К некоторым вопросам языкознания. Основные тезисы
Оригинал взят у auvasilev в К некоторым вопросам языкознания. Основные тезисы
1. Это не научный трактат, термины буду употреблять предельно условно, профессиональным лингвистам просьба не напрягаться и вообще лучше дальнейшее не читать. Как сказал вождь и учитель: «Я не языковед и, конечно, не могу полностью удовлетворить товарищей».
2. Относительно того, что считать отдельным языком, что диалектом, кто при этом чей диалект и с какого момента и по каким параметрам некий региональный говор становится самостоятельным великим и могучим, существует океан специальной литературы. Но даже если количество этих океанов многократно увеличится, всё равно степень условности всегда тут будет достаточно высока. Ни одним указом, ни одной самой авторитетной академической фиксацией мы не установим раз и навсегда, «где куча, а где не куча». Так что, с некоторым субъективизмом и волюнтаризмом тут приходится мириться, как с неизбежностью.
3. У киевского и новгородского диалектов были примерно равные шансы стать самостоятельными языками, возможно даже, у новгородского большие. Но северу в этом отношении повезло меньше чем югу. Однако, у кого в исторической перспективе более удачная судьба, у Новгорода или Киева и, соответственно, у новгородцев или киевлян, ещё время покажет. И в этом, подозреваю, вопросы языка будут иметь не самое основное значение.
4. Альтернативное историческое языкознание, возможно, не менее увлекательно, чем и сама альтернативная история. Однако практической пользы от него ещё меньше, если такое в принципе бывает. Но я имею в виду, что рассуждать, каким путем пошла бы история при том или ином стечении обстоятельств, конечно, очень увлекательно, но не всегда продуктивно. Однако, фантазировать, каковы варианты развития языков в альтернативных условиях хоть для кого-то, возможно, столь же интересно, но продуктивность в том уж совсем не великая. Хотя в исторических и лингвистических вопросах действительно многое взаимосвязано.
5. Ещё меньше практической пользы имеет обращение знаний о прошлом в будущее. Конечно, мы как мантру всегда повторяем, что изучать историю надо для того, чтобы самим не совершать ошибок. И это правильно. В смысле, что и изучать нужно, и повторять необходимо. Но никого ещё опыт не спасал от беды. Так что, реально здесь надеяться на пользу вряд ли имеет смысл. А уж в отношении языков - вовсе дохлый номер. Как говорила когда-то Лидия Николаевна Шатерникова, если три палатализации уже произошли, то это отнюдь не значит, что своим героическим трудом мы приближаем появление палатализации четвертой, не говоря уже о пятой и шестой.
6. Пока наши родители ещё живы, всегда трудно, неприятно, да и просто кощунственно не то что говорить, о и думать о их смерти. Но, в конце концов, они всё равно умирают, и кощунственно думать о нашей смерти становится уже нашим детям. Так или иначе, умирают народы, государства, цивилизации и, естественно, языки. Да и всё человечество вместе со всей галактикой… Ну, с этим всем всё ясно, продолжать бессмысленно.
7. Отдельным пунктом необходимо отметить, но я, как приличный человек, даже не упоминаю о том, что из самого факта осознания смертности цивилизаций, народов, языков или родителей, совершенно не следует, будто не нужно всех перечисленных или не перечисленных лечить и, уж тем более, совсем нехорошо смерти этой желать и своими действиями её приближать.
8. Какова судьба разных и совсем далеких друг от друга, и предельно родственных языков внутри одного государства, после распада этого государства, при переходе народа из одного государства в другое, в результате всяческих исторических и географических пертурбаций, сие, конечно, подлежит изучению. И даже, в определенной степени, прогнозированию, но вряд ли совсем уж государственному или юридическому законодательному планированию. В любом случае, чистое языкознание тут не всегда является определяющим.
9. Разные языки, это не разные способы общения, а разные миры. И идентификация по языку, и «само» и «не само», гораздо жестче, чем по любым иным критериям, вплоть до религии, национальности и расы.
10. Миру - мир, все люди братья и только некоторые, лучшие из них, сестры!
1. Это не научный трактат, термины буду употреблять предельно условно, профессиональным лингвистам просьба не напрягаться и вообще лучше дальнейшее не читать. Как сказал вождь и учитель: «Я не языковед и, конечно, не могу полностью удовлетворить товарищей».
2. Относительно того, что считать отдельным языком, что диалектом, кто при этом чей диалект и с какого момента и по каким параметрам некий региональный говор становится самостоятельным великим и могучим, существует океан специальной литературы. Но даже если количество этих океанов многократно увеличится, всё равно степень условности всегда тут будет достаточно высока. Ни одним указом, ни одной самой авторитетной академической фиксацией мы не установим раз и навсегда, «где куча, а где не куча». Так что, с некоторым субъективизмом и волюнтаризмом тут приходится мириться, как с неизбежностью.
3. У киевского и новгородского диалектов были примерно равные шансы стать самостоятельными языками, возможно даже, у новгородского большие. Но северу в этом отношении повезло меньше чем югу. Однако, у кого в исторической перспективе более удачная судьба, у Новгорода или Киева и, соответственно, у новгородцев или киевлян, ещё время покажет. И в этом, подозреваю, вопросы языка будут иметь не самое основное значение.
4. Альтернативное историческое языкознание, возможно, не менее увлекательно, чем и сама альтернативная история. Однако практической пользы от него ещё меньше, если такое в принципе бывает. Но я имею в виду, что рассуждать, каким путем пошла бы история при том или ином стечении обстоятельств, конечно, очень увлекательно, но не всегда продуктивно. Однако, фантазировать, каковы варианты развития языков в альтернативных условиях хоть для кого-то, возможно, столь же интересно, но продуктивность в том уж совсем не великая. Хотя в исторических и лингвистических вопросах действительно многое взаимосвязано.
5. Ещё меньше практической пользы имеет обращение знаний о прошлом в будущее. Конечно, мы как мантру всегда повторяем, что изучать историю надо для того, чтобы самим не совершать ошибок. И это правильно. В смысле, что и изучать нужно, и повторять необходимо. Но никого ещё опыт не спасал от беды. Так что, реально здесь надеяться на пользу вряд ли имеет смысл. А уж в отношении языков - вовсе дохлый номер. Как говорила когда-то Лидия Николаевна Шатерникова, если три палатализации уже произошли, то это отнюдь не значит, что своим героическим трудом мы приближаем появление палатализации четвертой, не говоря уже о пятой и шестой.
6. Пока наши родители ещё живы, всегда трудно, неприятно, да и просто кощунственно не то что говорить, о и думать о их смерти. Но, в конце концов, они всё равно умирают, и кощунственно думать о нашей смерти становится уже нашим детям. Так или иначе, умирают народы, государства, цивилизации и, естественно, языки. Да и всё человечество вместе со всей галактикой… Ну, с этим всем всё ясно, продолжать бессмысленно.
7. Отдельным пунктом необходимо отметить, но я, как приличный человек, даже не упоминаю о том, что из самого факта осознания смертности цивилизаций, народов, языков или родителей, совершенно не следует, будто не нужно всех перечисленных или не перечисленных лечить и, уж тем более, совсем нехорошо смерти этой желать и своими действиями её приближать.
8. Какова судьба разных и совсем далеких друг от друга, и предельно родственных языков внутри одного государства, после распада этого государства, при переходе народа из одного государства в другое, в результате всяческих исторических и географических пертурбаций, сие, конечно, подлежит изучению. И даже, в определенной степени, прогнозированию, но вряд ли совсем уж государственному или юридическому законодательному планированию. В любом случае, чистое языкознание тут не всегда является определяющим.
9. Разные языки, это не разные способы общения, а разные миры. И идентификация по языку, и «само» и «не само», гораздо жестче, чем по любым иным критериям, вплоть до религии, национальности и расы.
10. Миру - мир, все люди братья и только некоторые, лучшие из них, сестры!