Модное hаканье
ЖИЗНЬ ЯЗЫКА
А.В.СУПЕРАНСКАЯ,
г. Москва
Модное гх
«Почему в Москве так распространилось гхаканье? - спросила меня приятельница, вернувшаяся из-за границы. - Уж не поменялась ли литературная норма?»
Нет, норма не поменялась, а мы, привыкшие к интернациональному окружению, спокойно воспринимаем и оканье, и гхаканье, и многие другие отклонения от норм литературного русского произношения. И тут же вспоминаю: а ведь один мой знакомый, до недавнего времени произносивший [г] взрывное (так называется нормативное русское г), вдруг начал произносить [гх] фрикативное, на манер украинского. Да он ли один? В чем тут дело?
По нормам современного русского литературного языка фрикативное [гх] принято лишь в нескольких словах: Бога, Господи. В именительном падеже в слове Бог конечная согласная оглушается. У того, кто не произносит здесь [гх], при оглушении получается [бок] (что неверно). Если он произносит [гх], то в именительном падеже звучит [бохх]. Допускается [гх] в словах благо, благодать, Господь, т.е. в словах возвышенных, а также в междометиях ага, эге, угу, ого.
По воспоминаниям моей бабушки, в XIX веке [гх] считалось принадлежностью высокого стиля литературного языка и рекомендовалось при декламации стихов. Оно же произносилось в заимствованных словах и именах собственных на месте орфографического [г], заменявшего иноязычное аш (h, H). Отсюда многочисленные традиционные написания типа Ганс, Гейне, Гюбнер, Гудзон, Гаттерас и т.д. Подразумевалось, что их будут произносить через [гх], т.е. достаточно близко к оригиналу.
Сейчас, когда эта норма утрачена, многие иноязычные имена и географические названия переделываются: орфографическое г в них заменяется на х: Ханс, Хаттерас.
Так почему же происходит «оживление» [гх] в исконных русских словах? Причин несколько.
Прежде всего к звуку [гх] обращаются во избежание неверного понимания. Русское г - краткое и слабое. В беглой речи его бывает трудно распознать. Там, где необходимо сохранить точное написание, многие диктуют [гх]. Так, один мой товарищ по фамилии Тагунов всегда диктовал ее по слогам: Та-гху-нов, чтобы не перепутали с Табуновым или Токуновым. Так же многие диктуют свою фамилию при записи как Гхусаков, Батагхов и т.п., потому что [гх] отчетливее слышно и его трудно спутать с каким-то другим написанием.
В 1950-е годы известные русские языковеды А.А. Реформатский и С.И. Ожегов обсуждали проникновение ненормативного [гх] в речь «негхакающих» людей, отмечая, что молодежь тех лет часто использовала [гх] как особо выразительное, эмоционально окрашенное, например, в таких выражениях, как У, гхад!, Хорош гхусь!, Экая гхадина!
А.А. Реформатский объяснял такое употребление [гх] не просто экспрессивностью самого этого звука, а тем, что звук этот принадлежит иной речевой системе. На фоне нормативной русской фонетики со взрывным [г] включенное в отдельные слова [гх] придает им особую выразительность. О том же писал Н.В. Юшманов: «Просто грузди в обычном северном произношении нисколько не впечатляет... Если же сказать гхрузди в южнорусском произношении, но среди севернорусской речи, то фонетическая разница впечатляет, ибо северно-руссы так не говорят».
Наконец, есть и еще одна причина. Человеку свойственно перенимать манеры, в том числе и речевые, тех, с кем он часто общается и кого считает «главнее» себя. Некоторые люди меняют привычное ударение в знакомых с детства словах, чтобы «не противоречить» начальству. То же происходит и со звуком [гх]. В течение длительного времени среди людей, принадлежавших к высшему руководству в нашей стране, было немало выходцев из южнорусских областей, для которых [гх] было естественным. Их ближайшее окружение из числа северян подхватывало такое произношение, а вслед за ними начинали говорить [гх] и многие другие, считая это более правильным, авторитетным.
Но человек нелегко расстается с произносительными навыками, усвоенными в детстве. Так происходит и с теми северянами, которые недавно усвоили гхаканье. Они произносят [гх] в тех словах, которые часто слышат от своего руководства: гховорю, предлагхаю, сохраняя [г] в более редких, не задействованных в служебных разговорах словах.
Возвращаюсь к своему знакомому, о котором шла речь вначале. Он стал гхакать после длительного конфликта с начальством, из которого он вышел победителем, но с изменившимся произношением. Кстати, у него гхаканье неполное. Он спокойно скажет Галя, Гена, угловатый, но: Я тебе гховорю, Погходи! Он мне угхрожает.
Источник
А.В.СУПЕРАНСКАЯ,
г. Москва
Модное гх
«Почему в Москве так распространилось гхаканье? - спросила меня приятельница, вернувшаяся из-за границы. - Уж не поменялась ли литературная норма?»
Нет, норма не поменялась, а мы, привыкшие к интернациональному окружению, спокойно воспринимаем и оканье, и гхаканье, и многие другие отклонения от норм литературного русского произношения. И тут же вспоминаю: а ведь один мой знакомый, до недавнего времени произносивший [г] взрывное (так называется нормативное русское г), вдруг начал произносить [гх] фрикативное, на манер украинского. Да он ли один? В чем тут дело?
По нормам современного русского литературного языка фрикативное [гх] принято лишь в нескольких словах: Бога, Господи. В именительном падеже в слове Бог конечная согласная оглушается. У того, кто не произносит здесь [гх], при оглушении получается [бок] (что неверно). Если он произносит [гх], то в именительном падеже звучит [бохх]. Допускается [гх] в словах благо, благодать, Господь, т.е. в словах возвышенных, а также в междометиях ага, эге, угу, ого.
По воспоминаниям моей бабушки, в XIX веке [гх] считалось принадлежностью высокого стиля литературного языка и рекомендовалось при декламации стихов. Оно же произносилось в заимствованных словах и именах собственных на месте орфографического [г], заменявшего иноязычное аш (h, H). Отсюда многочисленные традиционные написания типа Ганс, Гейне, Гюбнер, Гудзон, Гаттерас и т.д. Подразумевалось, что их будут произносить через [гх], т.е. достаточно близко к оригиналу.
Сейчас, когда эта норма утрачена, многие иноязычные имена и географические названия переделываются: орфографическое г в них заменяется на х: Ханс, Хаттерас.
Так почему же происходит «оживление» [гх] в исконных русских словах? Причин несколько.
Прежде всего к звуку [гх] обращаются во избежание неверного понимания. Русское г - краткое и слабое. В беглой речи его бывает трудно распознать. Там, где необходимо сохранить точное написание, многие диктуют [гх]. Так, один мой товарищ по фамилии Тагунов всегда диктовал ее по слогам: Та-гху-нов, чтобы не перепутали с Табуновым или Токуновым. Так же многие диктуют свою фамилию при записи как Гхусаков, Батагхов и т.п., потому что [гх] отчетливее слышно и его трудно спутать с каким-то другим написанием.
В 1950-е годы известные русские языковеды А.А. Реформатский и С.И. Ожегов обсуждали проникновение ненормативного [гх] в речь «негхакающих» людей, отмечая, что молодежь тех лет часто использовала [гх] как особо выразительное, эмоционально окрашенное, например, в таких выражениях, как У, гхад!, Хорош гхусь!, Экая гхадина!
А.А. Реформатский объяснял такое употребление [гх] не просто экспрессивностью самого этого звука, а тем, что звук этот принадлежит иной речевой системе. На фоне нормативной русской фонетики со взрывным [г] включенное в отдельные слова [гх] придает им особую выразительность. О том же писал Н.В. Юшманов: «Просто грузди в обычном северном произношении нисколько не впечатляет... Если же сказать гхрузди в южнорусском произношении, но среди севернорусской речи, то фонетическая разница впечатляет, ибо северно-руссы так не говорят».
Наконец, есть и еще одна причина. Человеку свойственно перенимать манеры, в том числе и речевые, тех, с кем он часто общается и кого считает «главнее» себя. Некоторые люди меняют привычное ударение в знакомых с детства словах, чтобы «не противоречить» начальству. То же происходит и со звуком [гх]. В течение длительного времени среди людей, принадлежавших к высшему руководству в нашей стране, было немало выходцев из южнорусских областей, для которых [гх] было естественным. Их ближайшее окружение из числа северян подхватывало такое произношение, а вслед за ними начинали говорить [гх] и многие другие, считая это более правильным, авторитетным.
Но человек нелегко расстается с произносительными навыками, усвоенными в детстве. Так происходит и с теми северянами, которые недавно усвоили гхаканье. Они произносят [гх] в тех словах, которые часто слышат от своего руководства: гховорю, предлагхаю, сохраняя [г] в более редких, не задействованных в служебных разговорах словах.
Возвращаюсь к своему знакомому, о котором шла речь вначале. Он стал гхакать после длительного конфликта с начальством, из которого он вышел победителем, но с изменившимся произношением. Кстати, у него гхаканье неполное. Он спокойно скажет Галя, Гена, угловатый, но: Я тебе гховорю, Погходи! Он мне угхрожает.
Источник