«Наивным носителям языка кажется, что лингвисты правила выдумывают» (2)
КСЕНИЯ ТУРКОВА | 05 НОЯБРЯ 2014 Г.
(продолжение)
- А почему прицепились все к этому кофе? Что у нас нет проблем других в языке? Род тюля, например, тоже путают, говорят “красивая тюль”.
- Вы знаете, выражение «последний бастион», наверное, для этого нашего разговора лучше всего подходит. Всем известно, что человек, говорящий звОнит, звОнишь, неграмотен. Точно так же слово «кофе» в мужском роде служит индикатором некоей интеллигентности. Я своим студентам говорю «Тебе дали право в разговорной речи произносить “горячее кофе”, “мое кофе”. Дали право, да, ты ошибки не совершаешь. Но ты должен знать, что, говоря так, ты себя позиционируешь как, мягко выражаясь, интеллигент в первом поколении». А спустя 20 лет (я очень условно период обозначаю) никто этих тонкостей не будет замечать.
Вот вам еще один пример, очень живой. Я, будучи человеком, перевалившим за середину жизненной дороги, воспринимаю форму «Петроградка» (от «Петроградская сторона») как характеризующую непетербуржца. И я права, потому что так стали говорить лет, может быть, 20 назад (я специального исследования не проводила). И ни один из людей, здесь родившихся, людей моего поколения «Петроградка» не скажет, хотя это весьма регулярная словообразовательная модель: Мариинский театр - Мариинка. Мариинка при этом меня не коробит.
- Да, это вопрос опознавательных знаков. Маркеров “свой-чужой”.
- Конечно! Но ведь еще и маркеров просто-напросто возраста того, кто так произносит. Вчера услышала в магазине слово «прикасска». Я не поняла, что это такое. Мне объяснили: прикасска - это товар, который лежит при кассе. Как молочка - молочная продукция, кошачка - корм для кошек. Ужасные словечки, не правда ли? Но ведь когда-то и слово «открытка» казалось уродливым порождением бойкого уличного жаргончика. Сейчас спросите любого молодого человека «А открытка от чего образована?» И о том, что это было «открытое письмо», вам мало кто скажет, если только у человека не сохранились дома эти прапрабабушкиных времен «открытые письма».
- И вот здесь мы подходим к важному вопросу - вопросу изменений в языке. Тут тоже возникает один парадокс. Как известно, любое изменение - это свидетельство того, что организм живет. Почему же тогда многие люди изменения воспринимают как свидетельство умирания? Как доказать этим языковым пессимистам, что язык живет, а не умирает?
- А это вопрос, касающийся гораздо более глубоких сфер, нежели язык. Всё новое и непривычное чаще всего кажется уродливым. Это, в общем-то, нормально. Вспомните, как когда-то потешались над модницами, которые первыми осмелились надеть туфли на огромной платформе. Другое дело, что, будучи человеком здравым, ты можешь все-таки поразмыслить на тему «если звезды зажигают - значит, это кому-нибудь нужно?».
- Но не все размышляют.
- Не все этой способностью, уж простите, обладают… Это первое. Второе - и тут я вам ничего нового не открою - сейчас в языке, особенно в профессиональных сферах, появляется бешеное количество слов-однодневок. И часто это такие словечки, которые вызывают натуральную оторопь. Я вот вчера сидела в кресле у парикмахера и листала журнал “Собака.ру”. И в этом журнале в нескольких статьях встретила слово, которое меня загнало в глубокий тупик. Я сегодня свой день начала с его изучения. Это слово, простите, «мудборд».
- Это, наверное, что-то связанное с настроением. Но звучит неприлично.
- Да. Вот в том-то и дело! Мудборд - это такое визуальное представление, которое состоит из каких-то изображений, образцов. Буквальный перевод - «доска настроения». Но звучит это настолько неприлично, что, оказывается, интернет-издание W-O-S уже завело целую рубрику под названием «Редкостный мудборд». И очень я им признательна за то, что они это слово так обнажили (его внутреннюю форму для русского уха).
- Так значит, есть все-таки угроза русскому языку со стороны иностранных слов? Значит, надо защищаться нам, чего очень хотят некоторые депутаты?
- Да ничего ему не угрожает, боже упаси! Когда заимствованное слово попадает в общий жаргон (так назовем этот язык, которым все мы пользуемся), тогда-то и обнаруживается его жизнеспособность или нежизнеспособность. Слово «мудборд» явно не станет общеупотребительным, можно не волноваться.
- Максим Кронгауз как-то говорил мне в интервью, что мы живем в эпоху лингвистического высокомерия, что оно в обществе очень развито. С вашей точки зрения, нужно это высокомерие как-то преодолевать, если оно вообще есть?
- А мы вообще живем в эпоху колоссального социального расслоения. Я знаю, что английская, англоязычная проза (современная последних, десятилетий) весьма явно показывает, что граница между человеком своим и чужим определяется не родословной уже, не связями, как в прежние времена, не количеством денег, а языком, которым ты пользуешься. Но ведь и у нас человек, говорящий «свеклА», ни в каком интервью, которое он проходит при попытке занять рабочее место в приличной фирме, шансов не имеет. В этом смысле Лиза Дулиттл была права: для того, чтобы стать продавщицей в цветочном магазине, то есть подняться хотя бы на одну ступеньку по социальной лестнице, нужно научиться говорить.
- А поправлять людей нужно? Не в профессиональной среде - просто в жизни?
- Ой, да как вам сказать… У филологов редко получается не поправлять. Я тут недавно прихожу в магазин и говорю: «Дайте мне, пожалуйста, крЕм “ВорожеЯ”». А продавщица мне, оттопырив губу (то есть это она меня поправляет) говорит: «Наверное, вам нужен крЭм “ВорожЕя”?». На это я ей не могла не ответить: «Нет, милая девушка, вот ЭТО мне совсем не нужно».
Но в других случаях, конечно, это вопрос просто этики.
- Владимир Пахомов (главный редактор Грамоты) говорит, что надо просто произнести то же слово, но правильно.
- Совершенно верно. Это самый действенный способ. Когда при тебе кто-то говорит «В двухтысячедвенадцатом году произошло то-то и то-то», то очень уместно в следующем предложении сказать: «А я вот помню, что в две тысячи двенадцатом… » Но ведь не факт, что твой собеседник это заметит.
- А у вас есть слова-любимчики и слова, которые вы очень не любите очень?
- Вы знаете, я не люблю слово «Питер». Потому что Питер для меня - это рабочая окраина. Я живу на канале Грибоедова - я живу не в Питере. Но сказать, что живу в Петербурге, тоже не могу - для меня это слишком пафосно. Поэтому я говорю «Живу в Ленинграде», за что тоже очень часто огребаю: «Ты что, навеки застряла в городе Ленина?»
Хотя я часто напоминаю себе самой слова известного литературоведа Аркадия Горнфельда: «Когда в языке появляется новое для нас слово, мы колеблемся между ощущением, что оно отвратительно, и сознанием, что оно неотвратимо”. Для меня «Питер» отвратителен. Но я понимаю, что он неотвратим.
- Если все-таки представить, что русский язык при смерти, что бы вы сказали у постели больного и какое бы лекарство прописали?
- Был такой анекдот о враче, который спросил: «Больной кашлял перед смертью? Если да, то налицо положительная динамика». Наверное, я бы тоже спросила: “Больной, вы кашляли? Если да, то ничего страшного”. Я имею в виду, что пациент не лежит пластом, а с ним происходит что-то: он производит все-таки какие-то звуки, трепыхается как-то. И это означает, что смерти не наступит.
Комментарии
Мария31 | 06.11.2014 20:35
Руслан1
пффффф хахахахаха … показать полностью
А слово "ржачный" тоже надо в норму ввести?
Руслан1 | 06.11.2014 19:20
Потому что Питер для меня - это рабочая окраина. Я живу на канале Грибоедова - я живу не в Питере.
пффффф хахахахаха Рафинированная дама, однако. Это реально самый ржачный момент в интервью.
Кофе должно стать только среднего рода. Плевать, что мужской род оно имеет до сих пор из-за первоначальной формы "кофей". Слово изменилось, значит, согласно, правилам определения родов в русском языке, оно должно сменить мужской род на средний. Или, может, Ксения слово "метро" употребляет в мужском роде, как раньше? Ведь та же история - оно произошло от полной формы слова "метрополитен".
Это вообще пандемия, типичная для интеллигенции, - объявить себя интеллигентом в первом поколении, напридумывать маркеров свой-чужой, подразумевая тем самым, что остальные люди - bydło. И что характерно, изобретая подобные маркеры, эти люди всегда помещают себя в их восхваляющую часть, а всех непрошедших фильтрацию - в уничижительную.
Интервью просто сквозит надменностью и презрением к людям
Мария31 | 06.11.2014 18:01
Лена755
Чтобы быть грамотным и правильно говорить и писать, необходимо читать классику, читать как можно больше. Но читать нужно… показать полностью
Совершенно с Вами согласна. Ну и, конечно, необходимо менять принцип преподавания в школе (в статье говорится о новых учебниках - что ж, посмотрим...) И еще надо пропагандировать грамотность, надо, чтобы безграмотность стала неприличной. А то даже здесь, на форуме, некоторые горячо отстаивают патриотизм и при этом пишут с ужасающими ошибками. Начните любить Родину с любви к ее языку!
Ольга 1966 | 05.11.2014 15:00
Лена755
Чтобы быть грамотным и правильно говорить и писать, необходимо читать классику, читать как можно больше. Но читать нужно… показать полностью
Соглашусь с Вами.
Виталий Тян | 05.11.2014 11:26
Прочитал. Оказывается совершенно не знаю русского языка. Эхх маа)) Не понял, почему слово Питер вызывает отвращение у лингвиста? Странно, но все россияне с кем я общался, если речь шла о Питере, говорили именно Питер (коротко). Не Санкт-Петербург. Не Петербург. Не Ленинград...) Над этим посмеялся) "Да, конечно. А вчера я услышала в магазине слово «прикасска». Я не поняла, что это такое. Она мне объяснила: прикасска - это товар, который лежит при кассе. Дальше можно продолжить например "пристулка" при стуле, "прикучка" лежит около кучи и т.д.)))) П.С. В Петербурге слово крем-КРЭМ? Что-то новое открываю для себя каждый Божий день) По старинке звучит лучше.
Источник: http://www.pravmir.ru/naivnyim-nositelyam-yazyika-kazhetsya-chto-lingvistyi-pravila-vyidumyivayut/#ixzz3IKMbJIdj
(продолжение)
- А почему прицепились все к этому кофе? Что у нас нет проблем других в языке? Род тюля, например, тоже путают, говорят “красивая тюль”.
- Вы знаете, выражение «последний бастион», наверное, для этого нашего разговора лучше всего подходит. Всем известно, что человек, говорящий звОнит, звОнишь, неграмотен. Точно так же слово «кофе» в мужском роде служит индикатором некоей интеллигентности. Я своим студентам говорю «Тебе дали право в разговорной речи произносить “горячее кофе”, “мое кофе”. Дали право, да, ты ошибки не совершаешь. Но ты должен знать, что, говоря так, ты себя позиционируешь как, мягко выражаясь, интеллигент в первом поколении». А спустя 20 лет (я очень условно период обозначаю) никто этих тонкостей не будет замечать.
Вот вам еще один пример, очень живой. Я, будучи человеком, перевалившим за середину жизненной дороги, воспринимаю форму «Петроградка» (от «Петроградская сторона») как характеризующую непетербуржца. И я права, потому что так стали говорить лет, может быть, 20 назад (я специального исследования не проводила). И ни один из людей, здесь родившихся, людей моего поколения «Петроградка» не скажет, хотя это весьма регулярная словообразовательная модель: Мариинский театр - Мариинка. Мариинка при этом меня не коробит.
- Да, это вопрос опознавательных знаков. Маркеров “свой-чужой”.
- Конечно! Но ведь еще и маркеров просто-напросто возраста того, кто так произносит. Вчера услышала в магазине слово «прикасска». Я не поняла, что это такое. Мне объяснили: прикасска - это товар, который лежит при кассе. Как молочка - молочная продукция, кошачка - корм для кошек. Ужасные словечки, не правда ли? Но ведь когда-то и слово «открытка» казалось уродливым порождением бойкого уличного жаргончика. Сейчас спросите любого молодого человека «А открытка от чего образована?» И о том, что это было «открытое письмо», вам мало кто скажет, если только у человека не сохранились дома эти прапрабабушкиных времен «открытые письма».
- И вот здесь мы подходим к важному вопросу - вопросу изменений в языке. Тут тоже возникает один парадокс. Как известно, любое изменение - это свидетельство того, что организм живет. Почему же тогда многие люди изменения воспринимают как свидетельство умирания? Как доказать этим языковым пессимистам, что язык живет, а не умирает?
- А это вопрос, касающийся гораздо более глубоких сфер, нежели язык. Всё новое и непривычное чаще всего кажется уродливым. Это, в общем-то, нормально. Вспомните, как когда-то потешались над модницами, которые первыми осмелились надеть туфли на огромной платформе. Другое дело, что, будучи человеком здравым, ты можешь все-таки поразмыслить на тему «если звезды зажигают - значит, это кому-нибудь нужно?».
- Но не все размышляют.
- Не все этой способностью, уж простите, обладают… Это первое. Второе - и тут я вам ничего нового не открою - сейчас в языке, особенно в профессиональных сферах, появляется бешеное количество слов-однодневок. И часто это такие словечки, которые вызывают натуральную оторопь. Я вот вчера сидела в кресле у парикмахера и листала журнал “Собака.ру”. И в этом журнале в нескольких статьях встретила слово, которое меня загнало в глубокий тупик. Я сегодня свой день начала с его изучения. Это слово, простите, «мудборд».
- Это, наверное, что-то связанное с настроением. Но звучит неприлично.
- Да. Вот в том-то и дело! Мудборд - это такое визуальное представление, которое состоит из каких-то изображений, образцов. Буквальный перевод - «доска настроения». Но звучит это настолько неприлично, что, оказывается, интернет-издание W-O-S уже завело целую рубрику под названием «Редкостный мудборд». И очень я им признательна за то, что они это слово так обнажили (его внутреннюю форму для русского уха).
- Так значит, есть все-таки угроза русскому языку со стороны иностранных слов? Значит, надо защищаться нам, чего очень хотят некоторые депутаты?
- Да ничего ему не угрожает, боже упаси! Когда заимствованное слово попадает в общий жаргон (так назовем этот язык, которым все мы пользуемся), тогда-то и обнаруживается его жизнеспособность или нежизнеспособность. Слово «мудборд» явно не станет общеупотребительным, можно не волноваться.
- Максим Кронгауз как-то говорил мне в интервью, что мы живем в эпоху лингвистического высокомерия, что оно в обществе очень развито. С вашей точки зрения, нужно это высокомерие как-то преодолевать, если оно вообще есть?
- А мы вообще живем в эпоху колоссального социального расслоения. Я знаю, что английская, англоязычная проза (современная последних, десятилетий) весьма явно показывает, что граница между человеком своим и чужим определяется не родословной уже, не связями, как в прежние времена, не количеством денег, а языком, которым ты пользуешься. Но ведь и у нас человек, говорящий «свеклА», ни в каком интервью, которое он проходит при попытке занять рабочее место в приличной фирме, шансов не имеет. В этом смысле Лиза Дулиттл была права: для того, чтобы стать продавщицей в цветочном магазине, то есть подняться хотя бы на одну ступеньку по социальной лестнице, нужно научиться говорить.
- А поправлять людей нужно? Не в профессиональной среде - просто в жизни?
- Ой, да как вам сказать… У филологов редко получается не поправлять. Я тут недавно прихожу в магазин и говорю: «Дайте мне, пожалуйста, крЕм “ВорожеЯ”». А продавщица мне, оттопырив губу (то есть это она меня поправляет) говорит: «Наверное, вам нужен крЭм “ВорожЕя”?». На это я ей не могла не ответить: «Нет, милая девушка, вот ЭТО мне совсем не нужно».
Но в других случаях, конечно, это вопрос просто этики.
- Владимир Пахомов (главный редактор Грамоты) говорит, что надо просто произнести то же слово, но правильно.
- Совершенно верно. Это самый действенный способ. Когда при тебе кто-то говорит «В двухтысячедвенадцатом году произошло то-то и то-то», то очень уместно в следующем предложении сказать: «А я вот помню, что в две тысячи двенадцатом… » Но ведь не факт, что твой собеседник это заметит.
- А у вас есть слова-любимчики и слова, которые вы очень не любите очень?
- Вы знаете, я не люблю слово «Питер». Потому что Питер для меня - это рабочая окраина. Я живу на канале Грибоедова - я живу не в Питере. Но сказать, что живу в Петербурге, тоже не могу - для меня это слишком пафосно. Поэтому я говорю «Живу в Ленинграде», за что тоже очень часто огребаю: «Ты что, навеки застряла в городе Ленина?»
Хотя я часто напоминаю себе самой слова известного литературоведа Аркадия Горнфельда: «Когда в языке появляется новое для нас слово, мы колеблемся между ощущением, что оно отвратительно, и сознанием, что оно неотвратимо”. Для меня «Питер» отвратителен. Но я понимаю, что он неотвратим.
- Если все-таки представить, что русский язык при смерти, что бы вы сказали у постели больного и какое бы лекарство прописали?
- Был такой анекдот о враче, который спросил: «Больной кашлял перед смертью? Если да, то налицо положительная динамика». Наверное, я бы тоже спросила: “Больной, вы кашляли? Если да, то ничего страшного”. Я имею в виду, что пациент не лежит пластом, а с ним происходит что-то: он производит все-таки какие-то звуки, трепыхается как-то. И это означает, что смерти не наступит.
Комментарии
Мария31 | 06.11.2014 20:35
Руслан1
пффффф хахахахаха … показать полностью
А слово "ржачный" тоже надо в норму ввести?
Руслан1 | 06.11.2014 19:20
Потому что Питер для меня - это рабочая окраина. Я живу на канале Грибоедова - я живу не в Питере.
пффффф хахахахаха Рафинированная дама, однако. Это реально самый ржачный момент в интервью.
Кофе должно стать только среднего рода. Плевать, что мужской род оно имеет до сих пор из-за первоначальной формы "кофей". Слово изменилось, значит, согласно, правилам определения родов в русском языке, оно должно сменить мужской род на средний. Или, может, Ксения слово "метро" употребляет в мужском роде, как раньше? Ведь та же история - оно произошло от полной формы слова "метрополитен".
Это вообще пандемия, типичная для интеллигенции, - объявить себя интеллигентом в первом поколении, напридумывать маркеров свой-чужой, подразумевая тем самым, что остальные люди - bydło. И что характерно, изобретая подобные маркеры, эти люди всегда помещают себя в их восхваляющую часть, а всех непрошедших фильтрацию - в уничижительную.
Интервью просто сквозит надменностью и презрением к людям
Мария31 | 06.11.2014 18:01
Лена755
Чтобы быть грамотным и правильно говорить и писать, необходимо читать классику, читать как можно больше. Но читать нужно… показать полностью
Совершенно с Вами согласна. Ну и, конечно, необходимо менять принцип преподавания в школе (в статье говорится о новых учебниках - что ж, посмотрим...) И еще надо пропагандировать грамотность, надо, чтобы безграмотность стала неприличной. А то даже здесь, на форуме, некоторые горячо отстаивают патриотизм и при этом пишут с ужасающими ошибками. Начните любить Родину с любви к ее языку!
Ольга 1966 | 05.11.2014 15:00
Лена755
Чтобы быть грамотным и правильно говорить и писать, необходимо читать классику, читать как можно больше. Но читать нужно… показать полностью
Соглашусь с Вами.
Виталий Тян | 05.11.2014 11:26
Прочитал. Оказывается совершенно не знаю русского языка. Эхх маа)) Не понял, почему слово Питер вызывает отвращение у лингвиста? Странно, но все россияне с кем я общался, если речь шла о Питере, говорили именно Питер (коротко). Не Санкт-Петербург. Не Петербург. Не Ленинград...) Над этим посмеялся) "Да, конечно. А вчера я услышала в магазине слово «прикасска». Я не поняла, что это такое. Она мне объяснила: прикасска - это товар, который лежит при кассе. Дальше можно продолжить например "пристулка" при стуле, "прикучка" лежит около кучи и т.д.)))) П.С. В Петербурге слово крем-КРЭМ? Что-то новое открываю для себя каждый Божий день) По старинке звучит лучше.
Источник: http://www.pravmir.ru/naivnyim-nositelyam-yazyika-kazhetsya-chto-lingvistyi-pravila-vyidumyivayut/#ixzz3IKMbJIdj