активно подвизался в качестве театрального критика небезызвестный адвокат, писатель и либеральный деятель (теперь это называется "участник революционного движения") Михаил Львович (Моисей Лейбович) Мандельштам, из лекций которого всё в той же alma mater впервые узнал о марксизме ныне обитающий на Красной площади "вечно живой труп". Сам же Моисей Лейбович, в бытность свою студентом Петербуржского университета, подцепил революционную заразу от Александра Ульянова. Круговорот дурных идей в природе. Тесен мир.
Потом Илья Алексеевич много путешествовал, по некоторым сведениям на тридцатом году жизни ушел в монастырь, где провёл пять лет. В 1923 году был выслан из советской России, оказался в Берлине, где вышло 7 его книг, среди которых "Богу", "С детьми", мистерия в стихах "Мария" и др. В том числе и "Ибо - я большевик". В начале тридцатых переехал во Францию.
А во время немецкой оккупации, 15 декабря 1942 года расстрелян в числе девяноста других заложников во дворе казармы Монруж.
Последние слова, написанными им в одиночной камере на улице Шерш-Миди, были обращением к единственному сыну:
Дорогой Сашенька, родное дитя!
Завтра меня не будет.
Да послужит тебе утешением только то, что умру я, как жил: чрезвычайно просто. Без позы, без ненужных слов. О чем я успею подумать в последнюю минуту?
Не знаю.
Вероятно о тебе, о твоей бедной матери.
Больше всего на свете я любил тебя, несчастливую нашу родину, музыку Рахманинова.
И еще... русскую литературу, единственную в мире.
Будь честен, будь добр, не будь равнодушен.
Умей любить. Умей ненавидеть.
Я ухожу слишком рано, и не по своей воле.
Может быть, по воле Божьей.
Я обрел Его поздно, но теперь уже навсегда.
Смерти я не страшусь, но боюсь страданий.
Да будет над тобой милость Божья.
И еще: говорю тебе последнюю правду, я люблю жизнь, люблю, люблю! Выхода нет. Жизнь будет отнята. Но с тобой я буду вечно, каждый миг и везде.
В чемодане, в гостинице на Boulevard Murat, находится моя рукопись. Повесть? Роман?.. Я работал над ним много лет. Перешли его в Нью-Йорк, графине Толстой. Хотелось бы кое-что изменить, переделать. Но теперь уже поздно. Пусть напечатают так, как есть. Возьми на память мои часы. И обручальное кольцо. Не забывай меня, никогда не забывай, это очень важно - помнить, помнить, всегда, всем, друг друга помнить!
Ни рукописи, ни сына так никогда и не нашли. Предсмертное письмо, часы, и обручальное кольцо дежурный немецкий офицер вручил госпоже Г., вызванной после казни в военную тюрьму - расписаться в получении сообщения о смерти Британа. Сведения об этом можно найти в книге воспоминаний А.П.Шполянского "Поезд на третьем пути".
Память ищет правды в знаках стертых.
Тленное раздумие откинь:
Чаю воскресения из мертвых,
Жизни в веке будущем… Аминь!
И.Британ
PS. Вообще, по большому счёту весь подтекст бухаринского письма - это "с точки зрения исторического масштаба" спор безбожника с христианином.
PPS. Попробую сформулировать еще одно сложное чувство, хотя и предполагаю, что получится сумбур. Иногда, в те моменты когда сталкиваешься с судьбами людей предшествующих нам поколений, тех, чья жизнь и смерть уложилась в рамки прошедшего века, становится как-то неловко за ныне живущих нас. Глядя на них, потерянных нами, сгинувших за пределами отечества и внутри него, глядя на выпавшие на их долю хождения по мукам, становится вдруг очевидно, что та нечувствительность к чужой боли, о которой говорил о.Владимир, порождает не только двоемыслие, но и ... мелкомыслие, что-ли ... Мне кажется, что образовавшийся разрыв поколений это и причина, и следствие (в кругу множества других причин и следствий) нечувствительности, отчужденности, отстраненности, которая компенсируется гипертрофированной патриотической риторикой и пышными словесными выражениями утерянной сердечной связи. Жалуясь на телевизионный "беспредел", будучи не в силах нажать кнопку на пульте, безбоязненно возмущаясь "беспределом" властей сидя дома за собственным компьютером, подключенным к интернету, мы употребляем по отношению к себе слова "бедствия", "голод", "нищета", "страх", "геноцид" ... Конечно, на нашу долю выпали свои испытания, нам тоже нелегко и надо разбираться с проблемами, которые для нас жизненно важны, привлекать к ним внимание ... Но какими же словами тогда называется то, что происходило с ними?
* * *
Первое письмо "ИБО Я - БОЛЬШЕВИК"
Второе письмо "СТОЯ НА КРАЮ ПРОПАСТИ"
UPD.
По ходу разговора зашла речь ещё об одном письме, предсмертном - "ВЕЛИКОЕ ДЕЛО СССР"
