"И дым отечества нам сладок и приятен"
Честно говоря, со школьных времен меня озадачивала фраза Чацкого: "А дым отечества нам сладок и приятен". Понятие "дым отечества" у меня ассоциировалось с пожарищем, с сожженными домами, что придает совершенно другой характер этой фразе.
Почему Грибоедов сказал именно о дыме? В конце концов, тогда еще не было промышленного смога)))
Ответы на форуме
[Spoiler (click to open)]
1.
Отличный вопрос, спасибо. Над ним не одно поколение лингвистов голову ломало, почему Грибоедов взял в качестве символа отечества именно дым. Аллюзии на Державина и прочих Неронов - это, конечно, хорошо, но как-то не вяжется. Тут-то смысл другой.
Но я не о них сейчас, не о лингвистах и не о неронах. Если Вы склонны видеть в дыме пожарища и проч., то, возможно, Вам будет близко вот это. Должен сказать, что Асадов - не самый мой любимий автор, поэтому не комментирую.
А вот если взять вполне любимого мной Тютчева
«И дым отечества нам сладок и приятен!» -
Так поэтически век прошлый говорит.
А в наш - и сам талант всё ищет в солнце пятен,
И смрадным дымом он отечество коптит!
Я опускаю ссылки на Симонова и Паустовского, хотя у них тоже свое виденье этого дыма.
Что же до фразы Чацкого, то она, как и почти все у Грибоедова, войдя в собрание афоризмов, несколько изменила смысл. Дым ведь далеко не всегда и не у всех ассоциировался с пожаром. Сравните, например, у Матусовского:
Дымилась роща под горою, И вместе с ней горел закат.
У степных народов дым - это жильё, уют... Степной пожар пахнет совсем по-другому. В чем я лично, кстати, мог убедиться, проведя в раннем отрочестве год в монгольской степи (формально не в юрте, но по сути - почти). Очень бы хотелось списать фразу Чацкого на этот домашний уют. Но есть одно НО. Чацкий (как и сам Грибоедов) всё-таки вполне себе благополучный класс, в черных избах не живали. Почему у него дым - символ отечества?
Я лично вижу тут связь не столько с уютом, сколько с процессом горения. "Гореть/светить ради отечества" - вот это откуда. Такое понимание всегда было близко "русскому духу" (кстати, тоже переосмысленное выражение). Сравните хотя бы со "светильником разума". Поэтому и дым сладок и приятен.
Возражение:
А может попроще. У нас топили дровами - на Западе уже углём, соответственно и дым был разным. Другое дело, что подобное соображение хоть могло подразумеваться, но без цитат Державина тут всё равно не обойтись.
Уголь- во времена Грибоедова? Не знаю, не знаю... Но не в том дело. Я же писал, что в курсе и Державина, и версии про "дым = жильё" со всеми вытекающими (в т.ч. предложенного
Вами уголь vs дрова). Наверное она имеет право на существование, хотя и не без вопросов. Но зачем повторять? Вообще подробно про историю дыма - здесь и здесь.
Насчет "не обойтись" - не знаю. Обходятся как-то многие комментаторы Грибоедова.
2. У выражения «Дым отечества» долгая история. Крылатым его сделал Грибоедов, вложивший в уста Чацкого слова: «Когда ж постранствуешь, воротишься домой, / И дым отечества нам сладок и приятен». Последний стих - не вполне точная цитата из стихотворения Гаврилы Романовича Державина «Арфа»: «Мила нам добра весть о нашей стороне: / Отечества и дым нам сладок и приятен». Державин мог отталкиваться от латинской пословицы - «Сладок дым отечества», родившейся из «Понтийских посланий» Овидия. Римский поэт, тосковавший в изгнании по родине, мечтал «видеть хоть дым с отечественных очагов. Родная земля влечет к себе человека, пленив его какою-то невыразимою сладостью». В строках Овидия слышен отзвук стихов Гомера. Именно его герой, Одиссей, первым сказал, что «для него сладостна самая смерть, лишь бы только в виду дыма, убегающего с кровель его родины».
3. Есть маленькая разница в стихах Державина и цитате из него у Грибоедова. Эта разница передаёт разницу смыслов. У Державина: "Отчества и дым нам сладок и приятен". Означает, если прозою: "Даже дым, в целом не очень приятная, едкая вещь, приятен, если связан с Отечеством, с Родиной". Можно дать и другое, но близкое толкование. "Даже столь эфемерная вещь, как дым, приятна, если напоминает о Родине. Т.е. дым используется как негатив, что только усиливает смысл (тоска по родине). У Грибоедова слова переставлены и смысл изменился. Дым просто ассоциируется с Отечеством, только позитив. Такое смещение объяснимо: фраза вложена в уста героя и Грибоедов, во-первых, не отвечает за него (Чацкий просто неточно вспомнил), во-вторых, немного снижает пафос, что естественно для комедии. Есть и логика "ошибки памяти" Чацкого. В контексте своего возвращения, он выбрал позитивный вариант прочтения. Что же до пожарищ, то этот дым совсем не подразумевался. Это ассоциации века 20-го. Аристократический класс России на стыке 18 и 19 вв. был далёк от этого.
Из словаря
И дым отечества нам сладок и приятен
Из комедии «Горе от ума» (1824) А. С. Грибоедова (1795-1829). Слова Чацкого (действ. 1, явл. 7):
Опять увидеть их мне суждено судьбой!
Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен?
Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым отечества нам сладок и приятен.
Грибоедов в свой пьесе процитировал строку из стихотворения «Арфа» (179&) Гаврилы Романовича Державина (1743-\8\6):
Мила нам добра весть о нашей стороне. Отечества и дым нам сладок и приятен.
Эту державинскую строку цитировали также поэты Константин Батюшков, Петр Вяземский и др.
Сама же мысль о сладости «дыма отечества» принадлежит легендарному поэту Древней Греции Гомеру (IX в. до н. э.), который в своей поэме «Одиссея» (песнь 1, строки 56-58) говорит, что Одиссей был готов и на смерть, лишь бы «видеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий» (речь идет о дыме очагов родной для путешественника Итаки).
Позже эту же мысль повторит римский поэт Овидий (Публий Овидий Назон, 43 до н. э. - 18 н. э.) в своих «Понтийских посланиях». Будучи сослан на побережье Черного моря (по-гречески - Понт), он мечтал увидеть «дым отечественного очага». Ибо «родная земля влечет к себе человека, пленив его какою-то невыразимой сладостью и не допускает его забыть о себе».
Видимо, на основе этого стиха Овидия и возникла известная римская пословица: Dulcis fumus patriae [дульцис фумус патриэ] - Сладок дым отечества.
В державинское время это речение было широко известно. Например, заглавный лист журнала «Российский музеум» (1792-1794) был украшен латинским эпиграфом Dulcis fumus patriae. Очевидно, и Державин вдохновлялся строками Гомера и Овидия, творчество которых он хорошо знал.
Иносказательно о любви, привязанности к своему отечеству, когда даже мельчайшие признаки своего, родного вызывают радость, умиление.
Эпизод из фильма Виктора Гинзбурга "Generation П" по культовому роману Виктора Пелевина...
Почему Грибоедов сказал именно о дыме? В конце концов, тогда еще не было промышленного смога)))
Ответы на форуме
[Spoiler (click to open)]
1.
Отличный вопрос, спасибо. Над ним не одно поколение лингвистов голову ломало, почему Грибоедов взял в качестве символа отечества именно дым. Аллюзии на Державина и прочих Неронов - это, конечно, хорошо, но как-то не вяжется. Тут-то смысл другой.
Но я не о них сейчас, не о лингвистах и не о неронах. Если Вы склонны видеть в дыме пожарища и проч., то, возможно, Вам будет близко вот это. Должен сказать, что Асадов - не самый мой любимий автор, поэтому не комментирую.
А вот если взять вполне любимого мной Тютчева
«И дым отечества нам сладок и приятен!» -
Так поэтически век прошлый говорит.
А в наш - и сам талант всё ищет в солнце пятен,
И смрадным дымом он отечество коптит!
Я опускаю ссылки на Симонова и Паустовского, хотя у них тоже свое виденье этого дыма.
Что же до фразы Чацкого, то она, как и почти все у Грибоедова, войдя в собрание афоризмов, несколько изменила смысл. Дым ведь далеко не всегда и не у всех ассоциировался с пожаром. Сравните, например, у Матусовского:
Дымилась роща под горою, И вместе с ней горел закат.
У степных народов дым - это жильё, уют... Степной пожар пахнет совсем по-другому. В чем я лично, кстати, мог убедиться, проведя в раннем отрочестве год в монгольской степи (формально не в юрте, но по сути - почти). Очень бы хотелось списать фразу Чацкого на этот домашний уют. Но есть одно НО. Чацкий (как и сам Грибоедов) всё-таки вполне себе благополучный класс, в черных избах не живали. Почему у него дым - символ отечества?
Я лично вижу тут связь не столько с уютом, сколько с процессом горения. "Гореть/светить ради отечества" - вот это откуда. Такое понимание всегда было близко "русскому духу" (кстати, тоже переосмысленное выражение). Сравните хотя бы со "светильником разума". Поэтому и дым сладок и приятен.
Возражение:
А может попроще. У нас топили дровами - на Западе уже углём, соответственно и дым был разным. Другое дело, что подобное соображение хоть могло подразумеваться, но без цитат Державина тут всё равно не обойтись.
Уголь- во времена Грибоедова? Не знаю, не знаю... Но не в том дело. Я же писал, что в курсе и Державина, и версии про "дым = жильё" со всеми вытекающими (в т.ч. предложенного
Вами уголь vs дрова). Наверное она имеет право на существование, хотя и не без вопросов. Но зачем повторять? Вообще подробно про историю дыма - здесь и здесь.
Насчет "не обойтись" - не знаю. Обходятся как-то многие комментаторы Грибоедова.
2. У выражения «Дым отечества» долгая история. Крылатым его сделал Грибоедов, вложивший в уста Чацкого слова: «Когда ж постранствуешь, воротишься домой, / И дым отечества нам сладок и приятен». Последний стих - не вполне точная цитата из стихотворения Гаврилы Романовича Державина «Арфа»: «Мила нам добра весть о нашей стороне: / Отечества и дым нам сладок и приятен». Державин мог отталкиваться от латинской пословицы - «Сладок дым отечества», родившейся из «Понтийских посланий» Овидия. Римский поэт, тосковавший в изгнании по родине, мечтал «видеть хоть дым с отечественных очагов. Родная земля влечет к себе человека, пленив его какою-то невыразимою сладостью». В строках Овидия слышен отзвук стихов Гомера. Именно его герой, Одиссей, первым сказал, что «для него сладостна самая смерть, лишь бы только в виду дыма, убегающего с кровель его родины».
3. Есть маленькая разница в стихах Державина и цитате из него у Грибоедова. Эта разница передаёт разницу смыслов. У Державина: "Отчества и дым нам сладок и приятен". Означает, если прозою: "Даже дым, в целом не очень приятная, едкая вещь, приятен, если связан с Отечеством, с Родиной". Можно дать и другое, но близкое толкование. "Даже столь эфемерная вещь, как дым, приятна, если напоминает о Родине. Т.е. дым используется как негатив, что только усиливает смысл (тоска по родине). У Грибоедова слова переставлены и смысл изменился. Дым просто ассоциируется с Отечеством, только позитив. Такое смещение объяснимо: фраза вложена в уста героя и Грибоедов, во-первых, не отвечает за него (Чацкий просто неточно вспомнил), во-вторых, немного снижает пафос, что естественно для комедии. Есть и логика "ошибки памяти" Чацкого. В контексте своего возвращения, он выбрал позитивный вариант прочтения. Что же до пожарищ, то этот дым совсем не подразумевался. Это ассоциации века 20-го. Аристократический класс России на стыке 18 и 19 вв. был далёк от этого.
Из словаря
И дым отечества нам сладок и приятен
Из комедии «Горе от ума» (1824) А. С. Грибоедова (1795-1829). Слова Чацкого (действ. 1, явл. 7):
Опять увидеть их мне суждено судьбой!
Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен?
Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым отечества нам сладок и приятен.
Грибоедов в свой пьесе процитировал строку из стихотворения «Арфа» (179&) Гаврилы Романовича Державина (1743-\8\6):
Мила нам добра весть о нашей стороне. Отечества и дым нам сладок и приятен.
Эту державинскую строку цитировали также поэты Константин Батюшков, Петр Вяземский и др.
Сама же мысль о сладости «дыма отечества» принадлежит легендарному поэту Древней Греции Гомеру (IX в. до н. э.), который в своей поэме «Одиссея» (песнь 1, строки 56-58) говорит, что Одиссей был готов и на смерть, лишь бы «видеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий» (речь идет о дыме очагов родной для путешественника Итаки).
Позже эту же мысль повторит римский поэт Овидий (Публий Овидий Назон, 43 до н. э. - 18 н. э.) в своих «Понтийских посланиях». Будучи сослан на побережье Черного моря (по-гречески - Понт), он мечтал увидеть «дым отечественного очага». Ибо «родная земля влечет к себе человека, пленив его какою-то невыразимой сладостью и не допускает его забыть о себе».
Видимо, на основе этого стиха Овидия и возникла известная римская пословица: Dulcis fumus patriae [дульцис фумус патриэ] - Сладок дым отечества.
В державинское время это речение было широко известно. Например, заглавный лист журнала «Российский музеум» (1792-1794) был украшен латинским эпиграфом Dulcis fumus patriae. Очевидно, и Державин вдохновлялся строками Гомера и Овидия, творчество которых он хорошо знал.
Иносказательно о любви, привязанности к своему отечеству, когда даже мельчайшие признаки своего, родного вызывают радость, умиление.
Эпизод из фильма Виктора Гинзбурга "Generation П" по культовому роману Виктора Пелевина...
Click to view