«Ватник», «укроп», «майдаун». Кто и как разжигает ненависть в языке

[ek_21]

• МЕДВЕДЕВ
 

• 
  
  7 октября 2014
  
 

В гостях у Сергея Медведева доктор филологических наук Гасан Гусейнов. Поговорили о том, откуда берется языковая агрессия, почему «государственные СМИ погрязли во лжи», и проанализировали речь Путина, который «обращается только к тем, кто его любит».

Медведев: Гасан, то, что сейчас происходит у нас в языке, это вся гражданская война, это в чистом виде хейт-спич, язык вражды?

Гусейнов: С одной стороны, да, это чистый хейт-спич. С другой стороны, даже когда мы описываем ситуацию, как гражданскую войну, мы уже обвиняем эту речь в чем-то. Здесь есть огромная проблема.

Медведев: А вы не согласны с этим определением? Потому что мне это недавно пришло в голову: последние полгода жизни на Фейсбуке, я колонки пишу, и практически везде, где я пишу колонки, отключены комментарии. Это не гражданская война?

Гусейнов: Лет 20-25 назад один очень известный датский социолог и философ Ялте Тин, который путешествовал по Советскому союзу на мотоциклах (я вспомнил о нем, глядя на вас, вспоминая ваши айронмен-подвиги), он совершил путешествие по Африке от Южной Африки до Египта и по Советскому союзу в конце 80-х от Москвы до Иркутска и обратно на мотоциклах с семьей и с малолетними детьми. Так вот, он написал книгу, которая называется «Типология гражданской войны». Я эту книгу в свое время проштудировал очень внимательно.

Здесь есть две стороны. С одной стороны, есть термин, и гражданская война в терминологическом смысле, который включает некоторые события, которых сейчас у нас в стране нет. С другой стороны, это метафора. И как метафора это годится. Эта метафора очень едкая, очень сильная, она такая сильная, что она может остановить диалог. Вот основная проблема нашего общества, использование языка в  нашем обществе в том, что важные и ключевые понятия бросаются в дело и закрывают диалог, закрывают обсуждение темы. В этом недостаток тех слов, которые вы процитировали. Когда вы говорите человеку, что он «колорад», не нужно ожидать от него какого-то нормального ответа.

Медведев: То есть до начала разговора происходит маркировка, вешаются ярлыки, и диалог невозможен?

Гусейнов: Да. Это наследие нашего советского прошлого в значительной степени, но в этом есть и новое. Вот новизна связана как раз с коротким периодом, его часто ругают, хают, охаивают 90-е годы, ужасные якобы.  На самом деле 90-е годы были годами свободы слова, десятилетием свободы слова. Другое дело, что мы не могли, мы, как люди, говорящие по-русски, не могли ими воспользоваться в полной мере, потому что не умели это делать, у нас не было навыков в этом. А получить навыки где-то на стороне тоже нельзя.

Медведев: Я хочу продлить этот вопрос. Советское ли это наследие, что люди не слушают друг друга? Я вспоминаю Лотмана, его позднюю работу «Культура и взрыв», где он говорит, что Россия - бинарная культура, у нас все или - или, черное и белое, любо ты «укроп», либо ты «колорад». По-моему, у нас очень часто в нашей культуре нет этой позиции нормального трезвого диалога, все сразу разводятся по углам.

Гусейнов: Здесь есть большая доля правоты в этом, но здесь есть и некоторый фатализм. Если мы поверим в это, если мы решим, что так и есть, мы должны признать, что мы никогда из этого не выберемся. Вообще любое обсуждение этой темы бессмысленно, надо переходить на другой язык, забыть русский, как древнегреческий, и все, и закрыть тему. Мы же этого не делаем. Мы исходим из того, что Лотман, в общем, в этом вопросе сам был человеком, который всю свою жизнь, на протяжении многих десятилетий с этим советским боролся. И он экстраполировал советский опыт на остальной русский исторический опыт. Если мы начнем читать русских писателей 19 века, Гончарова, например, любимая моя книга «Фрегат «Паллада», или Менделеев, или Лев Толстой, то мы видим, что внутри идет огромный диалог, вслушивание в чужое, в чужой голос. Бахтин о Достоевском.

Медведев: Бахтин сразу приходит в голову.

Далее: видео и текст беседы на сайте "Дождя"