Оригинал взят у
petr_kargin в
ГОСПОДА-ТОВАРИЩИ Семантическая война -
навязывание противнику своего языка,
как один из способов разрушения
его идентичности, и тем самым
- способности к сопротивлению.
В наше время слово "товарищ" на некоторых действует, как красная тряпка на быка.
Есть в нашем аэроклубе один парашютист средних лет, Александр, из местных сельских жителей. Стоит ему услышать обращение "Товарищи!", как он просто взрывается.
- Какие "товарищи"?! Кончилось их время, этих коммуняк!
Не знаю, чем вызвана его ненависть к "коммунякам", но после одного из его "взрывов" я поинтересовался, за что он так ненавидит экипаж крейсера "Варяг".
- Почему ненавижу? - изумился он.
- Да потому что "Наверх вы, товарищи, все по местам!" По твоей логике весь экипаж крейсера, видимо, состоял из "коммуняк".
На лице Александра отразилась тяжелая работа мысли. Было видно, что в его раздробленном, мозаичном сознании, типичном для нашего времени, подобный вопрос никогда не возникал.
- Это были не те товарищи, - выдал он наконец.
- Так и тот, на кого ты накинулся, тоже тут не на партсобрании выступал.
Слепая и тупая ненависть всегда лишает здравого смысла. Старинное русское слово "товарищи" в России спокон веку обозначало людей, вместе делающих одно, общее для них дело. И "партийное" его употребление - всего лишь частый случай правильного его применения, никак не меняющий изначальный смысл слова.
В противном случае нам придется признать "членами КПСС" очень многих. Например, русских моряков, открывших в XIX веке Антарктиду, ведь в песне о них сказано: "Волны косматые режет "Восток", "Мирный" за ним поспевает. Слышишь, товарищ, как ветер жесток, Парус тугой надувает..."
Да и другую песню можно вспомнить: "Товарищ, я вахту не в силах стоять, - Сказал кочегар кочегару..."
И адмирал Владимир Алексеевич Корнилов, отдавая в 1854 году приказ о начале обороны Севастополя, начал его словами: "Товарищи! Войска наши после кровавой битвы с превосходным врагом отошли к Севастополю, чтобы грудью защищать его..."
Но многим сегодня страсть как хочется, чтобы их называли господами. На сей счет Михаил Ножкин очень точно заметил в своей песне: "Из грязи в князи, из грязи в князи, Все в господа, все сразу в господа!"
"Господа"... Но ведь господ не бывает без рабов, как ни крути - какой же ты господин, если ни над кем не господствуешь.
За то, чтобы в России снова были господа и рабы, воевал Адольф Гитлер. А наши солдаты воевали за то, чтобы на нашей земле никаких господ не было, как и рабов, чтобы человек человеку был друг, товарищ и брат. И поэтому всякий раз, когда сегодня здесь говорят "Господа!", это означает, что, хотя мы и победили в 1945, но в 1991 Гитлер в чем-то взял реванш. И те, кто снова притащили сюда обращение "господа", - его люди. Тем более, что именно они сотворили с Россией многое из того, что хотел, но не смог сделать Гитлер. И каждый раз, когда здесь звучит их любимое "Господа!" - это плевок на могилы наших солдат, павших на полях Великой Отечественной.
Странно, что эта простая и очевидная мысль многим не приходит в голову.
Господа-товарищи...
Никогда не забуду, как в Москве, в октябре 1993-го, господа офицеры за деньги расстреливали тех, кто не отрекся от слова товарищ...
Из комментариев
xommep
24 января 2014, 16:04:17
Слово "товарищ" действительно старинное русское, разве что в отношении женщин оно звучало как "товарка", "товарочка". Как обычно, у нас "либералы" целят в коммунизм, попадают в Россию.
andreevmm
24 января 2014, 16:35:23
Александру надо классику почитать: «Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей». Тарас Бульба
algis_koenig
24 января 2014, 17:06:19
Говорил мне отец:
"Ты найди себе слово,
Чтоб оно, словно песня,
Повело за собой.
Ты ищи его с верой,
С надеждой, с любовью, -
И тогда оно станет
Твоею судьбой".
Я искал в небесах,
И средь дыма пожарищ,
На зеленых полянах,
И в мертвой золе.
Только кажется мне
Лучше слова "товарищ"
Ничего не нашел я
На этой земле.
В этом слове - судьба
До последнего вздоха.
В этом слове - надежда
Земных городов.
С этим словом святым
Поднимала эпоха
Алый парус надежды
Двадцатых годов.
Михаил Анчаров
1972