СТИХИ. "Вслед Эвридике..." (поэтический театр Марины Саввиных)
Оригинал взят у shveytsar в СТИХИ. "Вслед Эвридике..." ( поэтический театр Марины Саввиных)
Сейчас в моде всевозможные серьезные и не очень серьезные тесты.
Если бы не было интернета, и мне попали стихи Марины Саввиных, переписанные от руки а к ним был бы приложен тест, состоящий из нескольких вопросов на предмет выявления пристрастий автора и определения его первой ( как бы до-поэтической) профессии, я уверена, что ответ был бы: актриса музыкального театра.
Странно? Если знать, что Марина Саввиных филолог по образованию, подижник культуры, главный редактор журнала" ДЕНЬ и НОЧЬ"- возможно, это покажется странным в самом деле. Но если знание как бы стереть - и постараться вернуть чистое восприятие - восприятие только стихов, отдельно и от авторской биографии, и от некоторой, все-таки существующей, литературной критики, касающейся ее поэзии, - тогда уверяю вас, ни странным, ни искусственным это не покажется. Поэзия Марины Саввиных - это ее сцена. А вот и ее собственное признание:
Театр, неискушенный, как дитя, Всецело поглощён игрою слога!
Причем, что интересно, это не та сцена, на которой проигрывается (в двух смыслах) единственная основная роль- роль поэтессы ( с обязательной челкой, обязательными любовными треугольниками и пр), это целый поэтический театр, где роли разнообразны, а чувства не поверхностны и не подражательны, а глубоки и серьезны, потому что стоящая на сцене актриса - еще и личность, самостоятельная, неординарная, которая знает свою сверхзадачу:
Из этой боли суть её извлечь И превратить в единственное слово - Да так, чтоб после не утратить речь, Платя с лихвой за золото улова...
Боль любви или потери - не суть, ведь поэтический театр Марины Саввиных , конечно, женский. И главные героини ее стихотворных пьес - все-таки женщины. Но какие это разнообразные женщины! И они все любят и страдают.
Здесь и Маргарита:
Она играет Маргариту, Бросаясь желтыми цветами
Здесь и "маска греха", и Коломбина ( сразу попадаешь почти через век в блоковский "Балаганчик"):
На крючок - белоснежною маску греха.
Под кровать - каблучки и рубины
Над руинами площади - крик петуха
И разорванный плащ Коломбины.
Здесь и пленница-нимфа:
В обманчивом зеркале тают венчальные свечи… И пленницу-нимфу на шхуну влечет флибустьер…
В поэтическом спектакле могут участвовать не только женщины ( впрочем, все они- маски самой Марины), но даже глаголы:
Тяжёлые, как вздохи Алигьери… В траву, шумя, склоняются глаголы
Так и видишь их - в черных и красных костюмах, танец их безмолвен и тяжел... Странное ( все-таки слово это пробилось в мой текст!) место занимают в поэтическом театре Марины Саввиных мужчины. Они все - тоже маски. Это или исторические персонажи (она вообще любит исторический колорит )
или образы, имеющие второй, не только исторический, но и литературный, смысловой пласт. Флибустьер уже появился. Потом возникнет снявший военную форому белогвардейский офицер ( богатая на "культурные маркеры" генетика автора примагничивает" своих") - и о нем тут же затоскуют на сцене "милые дамы смутных времён" - те, кому пришлось сыграть на сцене истории
" горькие роли".
Может появиться и фокусник ( он же птицелов):
Не прячь пустую грусть, Как фокусник, в рукав: Ты - птицелов, а здесь Живут хорьки и мыши.
Но чаще мужчины на сцене- это поэты. Или музыканты. Они не взаимодействуют с главной героиней сцены открыто - она будто перебирает
дорогие ей символические мужские маски и перелистывает текст мужских ролей под музыку, иногда вплетая в ткань спектакля и символический танец -то глаголов, то драгоценных камней, которые тоже, на самом-то деле, танцующие актеры:
Твой камень - изумруд, Он зелен и лукав, Мой - бирюза, и нет Камней нежней и тише!
Это не блоковский " полинялый балаган" ( хотя и повлиявший вместе с ролевой символикой Марины Цветаевой на поэтику Марины Саввиных), в театре Марины Саввиных Коломбина не прячет в угол" лохмотья, сшитые пестро" и клячи траурные в ее спектакле не задействованы- потому что для Блока его
" балаган" это мучительный поиск прорыва к " истине ", от которой будет "больно и светло" - это вынужденный и тяжелый путь. Блоковский театр средневековый. А для Марины Саввиных - ее поэтический театр- радостен.
Пусть после карнавала возникает грусть - но сам карнавал для нее всегда праздник. А если у нее в театре и драма - то в древнегреческом стиле - с катарсисом в конце и очистительными слезами.
Но все-таки Марина Саввиных - со своей женской судьбой - действительно
не вписывается не только в одну роль, но даже в несколько ролей. И когда очередная героиня уходит за кулисы, роль доиграна, - обнаруживается не
"зачелочная пустота" - а человек со всей палитрой его душевных и интеллектуальных траекторий:
Прощайте, старые кулисы! Посторонись, притворный вздор! Я ухожу! Здесь нет актрисы, Бездарной с некоторых пор...
Я не играю. Я живая.
Живая душа вырывается за пределы "старых кулис", и тогда, за стенами
собственного театра, ей открывается простор - морской и небесный - одновременно увиденный как глобальный пейзаж - и тут же отраженный в одной-единственной капле:
И во всём подлунном мире В лад с капелями апреля На цепочках тонких гири Под часами зазвенели...
Но в нашем условном тесте ( помните?) ведь получилось" актриса музыкального театра"- и не случайно: не только сами стихи Марины Саввиных музыкальны, но и музыка на сцене ее поэтического театра играет особую роль ( возникает ассоциация с театром Юрия Любимова: ритм, пластика и музыка ):
И чей сегодня праздник в роще, зыбкой, Как восклицанья именинных свеч? Концерт для меланхолии со скрипкой, Древесных душ коснеющая речь...
Или:
Пусть допоют свое виолончели, И нить финала вытянет гобой...
Даже "готический вечер" в первую очередь напоминает орган с его драматической мощью:
Но - белый, как мел, - вырастает готический вечер, И движется шторм осиянных огнями портьер…
В поэтическом театре Марины Саввиных вообще больше драматических спектаклей , и сама она предпочитает играть драматические роли .
А если прикасается к трагедии - то очень осторожно, и даже, когда наступает
" трагедийный экстаз", когда " сломались кулисы, которые небо держали" и " небо музыканту развернулось, Как роковая нотная тетрадь"- героиня все равно не гибнет, как должно бы случиться в трагедии, она - жива, жива - именно благодая тому духовному пространству, которое открывается за маской - пространству "суровой правды"- и, сняв очередную маску, сойдя со сцены, автор начинает испытывать стыд и вину за свое талантливое актерство. Но и здесь трагедия заменена драмой с хорошим концом:
Но Бог простит меня, поскольку храм - стоит, И звонница к заутрене готова.
И героиня, раскаявшаяся и просветленная, ступает в этот храм, "к родному смыслу возвращая" те слова, что только что прозвучали...
Сейчас в моде всевозможные серьезные и не очень серьезные тесты.
Если бы не было интернета, и мне попали стихи Марины Саввиных, переписанные от руки а к ним был бы приложен тест, состоящий из нескольких вопросов на предмет выявления пристрастий автора и определения его первой ( как бы до-поэтической) профессии, я уверена, что ответ был бы: актриса музыкального театра.
Странно? Если знать, что Марина Саввиных филолог по образованию, подижник культуры, главный редактор журнала" ДЕНЬ и НОЧЬ"- возможно, это покажется странным в самом деле. Но если знание как бы стереть - и постараться вернуть чистое восприятие - восприятие только стихов, отдельно и от авторской биографии, и от некоторой, все-таки существующей, литературной критики, касающейся ее поэзии, - тогда уверяю вас, ни странным, ни искусственным это не покажется. Поэзия Марины Саввиных - это ее сцена. А вот и ее собственное признание:
Театр, неискушенный, как дитя, Всецело поглощён игрою слога!
Причем, что интересно, это не та сцена, на которой проигрывается (в двух смыслах) единственная основная роль- роль поэтессы ( с обязательной челкой, обязательными любовными треугольниками и пр), это целый поэтический театр, где роли разнообразны, а чувства не поверхностны и не подражательны, а глубоки и серьезны, потому что стоящая на сцене актриса - еще и личность, самостоятельная, неординарная, которая знает свою сверхзадачу:
Из этой боли суть её извлечь И превратить в единственное слово - Да так, чтоб после не утратить речь, Платя с лихвой за золото улова...
Боль любви или потери - не суть, ведь поэтический театр Марины Саввиных , конечно, женский. И главные героини ее стихотворных пьес - все-таки женщины. Но какие это разнообразные женщины! И они все любят и страдают.
Здесь и Маргарита:
Она играет Маргариту, Бросаясь желтыми цветами
Здесь и "маска греха", и Коломбина ( сразу попадаешь почти через век в блоковский "Балаганчик"):
На крючок - белоснежною маску греха.
Под кровать - каблучки и рубины
Над руинами площади - крик петуха
И разорванный плащ Коломбины.
Здесь и пленница-нимфа:
В обманчивом зеркале тают венчальные свечи… И пленницу-нимфу на шхуну влечет флибустьер…
В поэтическом спектакле могут участвовать не только женщины ( впрочем, все они- маски самой Марины), но даже глаголы:
Тяжёлые, как вздохи Алигьери… В траву, шумя, склоняются глаголы
Так и видишь их - в черных и красных костюмах, танец их безмолвен и тяжел... Странное ( все-таки слово это пробилось в мой текст!) место занимают в поэтическом театре Марины Саввиных мужчины. Они все - тоже маски. Это или исторические персонажи (она вообще любит исторический колорит )
или образы, имеющие второй, не только исторический, но и литературный, смысловой пласт. Флибустьер уже появился. Потом возникнет снявший военную форому белогвардейский офицер ( богатая на "культурные маркеры" генетика автора примагничивает" своих") - и о нем тут же затоскуют на сцене "милые дамы смутных времён" - те, кому пришлось сыграть на сцене истории
" горькие роли".
Может появиться и фокусник ( он же птицелов):
Не прячь пустую грусть, Как фокусник, в рукав: Ты - птицелов, а здесь Живут хорьки и мыши.
Но чаще мужчины на сцене- это поэты. Или музыканты. Они не взаимодействуют с главной героиней сцены открыто - она будто перебирает
дорогие ей символические мужские маски и перелистывает текст мужских ролей под музыку, иногда вплетая в ткань спектакля и символический танец -то глаголов, то драгоценных камней, которые тоже, на самом-то деле, танцующие актеры:
Твой камень - изумруд, Он зелен и лукав, Мой - бирюза, и нет Камней нежней и тише!
Это не блоковский " полинялый балаган" ( хотя и повлиявший вместе с ролевой символикой Марины Цветаевой на поэтику Марины Саввиных), в театре Марины Саввиных Коломбина не прячет в угол" лохмотья, сшитые пестро" и клячи траурные в ее спектакле не задействованы- потому что для Блока его
" балаган" это мучительный поиск прорыва к " истине ", от которой будет "больно и светло" - это вынужденный и тяжелый путь. Блоковский театр средневековый. А для Марины Саввиных - ее поэтический театр- радостен.
Пусть после карнавала возникает грусть - но сам карнавал для нее всегда праздник. А если у нее в театре и драма - то в древнегреческом стиле - с катарсисом в конце и очистительными слезами.
Но все-таки Марина Саввиных - со своей женской судьбой - действительно
не вписывается не только в одну роль, но даже в несколько ролей. И когда очередная героиня уходит за кулисы, роль доиграна, - обнаруживается не
"зачелочная пустота" - а человек со всей палитрой его душевных и интеллектуальных траекторий:
Прощайте, старые кулисы! Посторонись, притворный вздор! Я ухожу! Здесь нет актрисы, Бездарной с некоторых пор...
Я не играю. Я живая.
Живая душа вырывается за пределы "старых кулис", и тогда, за стенами
собственного театра, ей открывается простор - морской и небесный - одновременно увиденный как глобальный пейзаж - и тут же отраженный в одной-единственной капле:
И во всём подлунном мире В лад с капелями апреля На цепочках тонких гири Под часами зазвенели...
Но в нашем условном тесте ( помните?) ведь получилось" актриса музыкального театра"- и не случайно: не только сами стихи Марины Саввиных музыкальны, но и музыка на сцене ее поэтического театра играет особую роль ( возникает ассоциация с театром Юрия Любимова: ритм, пластика и музыка ):
И чей сегодня праздник в роще, зыбкой, Как восклицанья именинных свеч? Концерт для меланхолии со скрипкой, Древесных душ коснеющая речь...
Или:
Пусть допоют свое виолончели, И нить финала вытянет гобой...
Даже "готический вечер" в первую очередь напоминает орган с его драматической мощью:
Но - белый, как мел, - вырастает готический вечер, И движется шторм осиянных огнями портьер…
В поэтическом театре Марины Саввиных вообще больше драматических спектаклей , и сама она предпочитает играть драматические роли .
А если прикасается к трагедии - то очень осторожно, и даже, когда наступает
" трагедийный экстаз", когда " сломались кулисы, которые небо держали" и " небо музыканту развернулось, Как роковая нотная тетрадь"- героиня все равно не гибнет, как должно бы случиться в трагедии, она - жива, жива - именно благодая тому духовному пространству, которое открывается за маской - пространству "суровой правды"- и, сняв очередную маску, сойдя со сцены, автор начинает испытывать стыд и вину за свое талантливое актерство. Но и здесь трагедия заменена драмой с хорошим концом:
Но Бог простит меня, поскольку храм - стоит, И звонница к заутрене готова.
И героиня, раскаявшаяся и просветленная, ступает в этот храм, "к родному смыслу возвращая" те слова, что только что прозвучали...