Коммунистическая доктрина А.М. Горького. Богостроительство (I)
Оригинал взят у sobteo в Коммунистическая доктрина А.М. Горького. Богостроительство (I)
Ссылки на предыдущие части исследования: Введение; Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9
В отличие от А.В. Луначарского и А.А. Богданова, в творческом наследии которых есть отдельные многостраничные труды, посвященные проблеме богостроительства ("достройки человека до Бога"), зерна коммунистической доктрины Горького встречаются во многих его творческих изысканиях различных жанров. Но нет у Горького, что называется, труда, концентрирующего теоретические разработки. Да, есть огромнейшее эпистолярное наследие Горького, изучая которое мы можем установить, что Горький пришёл по пути к новому органично, потому что "так кожа выдублена". Много живого, образного материала для осмысления доктрины дают художественные произведения писателя - роман "Мать" и, собственно, манифест богостроительства - повесть "Исповедь".
Конкретная, теоретичекая "фокусировка" на новом человеке и на лестнице человеческого восхождения изложена, пожалуй, только в интервью французскому журналу "Le Mercure de France". Это интервью датировано мартом 1907 года. В это время уже написан роман "Мать" и идет активная работа над повестью "Исповедь". То есть это время активной разработки концепции богостроительства под влиянием идей Луначарского и Богданова. Г-н Валетта, редактор французского журнала, попросил ответить Горького на актуальный по сей день вопрос "Переживаем мы разложение или эволюцию религиозной идеи и религиозного чувства?".
"Богоборец" Горький, понимающий, что религиозное чувство необходимо человеку, по сути критикует именно его форму в виде религиозной институции: "атеизм, как отрицание веры в бытие личного бога для меня является желаемым, он освобождает человека от вредного заблуждения"
"В народных массах, - я, конечно, могу говорить лишь о русском народе, - Бог есть представление о высшей справедливости, о неподкупной силе, о доброй и благожелательной силе.
"Мне принадлежит отмщение и я воздаю наказания за грехи", - говорит Бог людям. Но люди слишком ясно видят, что он не мстит за надругание над ними и не наказывает за преступления против них, они видят, что церковь не служит интересам народа, но подчиняется воле государства, облегчая его стремление к полноте власти над народом, к насилиям над ним. Проявлений благой воли Бога - нет нигде, вера в справдливость падает, представление о бытии Бога исчезает, место мистики заступает рационализм, мысль, освобожденная от страха пред силою Бога, начинает работать самостоятельно";
"Разумные и честные люди не нуждаются в Боге и церковных учениях о нем, они видят, что гордое сознание человеческого достоинства воспитывается не религией, а искусством и наукой, что религии разъединяют людей, ставя их во враждебные отношения, соединяют же их во единое целое по духу только искусство и наука".
В этом отрывке интервью Горький высказывает мысль по поводу очень тонкого вопроса, касающегося духовной проблематики. Проблема соотношения чистого религиозного чувства и институтов церкви, как я уже сказал выше, является поистине актуальнейшей проблемой прошлого столетия и конечно, проблемой будущего, решение которой, я считаю, одной из главных целей человечества.
Некоторые формулировки Горького, его понимание "Бога, как отмстителя", коренящееся ещё в детском религиозном мироощущении - это зерна заблуждений, которые впоследствии дали всходы в советской жизни, особенно в послевоенное время. Когда могучая страна естественным образом сняла с себя нагрузку линейной мобилизации. В тот момент, когда враг разбит, страна восстановлена великим подвижническим трудом наступает время мира, который и был проигран. Ведь одна из главных внутренних причин распада СССР - не столько в ошибочности навязывания атеизма, сколько в отсутствии альтернативной, светской религиозности, которая могла дать людям как минимум утешение, дать им смысл земного существования, выходящий за пределы бытового. Отрицание церкви опасно именно "выплескиванием младенца вместе с водой". Кстати, этим сейчас активно занимаются псевдолибералы, атакуя далеко небезгрешную РПЦ как снаружи, так и изнутри.
Однако Горький, который не может снять свой "богоборчекий" антитезис, высказывает важный тезис, являющийся проартикулированным "эскизом" той самой нелинейной, если хотите духовной, мобилизации, которого не оказалось, по разным причинам, на руках у советского руководства. Я имею в виду поднятую Горьким тему синтеза науки и культуры, включающую в себя проблему целостного человека, нового человека, которого начали страстно взращивать в СССР. Почему его не взрастили? Где были совершены ошибки в советском проекте? Без этих устремленных в будущее вопросов изучение творчество Горького было бы неполноценным.
Продолжение следует
Ссылки на предыдущие части исследования: Введение; Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9
В отличие от А.В. Луначарского и А.А. Богданова, в творческом наследии которых есть отдельные многостраничные труды, посвященные проблеме богостроительства ("достройки человека до Бога"), зерна коммунистической доктрины Горького встречаются во многих его творческих изысканиях различных жанров. Но нет у Горького, что называется, труда, концентрирующего теоретические разработки. Да, есть огромнейшее эпистолярное наследие Горького, изучая которое мы можем установить, что Горький пришёл по пути к новому органично, потому что "так кожа выдублена". Много живого, образного материала для осмысления доктрины дают художественные произведения писателя - роман "Мать" и, собственно, манифест богостроительства - повесть "Исповедь".
Конкретная, теоретичекая "фокусировка" на новом человеке и на лестнице человеческого восхождения изложена, пожалуй, только в интервью французскому журналу "Le Mercure de France". Это интервью датировано мартом 1907 года. В это время уже написан роман "Мать" и идет активная работа над повестью "Исповедь". То есть это время активной разработки концепции богостроительства под влиянием идей Луначарского и Богданова. Г-н Валетта, редактор французского журнала, попросил ответить Горького на актуальный по сей день вопрос "Переживаем мы разложение или эволюцию религиозной идеи и религиозного чувства?".
"Богоборец" Горький, понимающий, что религиозное чувство необходимо человеку, по сути критикует именно его форму в виде религиозной институции: "атеизм, как отрицание веры в бытие личного бога для меня является желаемым, он освобождает человека от вредного заблуждения"
"В народных массах, - я, конечно, могу говорить лишь о русском народе, - Бог есть представление о высшей справедливости, о неподкупной силе, о доброй и благожелательной силе.
"Мне принадлежит отмщение и я воздаю наказания за грехи", - говорит Бог людям. Но люди слишком ясно видят, что он не мстит за надругание над ними и не наказывает за преступления против них, они видят, что церковь не служит интересам народа, но подчиняется воле государства, облегчая его стремление к полноте власти над народом, к насилиям над ним. Проявлений благой воли Бога - нет нигде, вера в справдливость падает, представление о бытии Бога исчезает, место мистики заступает рационализм, мысль, освобожденная от страха пред силою Бога, начинает работать самостоятельно";
"Разумные и честные люди не нуждаются в Боге и церковных учениях о нем, они видят, что гордое сознание человеческого достоинства воспитывается не религией, а искусством и наукой, что религии разъединяют людей, ставя их во враждебные отношения, соединяют же их во единое целое по духу только искусство и наука".
В этом отрывке интервью Горький высказывает мысль по поводу очень тонкого вопроса, касающегося духовной проблематики. Проблема соотношения чистого религиозного чувства и институтов церкви, как я уже сказал выше, является поистине актуальнейшей проблемой прошлого столетия и конечно, проблемой будущего, решение которой, я считаю, одной из главных целей человечества.
Некоторые формулировки Горького, его понимание "Бога, как отмстителя", коренящееся ещё в детском религиозном мироощущении - это зерна заблуждений, которые впоследствии дали всходы в советской жизни, особенно в послевоенное время. Когда могучая страна естественным образом сняла с себя нагрузку линейной мобилизации. В тот момент, когда враг разбит, страна восстановлена великим подвижническим трудом наступает время мира, который и был проигран. Ведь одна из главных внутренних причин распада СССР - не столько в ошибочности навязывания атеизма, сколько в отсутствии альтернативной, светской религиозности, которая могла дать людям как минимум утешение, дать им смысл земного существования, выходящий за пределы бытового. Отрицание церкви опасно именно "выплескиванием младенца вместе с водой". Кстати, этим сейчас активно занимаются псевдолибералы, атакуя далеко небезгрешную РПЦ как снаружи, так и изнутри.
Однако Горький, который не может снять свой "богоборчекий" антитезис, высказывает важный тезис, являющийся проартикулированным "эскизом" той самой нелинейной, если хотите духовной, мобилизации, которого не оказалось, по разным причинам, на руках у советского руководства. Я имею в виду поднятую Горьким тему синтеза науки и культуры, включающую в себя проблему целостного человека, нового человека, которого начали страстно взращивать в СССР. Почему его не взрастили? Где были совершены ошибки в советском проекте? Без этих устремленных в будущее вопросов изучение творчество Горького было бы неполноценным.
Продолжение следует